Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Кто-то родился. В царской семье, - равнодушно проговорила девушка.

Оставшись один, Адам сосчитал количество выстрелов. Немного. Значит, опять дочь. Свою дочь он бы не отдал. Если бы его не выгнали. Он бы увез Marie в Пулавы. Мать бы с охотой вырастила и эту внучку...

Князь опять вспомнил давнишний бред о чёрных птицах, искавших его дочь.

- У тебя опять жар, - услышал он голос княжны Войцеховской, зашторивающей окна. - А у нас, наверное, будет сын.

- Наш сын будет Каином, - он посмотрел на неё блестящими глазами, и от его взгляда она поёжилась, а потом положила ему на лоб свою прохладную руку.

***

Возвращаясь с какого-то званого вечера вместе с мужем, Дотти говорила ему:

- Интересно, что у Чарторыйского полно врагов среди своих же. Меня это удивляет. Я думала, они выступают единым фронтом. А у тебя нет врагов среди своих?

Она хитро улыбнулась.

"Враги. Среди своих. Вряд ли. Одним - наплевать, другим же..." - задумался Кристоф, когда они приехали домой.

В гостиной, к вящему удивлению супругов, сидел Жанно Лёвенштерн с букетом белых, как снег, роз. Лицо его выражало тоску.

- Жду вас уже три часа, - произнес барон. - Кузина, это тебе.

Та молча приняла дар и приказала горничной поставить цветы в вазу. Сама пошла в детскую.

Лёвенштерн проводил её с грустью - такая красивая в этом переливчатом платье и такая неприступная. Не его. Последнее время он пребывал в каком-то мрачном отчаянии и часто ссорился с друзьями и приятелями, не узнававшими его.

- Вас-то мне и надо было, - проговорил Кристоф, глядя на своего адъютанта. - Послушайте, вы всё время ходите к Будбергам. Там две молодые девицы. Младшая влюблена в вас. Не хотите ли жениться?

Жанно помрачнел. Именно вздохи девиц Будберг (старшая, Lise, тоже бросала на него взгляды из-под длинных золотистых ресниц) и были одной из причин его меланхолии. Он понимал, что родство с нынешним министром иностранных дел ему сейчас очень кстати, да и возвращаться в одинокую квартиру надоело. Но была Доротея, холодная и надменная. Эта её холодность злила и томила барона. А тут ещё эти барышни, окружившие его любовью и обожанием... И герр Андреас вчера намеками заговорил о землях в Лифляндии, которые готов отдать за дочерями.

- Увы, не время. И к мадемуазель Элен я не питаю ответных чувств, - отвечал он.

- Не понимаю. Мне жаль девочку, - усмехнулся Кристоф. - Препятствий к женитьбе у вас никаких нет...

- Я беден, - признался Жанно.

- Зато она богата. И вы с такими родственниками будете в шоколаде, - граф был явно в приподнятом настроении. - Кроме того, девочка симпатичная, неглупая, хорошо образованная... Наделает вам кучу детей.

- А её отца не смущает моё происхождение? - предпринял отчаянную попытку выйти из этого разговора Лёвенштерн.

Но Кристоф и не думал заканчивать беседу, не добившись согласия своего подчиненного на брак с младшей баронессой.

- Как видите, нет, - пожал он плечами.

- Я не люблю её! - воскликнул загнанный в угол Жанно.

- Послушайте, - твердо проговорил его начальник. - Думаете, я любил Доротею, когда на ней женился? Нет, всё пришло потом. До этого я даже и не думал о браке. Наша свадьба случилась в неподходящее время. Но всё сложилось счастливо. Как видите. Женитесь на Элен Будберг, а то девушку погубите. Не вижу причин вам так упорствовать.

Лёвенштерн дошел до точки кипения.

- Не видите? - переспросил он.

- Вы влюблены в какую-то актриску, - усмешливо произнёс Ливен. - Вот и строите из себя юного Вертера. Либо в чужую жену.

- Как вы угадали? - прошептал Жанно.

- Чья же это жена? - рассеянно спросил Кристоф.

Лёвенштерн переплёл пальцы. В упор взглянул на своего покровителя и повелителя. Краем уха услышал, как часы коротко пробили полчаса.

