Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

В обитом изумрудным штофом кабинете Александра ещё витал аромат духов Анж. Стол был накрыт на два прибора, и сам государь стоял, опершись на подоконник, с мечтательным выражением лица, которое резко сменилось на недовольное при виде младшей сестры. С некоторых пор Екатерина напоминала ему своим видом о его греховности, нечистых желаниях, кровосмешении, в которые он был втянут.

- Зачем? - вместо приветствия произнесла Като.

- Что "зачем"? - с вызовом в голосе переспросил её брат.

- Ты приволок сюда эту польскую шлюшку и ещё спрашиваешь? - прошипела великая княжна.

- Это моя личная жизнь. Я не мешаюсь в твою. Хотя мог бы, - парировал государь.

- Но я не императрица Всероссийская. Пока.

Александра пробрала злость. Кем она мнит себя, эта девчонка? Но выплеснуться гневу помешала выработанная с малолетства выдержка.

- Мы оба сумасброды, Като, - он вымученно улыбнулся. - Я в неё влюбился, представь себе.

- А Мари?

- Что Мари? Она беременна, и я не могу всё это время жить монахом, - игриво проговорил государь.

- А я? - Като надула губы, но её брат, которого прежде всегда умиляло это, только поморщился.

- Ты моя сестра.

- Я тоже твоя прихоть, - великая княжна приблизилась к нему, заглянула в глаза, улыбнулась. - Не вижу, чем спать с сестрой хуже, чем со шпионкой и провокатором. По крайней мере, со мной безопаснее.

- Да? - иронично переспросил Александр. - Ты так хочешь власти, Като, что я тебя начинаю побаиваться.

- Я люблю тебя, и со мной тебе ничего не грозит, - серьёзно произнесла Екатерина. - Я тебе вместо цепного пса. Вижу врагов.

- Была бы ты мужчиной, сделал бы тебя главой своей стражи, - легко улыбнулся Александр. - Но ныне не вижу никакой опасности.

- Ты действительно влюблён. Как мальчишка, - бросила раздосадованная Като. - Но она полька и выступает за Польшу. И ещё из "Фамилии".

- И что? Моё чувство взаимно, - Александра бесило угрюмое выражение лица девушки, не желающей разделить его блаженство.

Екатерина покачала головой. Она поняла, что спорить бесполезно - брат будет отшучиваться, ёрничать, говорить с ней, как с неразумным младенцем. Поэтому, вздохнув, она проговорила:

- Вот что, Саша. Хочешь губить себя - губи. Уподобляйся глупому мотыльку, летящему на пламя. Но не тащи с собой в это пламя Россию. Иначе... - она задумалась, как выразиться помягче.

- Что "иначе"? - переспросил император.

Екатерина оглядела его и прошептала:

- Иначе Россия тебе этого не забудет. Вспомни отца и деда.

Она вышла за дверь.

"Причуды монархов так просто не проходят", - проговорила она про себя. - "И всегда оборачиваются против них".

Като решила выяснить, где же поселилась Анжелика. Но сначала принцесса решила известить об этом союзников. Пётр Долгоруков был в могиле, его старший брат - за границей, младший, Михаил, её лучший друг, - в армии. Оставались Ливены. Можно было уведомить и maman - но её в последнюю очередь.

- На Дворцовую, - приказала Като кучеру, усаживаясь в карете.

Граф, конечно же, даже в такой час был ещё на службе. Дома оставалась Доротея. Они чуть не разминулись на пороге - графиня только что приехала из гостей. Они смотрели друг на друга, и Като отметила, что супруга Кристофа, хоть не слишком красива, но довольно пикантна и одевается получше иных красавиц.

- Ваше Высочество? - произнесла хозяйка дома так, словно бы сомневалась, что эта юная особа с кошачьими глазами - действительно великая княжна Екатерина. От Дотти не укрылось волнение в лице принцессы.

- Проходите же. Я прикажу немедленно накрыть ужин.

- Спасибо, графиня, я вовсе не голодна, - растерянно произнесла великая княжна. Она не знала, осведомлена ли эта женщина о планах своего мужа. Стоило ли дожидаться Кристофа или можно было передать ему важные сведения через его супругу?

