Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Должно быть, да, - произнёс младший из князей Чарторыйских. - Но если они были друзьями, то как же?...

- Ливен дружил с Долгоруковым так же, как "Фамилия" дружна с "королятами", - тонко улыбнулся Адам. - Немцам такие идиоты тоже оказались не нужны. Держу пари, что глупость князя вконец разозлила Ливена, и он решил сделать горячку своего сослуживца смертельной.

- Что-то я плохо представляю себе этого чурбана подмешивающим яд в стакан воды, - отвечал Константин. - Откуда он взял столь интересное и редкое вещество, что его действие даже не опознали лейб-медики?

- Он мог действовать не только с помощью яда, - уверенно произнесла Анжелика.

Константин допил содержимое своего бокала и налил себе ещё вина. Адам выплеснул шампанское в камин, походя заметив брату:

- Не набирайся. И захлопни рот, мухи налетят. Да, есть разные способы прикончить человека.

- Но не хотите ли вы сказать, что он застрелил или заколол кинжалом Долгорукова? - с сомнением оглядел своих родственников младший князь.

- Нет. Он его проклял, - усмехнулась Анж.

- Что за бабкины сказки?! - возмутился Константин.

Адам молча, со снисходительной улыбкой созерцал своего брата. Да, тот был посвящен в Братство, как и все мужчины в их семье, но не достиг той степени посвящения, чтобы знать - такие способы устранить неугодного действительно используются "ангелами смерти", и Ливен, занимавшийся ритуальными убийствами в прошлом, естественно, знал о силе проклятий. Скорее всего, для графа использовать это оружие было не впервой.

- Это что же получается, у нас в противниках - колдун? - воскликнул Чарторыйский-младший.

- Он не колдун, а Аввадон, - усмехнулся Адам.

- С чего ты взял?... Такие же - сами смертники, - растерялся Константин.

Анжелика смутно представляла, о чём они говорят. Масонские дела были ей поверхностно знакомы - опять же, через бабушку, которая в своё время была близка с князем Репниным, Великим Магистром петербургской ложи Золотого Руна.

- Я не знаю, как ему удалось выжить, - пожал плечами старший из князей.

- Но, постой, если он "ангел", то он явно не посвящён... А непосвящённым проклятья не открываются.

- Он мог использовать своё собственное, - прохладно улыбнулась Анж.

- Ты уверена? - осторожно переспросил князь Адам.

- Пять слов, не имеющих обратной силы, - пояснила девушка. - Называется "Велсово проклятье". (Велс - бог плодородия, осени, сельского хозяйства и смерти в латышской мифологии. Равен славянскому Велесу - прим. авт.).

Никто из них не спрашивал, откуда у неё эти сведения, как никто не спрашивал княгиню Изабеллу, когда она выдавала нечто подобное.

- Я одного не пойму, - продолжал Константин. - Почему его никто не пытается убить? Неужели он ещё действует в качестве "ангела смерти"?

- Может быть, и так, - задумчиво произнес его брат. - И, кто знает, Долгорукова ему могли заказать. Хотя людей такого светского положения, которое занимает нынче Ливен, не вербуют. Если верить тому, что мне сообщали про графа, то этим он занимался ещё лет 12 тому назад. Отсюда - и его сказочная карьера, и все блага...

- У него очень хорошее прикрытие, - заметила Анж.

- Нам надо придумать, как это прикрытие прорвать, - сказал Адам.

- Проклятье всегда падает на голову проклинающего, - княжна отрешённо посмотрела на него. - Так что подождём...

- У нас не так много времени, - возразил Константин.

- Год - это много или мало? - спросила его племянница.

- Я считаю, самое то, - заключил старший из князей.

Санкт-Петербург, декабрь 1806 года.

- Правящая государыня вызывает меня к себе, - объявил Кристоф жене за завтраком. - Это безотлагательно.

- Зачем ей нужно тебя видеть? - недоумённо спросила Дотти.

- Я могу только догадываться, - пожал плечами граф.