- Ваша, - произнес он абсолютно серьёзным тоном и невольно закрыл глаза.

- Если это шутка, то она не слишком смешная, - холодно отвечал граф.

Отступать Лёвенштерну было некуда. Тайное всегда становится явным.

- Это не шутка, Ваше Сиятельство, - возразил Жанно, безнадёжно глядя на своего собеседника.

- Как далеко у вас зашло? - задал вопрос граф, скрестив руки на груди.

- Между нами ничего не было. Она не знает... - прошептал его адъютант.

- Вы же почти брат с сестрой, - Кристоф выглядел бледно и растерянно.

- Троюродные.

- Всё равно. Росли вместе... И давно вы... так? - он смотрел на Лёвенштерна с какой-то гадливостью. Инцеста он не понимал и не принимал, для него подобный грех был хуже святотатства.

- Уже год.

- Она не должна ничего узнать, - прошептал Кристоф. - Уезжайте.

- Куда? - Лёвенштерн посмотрел на своего начальника тоскливым взглядом. - Вы отстраняете меня от себя?

- Отправляйтесь в Пруссию, в Штаб Беннигсена, - граф отошёл от него на безопасное расстояние, как от прокажённого.

"Я королеву полюбил и королю теперь не мил..." - вертелось в голове у Жанно. Но он не двигался с места, а смотрел на своего собеседника выжидающе.

- Я сказал - уходите. На войну, - повторил Кристоф.

- А как же?..

- В Петербурге я справлюсь и без вас, - сказал он. Графу страстно хотелось курить.

Лёвенштерн откланялся и уехал домой, весьма удрученный.

Кристоф добрался до своего кабинета, обессиленно рухнул в кресло и, потянувшись дрожащей рукой к трубке и кисету с табаком, закурил страстно.

"Если он влюблен, то она давала ему авансы..." - подумал он медленно. - "Смотрела на него. Разговаривала так... А может быть, он просто защитил её честь, сказав, что у них ничего не было? Но я бы догадался. Впрочем, они все ловки". Граф понял, что запутывается, ему снова было нехорошо. Но меньшее, что он желал - требовать от жены разъяснений. Выйдет сцена, как в этом глупом романе, написанном сестрой Бурхарда, Юлией фон Крюденер. Граф обычно такое не читал, но недавно Фитингоф дал ему ознакомиться. К тому же, авторша - его родственница, интересно же. Там некий де Линар открылся в своих чувствах к жене своего друга самому другу. Тот повёл себя настолько благородно, что в это не верилось. Кристоф поэтому и не любил современную литературу - там показаны какие-то идеальные чувства, выхолощенные страсти, небесная любовь - того, чего граф ни разу за свои тридцать два года жизни не встречал. Или и вправду где-то был этот идеальный мир, где дружба важнее чувства собственничества, где никто никому не делает зла, все чувствительны и бескорыстны? Как-то не верилось. И поведение Лёвенштерна ему казалось невероятным. Однако вместо того, чтобы выдёргивать из детской Доротею, он решил поступить как этот Граф из романа "Валерия" - промолчать.

...Доротея не поинтересовалась тем, зачем Лёвенштерн отправился на войну. Тем более, у неё были дела и поважнее. Сильно разболелся Поль. Как сказала вкратце жена графу, "у него, наверное, то же самое, что было у бедной нашей девочки". Второго ребенка от одной болезни с разницей в год терять было бы невыносимо. Дотти не отходила от кроватки все две с половиной недели. Кристоф дома все эти дни не появлялся, работая практически до посинения. "Как бы уехать в армию?" - думал он. - "Передам дела Волконскому. Сам возьму какую-нибудь пехотную бригаду и пойду опять убивать якобинцев". Ливен даже осмелился говорить об этом на аудиенции у государя. Император Александр заметил на это:

- Кристоф, я думал, что ты переутомился, но вижу, что у тебя всё гораздо хуже. Ты уже заговариваешься от усталости, по-моему. Кого мне ставить на твоё место? И куда ты пойдёшь после отставки?

- Ваше Величество, я прошу не отставку, а назначение в действующую армию, - пояснил граф. - Я могу командовать пехотной частью...

- Ты лучше назови мне достойного занимать твоё место, - спросил Александр, угадавший причину такого необычного поведения своего военного советника.