- Чем обязана вашему визиту? - продолжала Дотти, оглядывая свою приятельницу детства - и соперницу. Своеобразно-красивая, яркая, интересная. В такую можно влюбиться по уши. Внешне - прямая противоположность ей. Только зеленоватый оттенок глаз схож. Нет, драться за мужа они не будут; Дотти совсем не против их романа. А вот союзницами им стать нужно обязательно.

Тут очень кстати приехал сам Кристоф. Только скинул шинель и шляпу на руки лакею, как заметил, что в гостиной присутствуют двое из пяти значимых в его жизнь женщин. Жена и любовница. Что они здесь делают? Обменявшись приветствиями, он кивнул в ответ на тихий вопрос Като: "Она знает?" Объяснять, что именно знает Доротея, не стоило. Да и принцесса приехала сюда совсем не чаю попить, это точно. Кажется, Дотти тоже это понимает.

- Княжна Войцеховская в Петербурге, - объявила великая княжна, глядя прямо перед собой. - И она стала новой фавориткой моего брата.

Доротея ахнула. Кристоф же бросил:

- Факты, доказательства?

- Я видела её во дворце. И говорила с братом, - произнесла Като, прикусывая от волнения верхнюю губу. - Он явно влюблён в неё.

- Так это за ней ездил Волконский! - воскликнула графиня.

- Да? - посмотрел на нее муж. - А дядя её здесь?

- Не знаю, - призналась Екатерина. - Но если здесь...

- То всем нам конец, - прошептала Дотти.

- Ошибаетесь, Дарья Христофоровна, - внимательно посмотрела на неё Като. - Это, напротив, хорошо. Они рядом.

Доротея улыбнулась ей. Нет, такая союзница очень даже неплоха. Если она ещё свою мать втянет, то дело окажется выигранным. Там и корона подоспеет, весьма вовремя. Хорошо же.

Кристоф был не совсем согласен с супругой. Он привык надеяться лишь на собственные силы. И союзникам не доверял. Даже принцессе Екатерине. По своему военному опыту он знал - на полях сражений "дружественные" полки почему-то бегут быстрее.

***

Анж, тем временем, осматривала дом на Английской набережной, в котором ей предстояло провести неопределенный срок. Тусклое золото отделки; тёмные обои, люстры и канделябры из богемского стекла; много синего и зелёного цвета; картины сплошь на библейскую тематику. У одной из них княжна остановилась. "Изгнание из рая" - Адам и Ева, устыдившиеся своей наготы, бегут от ударов пылающего меча ангела-стражника. Последние две недели она чувствовала себя изгнанной Евой и гадала, ощущал ли Адам двенадцать лет тому назад себя кем-то вроде обманутого и отринутого своим Создателем библейского тёзки? Возможно.

Была в этом обширном двухэтажном особняке и "музыкальная комната", в которой находились арфа и фортепиано. Анжелика усмехнулась - государь явно не знал, что играть она уже не может. Вспомнила, с какой гадливостью Александр смотрел на её левую руку, и вспомнила, что как-то говорил Адам: император боится уродств и в то же время испытывает к ним какой-то странный интерес. Люди с физическими недостатками приводят его в ужас. Лишь Аракчеев является исключением. А так, все адъютанты Его Величества, все его друзья - красавцы без каких-то особых примет. В убранстве государь тоже ценил симметрию, выверенную простоту классицизма и не терпел ни помпезной роскоши, ни показного аскетизма. И интерьер "гнёздышка" для любовницы это подтверждал.

Анж уселась на неудобную, зато очень гармонично вписывающуюся в убранство тахту. Зачем она это сделала? Зачем вернулась в Петербург? Какова цель её пребывания здесь? Для чего она соблазнила Волконского, который теперь ею порабощен? Для чего, в конце концов, она приехала в этот дом, полупустой и необжитой, находящийся в самом центре ненавистного ей холодного города? Анж подошла к низкому подоконнику, вгляделась в ледяную стынь, в морозные узоры, покрывшие стекло. Ничего не было ясно. Прибыла победительницей, а осталась...

Государь приехал к ней почти в полночь. Один.

- Я не дарю вам золото и бриллианты, ибо не хочу, чтобы это выглядело так, словно я вас покупаю, - заявил он. От него пахло Perfume de la Court, тяжёлым травянистым ароматом, смешанным с морозной девственной свежестью позднего январского вечера.