Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Пишите: "Каменский умывает руки и мальчишками необстрелянными командовать не может", - задыхаясь, проговорил главнокомандующий.

- Вы устали, вам нужно отдохнуть, - вкрадчиво вставил Беннигсен.

- Да... устал я... кругом мальчишки. Всюду. И в Петербурге тоже... - граф упал в обморок. Позвали лекарей.

Когда Каменского привели в чувство, он проговорил здравым голосом:

- Моё слово - отступать. Государю я уже сам написал.

Потом он дал себя увести из комнаты.

Алекс при этих словах чуть не заплакал. Нарышкин же заревел по-настоящему. Ставицкий схватился за голову, а Воронцов продолжал сидеть за столом с отрешённым выражением лица. Начались разговоры - Штаб гудел от них как улей: "Измена...", "Да он просто из ума выжил...", "Вот, в Петербурге назначат так назначат...", "Сколько ему французы заплатили за сию комедию?"

Бригген первым покинул своё место и проговорил по-русски со своим тягучим лифляндским выговором:

- Я не буду ничего писать. Подводите меня под трибунал.

- Отставить, - проговорил граф Толстой. - Я напишу государю о том, что произошло сегодня. Сражение состоится, так как приказ не был отменён. Не следует уподобляться Его Сиятельству. Командиры бригад и дивизий, выводите свои войска на Пултуск в том порядке, как писано в приказах ранее. Говорю как начальник Штаба объединённой группы войск.

Наутро Каменский спешно покинул войска. Толстой послал адъютантов к Буксгевдену - договариваться, чтобы тот подтянул свою армию к Пултуску. Третью бригаду опять оставили в резерве.

Только с рассветом все разошлись из ставки. Алекс махнул рукой Льву, оседлавшему своего коня, и закурил вместе с растерянным Бриггеном и его начальником, которому приказали занять резервные позиции восточнее Пултуска.

- Нормальных слов у меня для того не находится, - проговорил он и многоэтажно выругался.

- Хорошо ещё, что это случилось именно сейчас, а не назавтра, на поле боя, - заметил фон Ливен, с детства привыкший относиться к чужому самодурству и всплескам эмоций с крайней степенью равнодушия.

- А что такого? На поле боя можно было бы его пристрелить, и всё, - жёстко сказал Бригген. - Сказать, что французы.

- Не дай Бог, ты когда-нибудь выйдешь в генералы, - тяжело взглянул на него Бенкендорф. - Станешь как Бонапарт.

- Для Бонапарта я слишком высокий, - улыбнулся Георг.

Сражение под Пултуском было не слишком кровавым и окончилось довольно успешно. Алекс убедился в первый, но не в последний раз в своей жизни, что неумеренное кровопролитие часто предвещает не самый благоприятный исход. Никакого эскадрона ему не выделили - он действовал в качестве адъютанта, посыльного, курьера, его основной задачей было остаться в живых среди града пуль. Воронцов, друг его, с задачей не справился - и свалился вместе с убитой гранатой лошадью оземь, получив какой-то особо сложный перелом правой ноги, с которым пришлось несколько недель проваляться в госпитале. Алекс же был как заговоренный. Так он и написал своей сестре.

ГЛАВА 8

Санкт-Петербург, декабрь 1806 года.

Кристофу не впервой было присутствовать на русских похоронах. Всякий раз он благодарил судьбу за то, что принадлежит к лютеранской конфессии, где все ритуалы сведены к необходимому минимуму. Все эти причитания, еле сдерживаемые рыдания, покойник в гробу со скрещенными крест-накрест руками и непременной иконой в окоченевших ладонях, ладан и свечи, свечи и ладан... Слава Богу ещё, что Долгоруков не оставил после себя ни жены, ни детей - только убитых горем родителей!

Ливен пытался представить в гробу самого себя - и не мог. Тело его бывшего друга, выставленное для всеобщего прощания в церкви Александро-Невской лавры, было обряжено в парадный мундир Семёновского полка, со всеми аксельбантами, орденами, золотыми пуговицами. Лицо покойного князя Петра было ещё красивее, чем при жизни.

