Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Каждый раз, когда я употребляю какую-нибудь дрянь - неважно, какую - мне кажется, что я повис на ветвях какого-то высокого дерева вниз головой, - сказал Пауль.

- А потом прилетает ворон и выклёвывает тебе глаз? - спросил Алекс, потягивая зелье.

- Правый, да. Как ты догадался?

- Это известная история. Ей не одна тысяча лет, - Бенкендорф глядел в небо, озаряемое огнями фейерверков. - А мне вот...

И он поведал о старике в оранжевом полотенце.

- Это же Сперанский, - усмехнулся его приятель.

- Кто?! А, впрочем, если dum spiro spero ("Пока дышу, надеюсь"), ты в этом смысле? - незнакомое вещество заставляло его неумеренно философствовать.

- Не... Как же его звать - Михаилом? Не помню. Всё сходится, кроме полотенца, - откликнулся Крюденер. - А кто он? Тот, о ком мы в следующем году услышим.

- Это у вас семейное - предвещать всяко-разные вещи? - полюбопытствовал Алекс.

- Хочешь знать о моей maman? Она все из головы берет. Сочинительница же, - Пайль закурил обычную сигару. Он относился к той категории людей, которых плохо берет дурман. - В писательницу ей играться надоело. Теперь играется в Сивиллу.

- Кстати, о Сивиллах. Марго мне все уши прожужжала о некоей мадам Ленорман, - вспомнил Бенкендорф. - Весь Париж у неё бывает.

- Не мадам, а мадемуазель, - поправил его Поль. - Я был там. Из интереса. Вместе с Карлом.

- И что?

- Ну, что. Сказала правильно - на мне кровь. Добавила, что и мою кровь прольют. Потом у неё пошла дальняя дорога и прочая чепуха, - пожал плечами Крюденер.

- Слушай. Ты в балтийское возрожение веришь? - Алекс снова затянулся опиумом.

- Как зятю Ливена, я должен ответить тебе "да"? - усмехнулся Поль.

- Отвечай честно.

- Честно так честно. В нашей богоспасаемой Балтии устарело всё. Мартикулы, ландтаги с ландратами, то, как мы с латышами обращаемся - у нас же до сих пор право первой ночи кое-где свято соблюдается. Всё это протухло уже давно. С виду - вроде Европа, но копнёшь глубже - отсталость. Живём, как при царе Горохе. Это нужно менять. А потом бороться за независимость и прочее, - проговорил Крюденер.

- По-хорошему, всю Россию нужно переиначить. Но без сильной власти тут не обойдёшься, - задумался вслух Алекс.

- Государь же что-то предлагал... - начал Пауль.

- Предлагал. И знаешь, почему это не исполнилось? А потому что у каждого свои интересы. Его ошибка - считать себя первым среди равных. Так нельзя. Вот Наполеон с самого начала был прав, что отказался делить власть, - Алекс заходил по комнате.

- Мой крёстный тоже власть не делил и делал то, что ему левая пятка подсказывала. Подозрителен был до безумия, но его - voilЮ, - Пауль сымитировал удушение, взявшись тонкими пальцами за горло. - Кстати, удивлён, почему это ещё не сделали с Бонапартом. Своих недовольных здесь хватает.

- А вот почему, - Алекс расстегнул воротник, развязал галстук и продемонстрировал приятелю кривой шрам поперёк горла.

- Мда, - Крюденер аж поперхнулся. - Зашили тебя, конечно... Но причём здесь это?

- Люди Фуше постарались. Тайная полиция, - вкратце пояснил Алекс.

- Ты уверен? Там же были обычные грабители.

- Не обычные. Префект мне вернул мне всё, что они взяли. Это во-первых. Были бы городским сбродом - успели бы толкнуть кому-нибудь. Следовательно, их интересовала не нажива. Потом, они не удовлетворились тем, что хорошо меня отметелили и забрали всё, что при мне было. Они попытались меня прикончить. Спрашивается, зачем?

- Чтобы не оставлять свидетелей, ясно же, - недоумённо пожал плечами Крюденер.

