Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Вы умная женщина, Ваше Сиятельство. Предупредите вашего супруга: пусть он не лезет в эти дела.

- В какие дела? - Дотти посмотрела на барона Андреаса прищуренными зелёными глазами.

- Зачем ему становиться королём? - прямо проговорил её собеседник. - Откуда он, всегда благоразумный мальчик, взял эту идею? Впрочем, я догадываюсь. Граф Пален - он же был с ним дружен, так?

Доротея кивнула.

- Опасная дружба, - заметил барон, отпивая чай.

- Надо думать, - усмехнулась молодая женщина. - Особенно в свете событий пятилетней давности.

Она вдруг вспомнила эти мартовские дни. Кристоф удалялся с Паленом в кабинет, и они о чём-то говорили. О чём? Она спрашивала у мужа, он отвечал, "Ах, Дорхен, это неинтересно - военные дела, всякое скучное...". Она и верила ему. Сейчас графиня не мытьем, так катаньем втёрлась бы в разговоры этих двоих.

- Не только, - возразил тем временем Будберг. - Вы помните, как у нас в Риге звали Палена? Ах, да, вы, верно, были слишком малы...

- Как же? - полюбопытствововала Доротея.

- Der Schwartze Peter. Как в картах. Знаете, есть такая игра... - начал Андреас.

- Да. Проигравший остаётся с пиковым валетом в руках, - Дотти начала догадываться, куда клонит канцлер. - И откуда вы знаете, что моему супругу предлагают корону?

- Меня называют простаком, - улыбнулся Будберг. - Но я помню, как Пален носился с идеей Ливонского королевства. Так думаю, он затевал заговор, чтобы либо самому сесть в Риге, либо посадить там кое-кого из своих доверенных лиц.

- И мой муж был таким доверенным лицом... - продолжила мысль графиня. - Но почему же всё закончилось для Палена так, как закончилось? А Беннигсен, например, командует армией.

- Чёрный Петер хотел слишком многого, Ваше Сиятельство, - пояснил барон. - В какой-то момент он, попросту говоря, зарвался. Государь это заметил. После заговора ему следовало бы убежать в Ригу, затаиться. Но он не стал этого делать. Провалил все благие начинания.

- Они были провальными с самого начала, - твёрдо заявила графиня, расстегнув витой браслет на левом запястье. - Убивать ради королевства...

"А она совсем не дура", - подметил барон Андреас, рассматривая эту худощавую молодую женщину в сине-зелёном клетчатом платье из шерстяной материи, с яркими волосами и глазами.

- Как в игре про Schwartze Peter'а, он остался с клеймом убийцы своего сюзерена, - добавила она. - И вы знаете, Кристофа он тоже хотел вовлечь в свой заговор. Но, к счастью, мой супруг только-только выздоровел после жуткой горячки и не мог даже из дому выйти...

- А если был бы здоров - согласился? - испытующе поглядел на неё Будберг.

Доротея вспомнила ночь на 12-е марта, как Кристоф заряжал и разряжал пистолет, как во тьме спальни, лежа под тяжелым пологом кровати, он говорил, что готов убить себя... Даже если Пален говорил с ним о королевстве Ливонском ещё тогда, то, как видно, на Бонси это не имело влияния.

Графиня тихо ответила то, что Будберг сам уже знал:

- Я...я не знаю. Он хотел застрелиться. Чтобы не изменять государю. И не предавать тех, кто был против. Он же сам впал в немилость. Государь думал, что он не болел, а только притворялся больным.

- Как я понимаю вашего мужа, - вздохнул барон. - Но вы отвели дуло пистолета от его виска?

- Не в буквальном смысле, - улыбнулась графиня, подливая чаю себе и собеседнику. - Я посоветовала ему ждать. Но, похоже, нынче он дождался...

- Скажите ему, что это сказки, - проговорил Будберг. - Что не бывает ливонских королей. Напомните ему, что он сейчас находится в шатком положении.

- С чего вы взяли? - настороженно спросила Доротея.

- Во-первых, нынче война. Во-вторых. мне рассказывали про одну докладную записку, - барон перешел на шёпот, и, очевидно, осознав, что слишком много болтает, прикусил кончик языка.