Доротея тоже присутствовала на отпевании, смотрела на бесконечные венки, обрамляющие гроб человека, который был отравлен по её наущению. Она вспоминала, что когда-то покойный был её любовником. Какая нелепость!

Приехал государь, промокнул глаза платком, поцеловал покойника в посеревший лоб. Кристофа аж передёрнуло - с него хватило руки. Он пытался сохранить спокойное лицо. "Прости", - повторял граф про себя вместо молитвы. Он не обращал внимания на жену, сущую леди Макбет, особенно в этом платье со стоячим воротником, обшитым стеклярусом. И ни на кого - даже на государя. Только одна из прибывших дам, вся в чёрном с ног до головы, под густой и длинной вуалью, обратила его взор на себя, ибо он один из всех узнал её - по походке, по манере держаться, по холодному блеску серо-зелёных глаз из-под вуали. Като, Екатерина Павловна - и она здесь? Это не случайно. Глубокий траур наводил на кое-какие размышления и выводы, которые Кристофа совсем не радовали.

Дотти, отличающаяся наблюдательностью, тоже поняла, кто эта дама под чёрной вуалью, и зачем она присутствует здесь. Их глаза встретились, взгляды схлестнулись. Но Доротея "пересмотрела" её. Като, отвернувшись, положила красно-белый букет, перевязанный чёрной лентой, прямо в гроб и поцеловала покойного в щёку. А затем удалилась из церкви быстрым шагом.

- Пошли отсюда, меня сейчас вырвет, - шепнула мужу графиня фон Ливен.

Кристоф молча взял её за руку, и они вышли на свежий воздух, казавшийся ещё свежее по контрасту с удушливой атмосферой, царившей на отпевании.

- Скажи, - спросил он, уже сидя в карете. - У тебя был роман с князем Петром?

Молодая женщина обернулась и пристально поглядела на него.

- С чего ты взял? - бросила она равнодушно, но румянец на щеках выдал её с головой.

- Он сам говорил, - Кристоф усмехнулся. - И, судя по твоей реакции, он был прав. Как далеко у вас зашло?

Дотти не отвечала. Муж схватил её за руку и больно сжал её запястье. Хватка у него была стальная.

- Мне больно, - сказала она сквозь зубы. - Отпусти.

- Нет, пока не скажешь мне, как далеко у вас зашло? Вы спали друг с другом?

Графиня резко рванула руку. Не получилось. Свободной рукой она влепила мужу пощечину.

- Как ты смеешь... - прошипела она - второй раз за эти трое суток.

- Я смею. Ибо я муж твой, если уже забыла, - холодно произнёс Кристоф.

- Так вот, - сказала она. - Все, кто будет говорить тебе что-то о том, что я, мол, изменяю тебе, - предатели и враги. С одним таким уже покончено. И притом, мой милый супруг, - неужели ты мне всегда верен?

Её лукавые зелёные глаза смеялись над ним. Граф почувствовал смесь гнева и острого желания - женщина эта злила его намеренно, провоцируя на безумства. Поэтому, когда они приехали домой, он довольно грубо и решительно осуществил свою волю над ней; Дотти даже не успела толком раздеться. Потом, словно почувствовав вину, извинился и проговорил:

- Ты была права. Я не всегда был тебе верен, - и рассказал про великую княжну Екатерину.

Доротея хмыкнула.

- Хорошую ты себе выбрал любовницу. Она может слишком многое. Собрать Гвардию и устроить переворот для неё - раз плюнуть, - ответила она.

- Только где она найдёт столько недовольных?

- Сейчас - нигде. Но если эта война будет вновь проиграна... Если придётся подписать мир с Францией...

Кристоф похолодел, вдруг представив себя на месте государя. Императора Александра простой люд может начать называть "отцеубийцей" - если вся правда о смерти Павла станет широко известна; трон под ним закачается. Като стоит только воспользоваться возможностью произнести эту правду. "Истина - самое опасное оружие", - вспомнил читанное где-то Кристоф.. Если корсиканец разгромит армию - а у него есть все шансы это сделать - ситуация только усугубится. Интересно, сознаёт ли это государь? И какие меры принимает против этого? На что готова пойти принцесса, чтобы свалить брата, ввергнуть его в прах? Все эти вопросы оставались без ответа.