- Мне говорили, что воры стараются не мараться преступлениями, за которые гарантированно можно пойти на галеры, - опровергнул его догадку Алекс. - Значит, это были наёмники. А их хозяева - тайная полиция. Именно на ней всё и основано. В России такого нет. Отсюда все заговоры и интриги. Ты знаешь, что в Петербурге вообще война ведется? То порежут кого-нибудь, то пристрелят и скажут, что так и надо. Какая-то Флоренция получается. А была бы жандармерия...

- Чтобы резала людей в подворотнях безнаказанно? - проговорил с сомнением в голосе Крюденер. - И, зная, насколько в наших краях любят давать на лапу, полицейские тоже втянутся в эту игру, стоит только побренчать звонкой монетой в туго набитом кошельке.

- Это если туда пойдет всякий сброд, - возразил его приятель. - Нужны благородные люди. Как ты и я. Как мои друзья.

- Чтобы они ходили и резали подозрительных французов по ночам, да? - покачал головой Поль. - Прямо "ночная стража", как была раньше в голландских городах.

- Боже мой, но почему ты так всё примитивно понимаешь? - всплеснул руками его собеседник. - Я имею в виду высший контролирующий орган. Подчиняющийся только государю. Состоящий из честных, преданных и неподкупных людей. Пусть их будет немного... но они будут. И наведут порядок в стране. Государство с таким бардаком, как в России, не может успешно воевать. Секрет успеха Наполеона в том, что он уверен - пока он завоёвывает очередные земли, ему не всадят нож в спину те, кого он оставил во Франции. Если получилось у якобинцев - почему же у нас не получится?

- Напиши проект. Может быть, и возглавишь этот орган, - Поль Крюденер сказал это, не задумываясь о том, что его слова могут оказаться правдой. Так и получилось 19 лет спустя.

Потом они заговорили о женщинах. Оказалось, что и Поль влюблён в творческую натуру - некую Адель де Руж, полупрофессиональную художницу.

- Я сам не понимаю, почему я до сих пор не ушел от Марго, - признался Алекс, тоже закуривая сигару. - Думал, это будет простая интрижка, я добьюсь своего - и adieu! Но нет. Она мучит меня своей меркантильностью, оправдывает свои измены, но не прощает моих, и... - он вынул изо рта сигару, посмотрел на тлеющий пепел. - В общем, я знал женщин лучше неё. То, что видишь на сцене, не всегда бывает в жизни. Но я к ней как привязанный. Боюсь, что дойдёт до женитьбы.

- Где-то я это уже слышал. Или читал, - заметил его приятель. - Где же? А, вспомнил. "История кавалера де Гриэ и Манон Леско". Читал?

- С книгами не дружу, - усмехнулся Алекс.

- Почитай обязательно. Там прямо твой случай. И, отчасти, мой. Я в свое время ревел над нею, - отвечал Поль.

- Это что же, любовный роман?

- Нет, это совсем не то, что пишет моя маменька - кстати, ни одну из её книг я так и не смог дочитать до конца, - улыбнулся Крюденер. - У аббата Прево всё жизненно - мало кто так нынче сочиняет. Тридцать лет назад ещё умели. Потом начали марать книжные страницы сладкой патокой.

- Запомню название. Он сильно длинный? - спросил Бенкендорф.

Крюденер жестом показал, каков объем этого произведения в книжных листах.

- Хорошо, - обрадовался Алекс. - Я толстые книги не могу читать, терпения не хватает.

"Историю кавалера де Гриэ и Манон Леско" он прочитает много позже, лёжа больным чуть ли не чахоткой, после того, как его оставит Марго. Читать эту книгу ему будет тяжело, но, как ни странно, роман поможет ему исцелиться от любви-наваждения.

А сейчас они стояли на балконе и смотрели на крыши Парижа. И пили за Новый год, который должен быть в любом слечае лучше предыдущего.

ЭПИЛОГ

Краков, январь 1807 года

- Анж, у нас проблема, - проговорил князь Адам, без стука входя в спальню племянницы. Та чувствовала себя совсем нехорошо - с самого утра она мучилась от боли в правой груди, поднялся жар, и сейчас её лихорадило. Болезненное состояние выдавал клубничный румянец на её щеках. Чарторыйский заметил его.

- Проблема? - откликнулась она, невольно держась за больное место. - То, что я скоро ноги протяну - вот это проблема.