- Она была любовницей Чарторыйского, родила ему дочь. Неспроста всё это, - заключила его супруга. - Если она прознала о твоей с ним вражде... Mein Gott!

- Мне это тоже доставляет немало беспокойств. Но что делать? - вздохнул Ливен. - К тому же, не думаю, что она будет его защищать. Она стала жертвой его похоти, только и всего.

- Знаешь, Бонси, я где-то прочла, что жертвы очень часто выгораживают насильников, - испытующе улыбнулась Доротея.

- Почему? Не понимаю, - нахмурился Кристоф.

- Люди вообще странные, - пожала плечами его жена.

Этим же утром граф фон Ливен явился с визитом к Елизавете Алексеевне. Он упал перед своей повелительницей на колени, пытаясь поцеловать ей руку, но императрица остановила его жестом.

- Встаньте, граф. Давайте ограничимся рукопожатием, - тихо произнесла она и первой подала ему руку.

Кристоф прежде никогда не пожимал руки женщине и чувствовал себя не совсем удобно. Он избегал смотреть в глаза императрице, предпочтя разглядывать убранство - слишком скромное для владетельницы полумира. Потом перевёл на неё взгляд. Одета в тёмное простое платье, очень бледна и при этом очень красива. Чем-то похожа на королеву Луизу. Наверное, сейчас, когда на прусскую властительницу обрушились столь тяжкие испытания, они вообще одно лицо. Не государыня, а скромная приживалка в богатом доме. Вспомнил, что про неё говорили злопыхатели, коих было немало при "Малом Дворе" императрицы Марии: "скучная немка", "слишком серьёзная и занудливая", "крохоборка". Не укрылись от его взгляда и общее выражение её лица, и её фигура, не изменившаяся с тех пор, когда Елизавета была ещё супругой наследного принца. "Сломанная кукла", - повторил он про себя. - "И я знаю, кто её сломал".

Государыня сразу же прониклась доверием к этому генералу с холодным, как небо за окном, взглядом. Ливен был похож на статую её прапрадедушки в усыпальнице Баденских маркграфов. Они почему-то сразу заговорили по-немецки.

- Сообщите мне, граф, всё, что вы знаете о смерти моей старшей дочери, - проговорила она без долгих вступлений и пустопорожней светской болтовни.

Кристоф замер на месте. Что он мог сказать ей в ответ на этот очевидный вопрос? Только то, что он понятия не имеет, кто убийца её дочери. И ему самому эти сведения бы очень пригодились.

- Ваша мать вам ничего не говорила? - продолжала допрос Елизавета.

- Никогда, Ваше Величество, - он заметно побледнел от этого вопроса.

"Он будет молчать, даже если что-то знает", - отчаянно подумала государыня. - "Давить на него бесполезно. Да я и не смогу".

- Поймите, - умоляюще проговорила она. - Я не хочу никому мстить и никого обличать. Мне просто нужно знать правду. Как матери. У меня есть основания не доверять медицинскому заключению. Лейб-медикам не удалось определить точную причину, вскрытия не проводилось. Я цепляюсь за всё, что могу узнать. На мои расспросы молчат. Это невыносимо!

Кристоф совсем растерялся. Ему показалось, что всё это - хорошо подстроенная ловушка. Любые его слова могут быть использованы против него.

- Самое главное - я боюсь за жизнь своей второй дочери, - государыня схватила его за руку. - У вас ведь тоже есть дети, Кристоф?

Она умышленно назвала его по имени, отбросив титул.

- Да, Ваше Величество, - граф не смел одёргивать руку, но оставаться так было неудобно, тем более, он чувствовал, что его ладонь уже запотела.

- Сколько им? - Она глядела на него своими синими глазами - совсем не кукольными, как он успел заметить, - и на дне этого взгляда он разглядел зыбкую прохладу подводного течения - если заплывёшь на большую глубину, оно сведёт судорогой ноги. Сейчас оно сводило судорогой его душу.

- Старшему год и три месяца, младшему - три месяца, - проговорил он, умолчав о покойной Магде - иначе императрица могла бы воспользоваться его словами, чтобы сравнить их положение.