Синяя летопись. История буддизма в Тибете

Реликварий поместили на верхний этаж ступы Чампалин. Сделали также алтарь из

золота и серебра, украшенный драгоценными камнями, высотою в длину стрелы,

драгоценное изображение Учителя в рост человека и несколько меньших изображений и

малых живописных свитков с образом Учителя, и много сотен штампованных изображений

из целебной глины с его пеплом. Было издано его собрание сочинений.

Позднее Пэл Дорже-Дэма и ее сын Дхармасвамин Сонам Еше Пэлсанпо, согласно его

желанию, с благоговением заказали большое и прекрасное шелковое изображение

Досточтимого Майтреи. Кроме того, его ближайшие ученики и ми-лостынедатели создали из

золота и серебра несколько его изображений и распространяли его собрание сочинений.

Все это стало основой Учения и предметом почитания живых существ. Многие из его

главных учеников распространяли его метод созерцания и учение в разных местах, а

постоянные служители хранили в Дол Самтэнлине и Чампалине его наставления до

руководству к Шаданга-йоге, его метод ритуалов, а также большое изображение,

принадлежавшие ему [396] священные предметы, его алтарные принадлежности и книги.

Вышеприведенный краткий рассказ помещен здесь в соответствии с волей автора данной

книги, о чем упомянуто выше. Из-за отсутствия письменных источников невозможно

включить в данную работу другие рассказы о его жизни.

Мы записали вышеизложенное, ибо Всезнающий Гой-лоцава Шоннупэл, автор этого

труда, собирался включить в эту историю рассказы об Учении и о замечательных людях,

совершавших добрые дела для Учения. А также потому, что в линии южных царей,

почитавших Три Драгоценности, Пэл Таши Даргье Лэгпэ-Гьялпо, сам прославившийся

несравненной добродетелью и мудростью (пунья и джняна-самбхара), своим служением

всем отраслям знания и распространением пути Учения, подобно бурному летнему потоку,

сказал нам, когда печаталась эта великая история Учения, что он (Гой-лоцава) прилагал

усилия для этого добродетельного труда (т.е. для печатания этой книги), только помня о

повелении Досточтимого Сонама Гьяцо1.

Не было никого более великого, чем этот лоцава, в распространении славы наших

южных царей и в открытии Пути, ведущего к обители совершенства. Поэтому в этом случае

вам следует вставить хотя бы краткий рассказ о его жизни.

По его просьбе я так и сделал. Вообще же Калачакра-тантру переводили лоцава Гьичо,

Лодой Ньинпо, Ма Гэвэ-Лодой, Ман-вёр Жанчуб Шераб, Сонам Еше. Аша Гьякарцэг, Цами

Сангьетаг, Дири Чойтак, Нам-лоцава, Ньо-лоцава из Карага [40а], До Шерабтак, Тэнпа-

лоцава, Ронлин-лоцава, Ра Чойраб, Чаг Чойчжепэл, Шонтон Дорже Гьялцэн, Ярлун-лоцава

Тагпа Гьялцэн, Пан-лоцава Лодой Тэнпа, два Лодоя — ученики Пана, и другие. Калачакра-

тантра была единственной книгой, которую переводили столько переводчиков.

«Калачакра-уттаратантру»2 перевели Ньен-лоцава (Дхарматаг) и Сэу-лоцава. Позднее ее

снова перевел Луб-лоцава Лодойпэл, добавивший пропущенные 11 шлок.

«dBang-mdor-bstan»3 переводили До, Ра, Манлунпа, Дацэпа Рингьял, Пэн-ло-цава и

Ярлун-лоцава. Пуран Лочун перевел ее как «dBang-nyer-bstan». Комментарий Ваджрагарбхи1

переводили Чогту Тиндзин Санпо, Нэлчор Шерабтак, Кьюнпо Чойцон, Ярлун-лоцава и Пан

Лодой Тэнпа. [406]

1 Жизнеописание Сонама Гьяцо, должно быть, было добавлено издателями «Синей Летописи» после смерти Гой-

лоцавы Шоннупэла в 1481 г.

