Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Пропади всё пропадом! - Аннет размахнулась и бросила тетрадь в горящий камин, прежде чем барон успел хоть что-то сказать или сделать. Бумага быстро занялась пламенем, и вскоре от дневника Алекса остался лишь пепел.

- Пошла вон, - тихо проговорил барон, не поворачиваясь к ней.

- Что?! Ты меня гонишь вон? Да знаешь ли, кто я такая? Одно слово моего мужа - и ты растоптан в прах! - женщина смотрела на своего любовника зло и пристально.

"Четыре года моей жизни пропали..." - печально думал барон, не обращая внимания на крики и угрозы своей титулованной любовницы. Вслух же произнес:

- Ты уже растоптала в прах часть моей жизни.

- То было прошлое. Одно моё слово - у тебя не будет и будущего, - графиня Аннет сменила тон на коварный.

- Не будет. Меня убьют на войне, и все дела, - холодно улыбнулся Бенкендорф. - Без чьей-либо помощи. А теперь уходи.

- Но, Саша... - графиня попыталась приласкаться, но он оторвал её от себя и сказал:

- Уходи. Тебя проводят. Никто не заметит. Я не могу оставаться с тобой.

- Эти шлюхи тебе дороже меня! - воскликнула Аннет, вновь разгневавшись.

Бенкендорф хранил молчание. Потом прошептал:

- Боже, как же я устал от вас всех...

- Это твой выбор, - ехидно усмехнулась женщина, завершая свой туалет, - Хочешь спокойной жизни - полюби достойную. А не марай руки о всяких...

Алекс встал, завязывая халат. Подошёл к ней. Обнял и поцеловал в щеку. Потом прошептал:

- Когда у нас с тобой все только начиналось, я думал, что ты достойная. Но увы... Сейчас убедился в обратном. Прощай.

Графиня теперь сама оттолкнула его от себя, с презрением осмотрела его и спустилась вниз, скрыв лицо под густой вуалью.

- Вальмон хренов, - обратился к своему отражению в зеркале Алекс.

Он недавно осилил "Опасные связи" Шадерло де Ланкло. Книга ему, что удивительно, очень понравилась.

Потом он задумался - что же заставляет его перебирать женщин, искать в каждой из них что-то неуловимое, и, встретив, использовать все свои чары, чтобы завоевать её и получить от неё весьма посредственное удовлетворение его желания? Действительно, умелых в постели у Алекса было очень мало. Да и после того, как его очередная "королева" с придыханием отвечала согласием на его предложение об интимном свидании, особого желания увенчивать их отношения постелью у барона иногда и не возникало. Так что непонятно, почему он ищет в этих дамах - всех сословий, всех типов внешности - свой идеал. И он один из своих друзей ведет себя так. Майк Воронцов способен спокойно обходиться платоническим общением с Натали Орловой и столь же возвышенно любить Доротею. Марин влюблён в свою Веру Завадовскую и ограничивается редкими свиданиями с ней. Один он ведет жизнь рассеянную, пытаясь отыскать свою звезду в груде камней. И не получается.

Из раздумий его вывел приехавший к нему в гости Жанно.

- Я, как сорока, с вестями на хвосте, - проговорил кузен, сбросив шинель. - С чего начать?

- По порядку.

- Начнём с высших сфер. Портфель министерства иностранных дел передали Андреасу Будбергу. Помнишь такого?

- Да. Наш человек, - проговорил Алекс, припоминавший, что барон регулярно ходил обедать к отцу в его бытность в Риге. - Это же хорошо. Что у тебя такая озабоченная физиономия?

- Это у меня-то озабоченная физиономия? Видел бы ты моего начальника, - усмехнулся Жанно. - Барон Андреас пришёл к нему на поклон. Сказал: "Услуга за услугу". Попросил посвятить в планы. Похоже, граф Карл наобещал ему в Риге золотых гор. Забыв предупредить об опасности. Кристоф его и просветил. Тот сказал, что расскажет обо всем государю. Ливен чуть с ума не сошел. Но сдержался. Твоя сестра, кстати, солидарна с мужем. Теперь поляки нас сожрут.

- Как сожрут, если наши люди - в кабинете министров? - удивленно спросил Алекс. - Чарторыйские нынче никто.

- Они взялись за цесаревича Константина. Теперь он их покровитель, - пояснил Жанно. - А тот, во-первых, наследник престола, во-вторых, не гнушается действовать силой. Он наш враг и безотносительно того, что он друг Чарторыйских.

- Ещё какие новости? - Алекс был шокирован подобными сведениями.

- Бонапарт взял Берлин, - лаконично проговорил Жанно. - Война начнётся со дня на день, и мы с Кристофом завалены работой по самые уши. А тут ещё это назначение Будберга. Кто его выдвинул?

- Мамаша Ливен, - усмехнулся Алекс. - Кто же ещё?

- Фрау Шарлотта - не дура, - парировал Лёвенштерн. - Она бы так не поступила. Похоже, это личная инициатива императрицы-матери. Поддержанная государем. Непонятно, правда, почему...

- Кажется, государь сильно обиделся на Чарторыйского, - овтечал его кузен. - Где он, кстати?

- Пока здесь, но нигде не бывает, сказываясь больным, - произнес Лёвенштерн. - Мы в ожидании его реакции.

- Ладно, - решительно сказал Алекс. - В любом случае, скоро мы все уйдём воевать.

- Я, наверное, останусь здесь, - грустно проговорил Жанно, - возьму удар на себя. Защищу твою сестру и её детей. Кристоф постоянно твердит мне, что хочет услать её к вашему отцу.

- Детей пусть усылает. А без неё вы все потонете. Тем более, куда она поедет, пока ещё болеет?

- О да, бедняжка, - искренне вздохнул Жанно. - Этот твой тёзка ей трудно дался. Ей до сих пор нельзя вставать.

- Берегите её. Если Кристофа в конце концов устранят физически, она возглавит немецкую партию и продолжит его дело, - дополнил его Алекс. - Кстати, как дела с мадемуазель Лилиенфельд?

Жанно пожал плечами.

- Никак. А что там твоя "коновая", с которой ты спал? - вспомнил Жанно с улыбкой.

- Сука, - нахмурился Алекс. - Сожгла мой дневник. Вычитала там, что она у меня не первая и единственная, разозлилась и бросила его в камин. А там рисунки, записи о поездке, всё-всё... Я зол.

- Поехали в театр, - предложил Жанно. - Потом предлагаю найти нашу компанию и напиться или накуриться с ними. А то меня тоже дела военные и придворные расстроили ужасно.

- Оденусь - и поехали, - согласился с его предложением барон, действительно, мечтающий побыстрее покончить с унылым настроением, в которое его вверг поступок бывшей пассии.

***

- Слышал, кого назначили на твоё место? Это им так не пройдёт! - воскликнул Константин Чарторыйский.

Его брат, сидящий напротив него, был изжёлта-бледен, с чёрными кругами под глазами. Он чувствовал, что заболевает, а вести о начинающейся войне, о возможной оккупации Варшавы, не улучшали его состояние.

- Quod erat demonstrandum (Что и требуется доказать), - презрительно отвечал он. - Они опять продуют эту войну. И царь всё понимает. Только я уже не буду ему помогать, сколько бы он не звал меня. Может быть, когда Бонапарт перейдёт границу России, Александр и поймёт кое-что. Я вообще хочу уехать в Пулавы. Что, кстати, Анжей, какие там новости?

- Шляхетство очень надеется на Бонапарта, - отвечал его племянник. - Они считают его освободителем Польши.

- Что я говорил? Он сам на это напрашивается. Отныне шляхетство переоденется в синие мундиры и ополчится против русских, - Адам поморщился от головной боли.

- За сестру отомстили? - перевел разговор на другую тему юный князь Войцеховский.

Анж положила на стол левую руку, упорно не желающую срастаться так, как надо. Она уже три раза ломала её заново, терпя адскую боль, но ничего не помогало. Недавно решила плюнуть на всё - пусть малоподвижная и кривоватая кисть остается её изъяном. Ныне ладонь её была туго перебинтована какой-то черной тряпкой. Анжей cам почувствовал боль при виде увечья сестры.

- За такое надо отрезать кое-кому яйца. Позвольте мне, дядя? - прошептал он, в гневе не следя за своими словами.

Чарторыйский-старший выглядел ещё желтее, чем прежде. Он проговорил:

- Не стоит. Правда, что ты по уши влюбился в Янину Потоцкую?

Юноша покраснел.

- Откуда вам сиё известно?