- Про докладную записку? - подняла брови графиня, внимательно глядя прямо в глаза своему гостю тем взглядом, который так мастерски передал на её знаменитом портрете один молодой английский художник спустя десять лет после описываемых событий.

- Я этого вам не говорил, - испуганно пробормотал Будберг. - Я сам видел только отдельные строки... И, знаете, мне надо уже ехать.

- Герр Андреас, - обратилась Дотти к нему по-немецки, - Я была с вами откровенна. Так будьте откровенны и со мной.

- Это неважно, совсем неважно, - взволнованно откликнулся Будберг.

- Судя по вашему растерянному виду, это очень важно, - усмехнулась графиня Ливен. - Ну, рассказывайте же.

- Ладно, уговорили, - сдавленно прошептал барон. - Там шла речь об Остзейских провинциях. Что они готовы отделиться в свете нынешних событий. Если Бонапарт займет Ригу, его встретят ликованием.

- Это же наглая ложь! - невольно вскрикнула Доротея.

- Вот и я о том же. Уйдём в лес, будем питаться одними кореньями, а папистам не сдадимся, - яростно проговорил Андреас, который когда-то, лет тридцать тому назад, был храбрым офицером и ныне тоже не был чужд воинственных настроений.

- Они не паписты, а безбожники, - поправила его Дотти. - А кто написал такое государю?

- В этом вся суть. Имена я уж запомнил, - голос Будберга был зол и гневен. - Чарторыйский - среди подписавшихся. Как я полагаю, он и есть главный автор. Остальные просто поставили свои подписи. Если государь в это поверит - конец нам всем.

- Не конец, - усмехнулась Доротея к полной неожиданности своего собеседника.

- Хотите сказать, он не поверит? - прошептал он.

- Князь совершил очевидную глупость, - хладнокровно продолжила графиня. - Просто отвёл огонь государева гнева от собственных соотечественников. В Варшаве, я слышала, Бонапарта чуть в зад не целуют. Это во-первых. Во-вторых, теперь мы войдем в ещё больший фавор. Стоит только намекнуть - и независимости добьёмся, если пообещаем оставаться верными русской короне.

"Ну и ну", - подумал Будберг. - "Эта девочка Кристхена либо погубит, либо прославит на века. Такой ум и у мужчин не часто встречается".

- Но как внушить государю, что Чарторыйский на него наговаривает? - спросил барон.

- А это уже ваша задача, - хитро улыбнулась Дотти. - Вы же канцлер.

После ухода Будберга Дотти сидела у себя в комнате и рассматривала себя в зеркало, представляя корону на голове. Как же она будет смотреться на троне Ливонии? И как будет выглядеть этот трон? Фантазия уносила её далеко. Но Кристофа - её короля - в этих мечтах не присутствовало. "Если мы с бароном поведаем Бонси про это письмо Чарторыйского, то он наверняка растеряется и запаникует, как герр Андреас", - подумала она. - "И мне он не поверит. Лучше помолчу пока". Так она и сделала.

ГЛАВА 9

Вильна, конец декабря 1806 года.

На Рождество Вильну замело. Анжелика Войцеховская сидела в гостях у своей кузины и смотрела на окна, расцвеченные морозным узором. Марьяна Уварова выглядела неважно - кажется, с лета она похудела.

- Итак, - произнесла Марьяна. - Ты спрашивала, зачем мне всё это надо? Вот, сама видишь. Опухоль грызет меня изнутри. Пока не сгрызла совсем, я рада вам помочь. И отомстить за саму себя.

- Так ты желаешь мстить Ливонскому Волку? - усмехнулась Анж. - Это было бы очень кстати. Вот что сотворил со мной его братик.

Она указала на свою искалеченную левую руку.

- Это навсегда, - предваряя её расспросы, сказала княжна. - А когда-то я была неплохой пианисткой, меня хвалил сам граф Огиньский. Ты не боишься, что тебя убьют?

- Я уже ничего не боюсь. И так обречена, - произнесла Марианна.

- Твой муж?...

- Ни о чём не узнает, - беспечно проговорила графиня. - Тем более, сейчас идут слухи, что тот, кто искалечил тебя, отравил князя Долгорукова. Theodore из тех, кто не верит в то, что он мог взять и помереть горячкой. Хотя лично я полагаю - так всё и было.