Синяя летопись. История буддизма в Тибете

— Иди сюда, Кюнга! — воскликнул Дампа.

Когда Кюнга приблизился к учителю, тот спросил его:

1 Т.е. такое время не существует для человека, различающего субъективное и объективное.

2 rTen-cing-'bral-bar-'byung — пратитьясамутпада. — Прим. пер.

— Достаточно ли много ты весишь, чтобы примять это сиденье, если умастить тебя

благовониями, словно отпрыска царского рода? В хорошей ли ты форме, и достаточно ли у

тебя решимости, чтобы взойти по этим чудотворным ступеням? Можешь ли ты править

четырьмя континентами, подобно тому как Чакраварти-раджа правит тысячью миров?

Гуру Бодхисаттва отвечал:

— У меня нет познаний в области мирских дел, и я не смогу это сделать! Я не буду

делать. И никогда не делал. Но у меня есть достаточно усердия и понимания этого

божественного учения Дампы.

Дампа остался очень доволен и сказал:

— Сначала мы должны украсть царскую сокровищницу и овладеть многими ключами!1

[26а ] Затем мы должны зажечь светильники в темном доме2. Для этого нужно всегда

держать в мешке трутницу. В конце концов, мы должны действовать, как лодочники,

помогая другим пересечь реку, и держать наготове надутые мешки.

Дампа доверил ему Линию смысла Праджняпарамиты, при этом он ввел клас-

сификацию пяти видов Пути и трех видов покаяния. Он также даровал ему Четыре Учения

(bKa'-bzhi) и Поток посвящений (dBang-gi chu-bo), а затем передал и устную традицию

(sNyan-brgyud). Дампа сказал:

— Только Кюнга равен мне. Только река постоянна в своем течении к морю, только

солнце и луна, сменяя друг друга, постоянно восходят в небе.

Впоследствии, когда пришло время его ухода в нирвану, он сказал:

— Я видел во сне, что солнце закатилось посередине неба и недобросовестные люди

бросили работу, не доведя ее до конца. Этот сон предсказывает несчастье одному ачарье, что

живет у границы.

Кюнга сказал:

—Тогда нам нужно провести ритуал, призывающий благо.

—Тогда, Кюнга, тебе нужно занять мое место. Подойди ко мне! — ответил Дампа.

Когда Кюнга приблизился к учителю, Дампа прикоснулся к пяти центрам его тела рукой,

сложенной в жесте (мудре) Пяти Дхьянибудд, и сказал:

— Хотя солнце закатится, но на смену ему взойдет луна.

Кюнга не расставался с учителем 18 лет. После ухода Дампы в течение четырех лет

Кюнга даровал сокровенные наставления ученику по имени Пацаб Гомпа. Он прожил еще

три года и в год Дерева-Дракона (1124) ушел в Небесную Обитель дакинь. В свой смертный

час Кюнга произнес следующие шлоки среди собрания старших монахов на вершине

Цугторгана:

Мудрец, избежавший омрачений неведения,

овладевший учением всей линии преемственности,

Полностью осуществивший три вида покаяния,

неотъемлемых от Линии созерцания, и

т.д.

В ту же ночь он ушел в Небесную обитель дакинь. Его ближайшим учеником был Пацаб

Гомпа. Он родился в Юнпо (Нижний Пэн-юл) в год Огня-Змеи (1077). Отца его звали

Пацабтон Бумтаг, а мать — Емо Пэлдэн. В 12 лет он принял монашеские обеты в

присутствии Дочунвы, ученика Потовы, в Дэбгон-нэчуне. Он изучал Винаю под

руководством Винаядхары из Е. [266]. Когда ему было 19, он стал полностью посвященным

монахом в его присутствии. После этого он предстал перед Потовой, и у него зародилось

творческое устремление Ума к практике. Он изучил «Ламрим» школы кадам.

От Толуна Гьямарпы он получил наставления по мадхьямике, прамане (логике) и малые

1 Т.е. сначала нужно постичь глубинную природу и обладать многими сокровенными наставлениями.