2 G, RGYUD, № 363.

3 Секоддеша. — G, RGYUD, № 361.

Что касается комментария к Самваре, написанного Ваджрапани, я видел его перевод,

сделанный Чогту Тиндзином Санпо и пересмотренный Шон Лотэном, а также Ку Ойдубом.

Что касается «Don-dam-ра'і bsnyen-ра»2, то я видел собственный перевод Соманатхи (т.е. без

помощи тибетского переводчика), а также перевод Ярлун-лоцавы.

«ІТа-ba'i 'dod-pa mdor-bstan», ранее не переводившийся на тибетский, был переведен

Кюнпаном Чойтагпэлом. «Секоддеша»3 Наропы, кажется, была переведена Ярлун-лоцавой,

Дацэпой и Паном.

Этот ксилограф был изготовлен во дворце Чойгьял-лхунпо. [41а ]

1 rDo-rje snying-'grel. — Хеваджра-пиндартха-тика. — D, RGYUD, № 1180.

2 Парамартхасева. — D, RGYUD, № 1348.

3 D, RGYUD, № 1353.

К н и г а 11

МАХАМУДРА

История учения махамудры

Теперь я поведаю историю учения махамудры (Великая Печать), венчающего все

созерцательные и религиозные практики от учения Пратимокши, представляющего основу

Учения Будды, до Гухьясамаджй.

Обсуждая Путь Учения, нет нужды излагать мнения обычных живых существ, не

имеющих желания отречься от сансары, и еретиков-нигилистов, не стремящихся к

освобождению. Некоторые еретические школы, например, дигамбары, допускающие, что

злые поступки являются причиной страданий феноменального бытия, пытались

искоренить злые поступки покаянием. Согласно мимансакам, вовсе не существует

конечного освобождения (мокша), и поэтому они стремятся очиститься от моральной

скверны лишь ради временного освобождения.

Последователи санкхьи и вайшешики считали, что моральное осквернение (клеша)

является основой феноменального бытия, но ведь основой моральной скверны является

неведение, характеризующееся непониманием природы «Я» (атман). Поэтому, признавая

«Я» и входя в сосредоточение, они достигали различных ступеней среди всех восьми,

начиная с первой дхьяны и до наивысшей точки созерцания в сфере феноменального бытия

(бхавагра), но, попадая в сеть эгоистического воззрения, они были обречены снова упасть в

ад Авичи. В этой связи ачарья Васубандху писал: «Есть ли иной метод достижения спасения,

кроме буддизма? Нет. А почему? Потому что еретические учителя придерживаются невер-

ного взгляда на «Я». Буддийские ученые считают, что без отказа от неведения, допускающего

существование «Я», нет спасения».

Атма-дришти бывает двух видов: в отношении индивидуальности и в отношении

элементов бытия. Шраваки и пратьекабудды, отвергая эту теорию в отношении

индивидуальности (пудгала),

достигают подлинного спасения без дальнейших

перерождений. Но мудрые бодхисаттвы действуют иначе, т.е. добиваются спасения не только

ради себя1. [1а]

Поэтому следует искать метод спасения живых существ. Никто, кроме Будды, не постиг

полностью метод спасения. И посему необходимо отвергнуть теорию субстанциональности

элементов феноменального бытия, чтобы избегнуть осквернения познаваемого (джнея-

аварана). Следует стремиться к отказу от этой теории.

1 Чандрагомин в «Шишьялекха-дхарма-кавья» об этом пишет; «Нет никого более бесстыдного, чем тот, кто

эгоистически стремится к спасению, забывая свою семью, т.е. живых существ, не признавая их подверженными

рождению и смерти; так он погружается в глубины океана феноменального бытия, как бы попадая в стремнину». —