2 Т.е. следует рассеять тьму нашего ума и достичь высшей мудрости.

комментарии (спхутартха, 'grel-chung). От Пацаб-лоцавы он получил Пять трактатов

Майтреи и Раздел обетов (bsLab-phyogs). От бодхисаттвы Дрома он получил наставления по

«Абхидхарма-самуччае» (mNgon-pa gong-ma). Йон-гэ Ванчугтаг даровал ему Цикл Самвары

по системе Санкар-лоцавы. Потом он подумал: «Что ж, этих учений мне довольно. Теперь

мне нужно заниматься созерцанием. Кто величайший знаток наставлений в этой области?»

Ему сказали, что Камгом — великий знаток. Тут он вспомнил, что Потова однажды

упомянул некоего учителя по имени Кам, который владел полной передачей наставлений по

Праджняпарамите. Основной текст Праджняпарамиты комментировали с помощью

«Абхисамаяламкары», что было подобно снятию покрова с глаз учеников, поэтому Пацаб

Гомпа подумал, что с этим учением должны быть связаны еще и сокровенные наставления,

подобные мантре.

Он отправился к жилищу Кама, и тот дал ему введение в восемь первых глав

«Абхисамаяламкары», которые могли служить темой одного периода созерцания, и это было,

как если бы в темноте зажгли светильник. Он почувствовал, что в нем зародилась вера, и

спросил:

— Как зовут учителя, проповедовавшего это учение? Кам

ответил:

— Это учение даровал мне сиддха Дампа Сангье. Он ушел в Китай. Говорят, что,

возможно, он еще вернется в Динри. Я уже стар и не смогу пойти туда. Но ты молод и

сможешь встретиться с ним, если пойдешь.

Пацаб, продав отцовское поле, выручил немного золота, бирюзы и шелка, отправился в

Динри, но сильно задержался в пути, так как путешествовал один. В ночь, когда он добрался

до Динри, остановился в Цакуне. Он выступил в путь рано утром и, когда достиг вершины

Цугторгана, увидел большую толпу людей, собравшуюся внизу. Думая, что Дампа, должно

быть, там, он поспешил вниз. [27а] Когда он уже был недалеко от рыночной площади, он

увидел поднимающиеся клубы голубоватого дыма и спросил нищенку, стоящую рядом, что

это. Она ответила:

— Это дым погребального костра Дампы.

Вне себя от горя Пацаб лишился чувств. Когда очнулся, обнаружил, что нищенка

положила его голову к себе на колени. Так как он плакал, нищенка сказала:

— О, учитель и ученый! Не плачь. Хотя Дампы нет, но есть много старцев, равных ему.

Ты выполнишь, что задумал. Там, к востоку отсюда, живет человек по имени Дампа

Чарченпо, который очень похож на тебя характером. Иди туда!

Пацаб в отчаянии отправился туда. Нищенка побежала за ним со словами:

— Ученый из Уя! Ты не духовный сын Чарчена. Ты — духовный сын Кюнги, поэтому

ступай вон к той хижине!

Пацаб пошел. У дверей хижины он прочитал Прибежище и сделал несколько

простираний. Кюнга открыл глаза, пристально посмотрел на него и спросил:

— О, сын Емо Пэлдэн! Не устал ли ты, проделав долгий путь?

Пацаб понял, что Кюнга был наделен способностью предвидения, и в нем зародилась

вера. В тот же момент он получил благословение учителя. Тогда он поднес бодхисаттве

золотую мандалу и сказал:

— Мои заслуги незначительны, и я не смог встретиться с Дампой. Вы, Учитель,

проявите ко мне сострадание.

Кюнга сказал:

— Для того чтобы превратить незрелый ум в зрелый, нужно посвящение. Есть ли у тебя

с собой все необходимое?

Тогда Пацаб поднес Кюнге один золотой сан и рулон шелка. Кюнга сказал: