По рукам и ногам (СИ)

– Ну чего ты стоишь там, поздоровайся, – кивнул мне мучитель.

Надеяться на то, что Такара после всего произошедшего меня не вспомнит – глупо. Он меня даже в Аду узнает, старый козел.

– Салют, блять, – я выступила из тени за дверью и в приветственном жесте вскинула ладонь. Только разве мое приветствие больше походило на проклятие. И я буду надеяться, что оно подействует, если Кэри меня не убьет за «изысканные манеры».

Представитель одной из влиятельнейших семей во всем Шеле мигом изменился в лице, напуская в свои морщинки все оттенки презрения, отвращения и искренней брезгливости.

– Племянничек, свет мой, известно ли тебе, что ты притащил в дом шлюху? – сладким голосом протянул Такара, пялясь на меня так, как будто пылал желанием дыру во мне просмотреть.

Я картинно завела глаза к потолку. Началось. Сейчас он будет сыпать на меня своими изощренным проклятиями, а потом сравняет с землей так, как Ланкмиллеру в лучших снах не снилось. Вот это повезло, надо же.

Кэри перевел на меня вопросительный взгляд. Даже не угрожающий, как можно было бы предположить после такого заявления.

– Скажи, все твои знакомые или родственники так или иначе связаны с «Шоколадом»? – обреченно спросила я, складывая руки на груди, так было спокойнее.

– Он работает в налоговой, проверяет подобные заведения, – Кэри вообще никак не выказывал раздражения или злобы, значит, видимо, догадывался, о чем его дядюшка речь ведет. – Объясни, в чем дело.

– Допроверялся, – хмуро буркнула я, намереваясь уже уйти из затопленного в парфюме старого козла коридора, но мучитель развернул меня за плечо и вернул в пространство между собой и Такарой. Очаровательно.

А Хироши наверняка думает, что Кэри ни сном не духом о моей оральной подработке в бордель-кафе. Ну, естественно, что с него еще взять. От просьбы объясниться он едва ли от радости не прыгал, предвкушая зрелище.

– Ну, проверял он «Шоколад» около года назад и спалил меня за «нескромным заработком».

– За этим? – Кэри языком изнутри уперся в щеку, красноречиво демонстрируя «минет».

– Спасибо, что подсказал, – со всей мрачностью кивнула я и продолжила свое неохотное объяснение. – Такую бучу поднял, там больше полкафе так подрабатывает, но приклеился, как пиявка, он почему-то именно ко мне. А как выяснил, что хозяин кафе не знает, о том, что налоги с моей деятельности в казну не идут, так вообще чуть голову не снес. Мы с ним несколько дней пытались уладить дело мирно, чтоб он Чейсу не говорил ни слова, и вообще оставил меня в покое с правом продолжать нелегальную… кхм, коммерческую деятельность, а кончилось все тем, что я ему отсосала, чтобы он меня не сдавал. Я же не знала тогда, что его теперь прикрепили к «Шоколаду» долбанному, и этот упырь теперь каждый месяц туда заявляться будет. И каждый месяц приходилось… закреплять наш договор. Как видишь, дорогой хозяин, жизнь у меня была не сахар.

Кэри нахмурился только к концу моей недолгой повести. То ли ему не по душе пришелся подведенный итог, то ли перекоробило, когда я хозяином назвала без требования, да еще и в такой ироничной форме.

– Ладно, что уж теперь, – наконец вынес вердикт мучитель, прислонившись к стене спиной. Он явно был не настроен устраивать разборки, поэтому, видимо, Такара решил его немного подначить на это дело.

– И ты знал об этом, и всё равно оставил ее при себе? Да в былые времена за такое ноздри выдирали! Те, кто приторговывает своим телом находятся в самом низу социальной лестницы. Даже ниже рабочих, которые целый день в пыли строят дороги и жрут помои!

– Достаточно, – Кэри почти на полуслове оборвал пылкую речь своего дядюшки.

И это его «достаточно» было больше похоже не на слово, а на щелчок взведенного курка. Стало жутко, да так, что пробрало даже меня. И захотелось спрятаться за вешалку, пусть это и не шибко поможет.

Такара осекся, захлебываясь невыпущенным паром, и, конечно, принял это, как акт заступничества за меня со стороны мучителя.

А я готова голову была дать на отсечение, что в первую очередь он подумал об Элен. Занятие ведь по сути-то то же самое, только блестками снаружи прикрытое.

– Ты либо великодушен, как святой, либо дурак, – разгорячено сплюнул Такара и прошел в гостиную, за ним последовала тихая и незаметная, как тень, наложница. Весь наш разговор она вела себя так, что ее было не видно и не слышно.

Ясно, что воспитана строго по кодексу. Мне б такую способность, иной раз пригодилась бы, как например, сейчас.

В коридоре мы с Кэри остались наедине.

– Знаешь, – Ланкмиллер брезгливо скривился, все еще не отлипая от стенки и задерживая меня за локоть, чтоб не смылась. – Когда думаешь о твоем заработке абстрактно, честно говоря, не так противно становится, как если конкретизировать на лицах. Да уж, в итоге моему дяде минет ты делала и то чаще, чем мне… – просто добил своей философской фразой. Хотя адресована она была скорее уже воздуху, чем мне.

– Встречались типы и померзотнее, но потом тошнило по полдня только от него, – я, наконец, вывернулась из цепкой хватки и отступила на два шага по инерции. – Другой темы для разговора ты найти не можешь? А то эта уж больно очаровательна и приятна.

– Не злись. Он и дальше продолжит возмущаться, ты и сама знаешь наверняка, что если его затронуть, он только к вечеру успокоится при лучшем раскладе. В общем, не обращай внимание. Просто их семья – ярые ревнители женской верности. И любое ее нарушение воспринимают как преступление против всего святого.

На вопрос, почему мне тогда не скрыться подальше из глаз доставучего мудака, Кэри ответил, что невежливо это. Безусловно, гораздо вежливей было сидеть напротив и мозолить ему глаза, но спорить было уже поздно, так как Кэри перед собой подтолкнул меня в гостиную и глазами указал на диван.

Я тоскливо вздохнула, исподтишка оглядывая дражайших гостей.

Они оба были явно чистокровными обладателями шайларрской внешности: высокие скулы, темные, почти черные волосы и миндалевидные глаза; Такара даже говорил с характерным акцентом.

Не припомню, чтоб Кэри упоминал о своих родственниках из дальних экзотических стран с не менее экзотическими характерами.

Зато хорошо помню, как Феликс рассказывал, что человеческое рабство пошло именно из Шайларра. Они там, на своем востоке, как и сказал Ланкмиллер, свихнулись на женской верности, и придумали продавать девах, чтобы блюсти их моногамность. А потом и категории зависимого населения постепенно сравнялись с наложницами, перейдя, так сказать, в разряд собственности. А из Шайларра это уж потом по всему миру распространилось, не без помощи «Змеиного зуба», который, к слову, также корнями туда уходит.

Теперь иметь в распоряжении чистокровную шайларрскую наложницу – верный признак благосостояния. И у Кэри в гареме такие были.

Кэри со своим дядюшкой завел нудную деловую беседу о рынке, о налогах и прочем том, в чем обычно не разбираются официантки. Юми слушала даже с интересом, или делала правдоподобный вид. Я не удивлюсь, если она прекрасно улавливает суть разговора, «наложницам по призванию» дают, как правило, хорошее образование, чтоб хозяину было не только кого потрахать, но и с кем поговорить. В общем, такие, как она – это что-то вроде эскорта, только продаются один раз и на всю жизнь.

– Лютая куча денег уходит на украшения, – жаловался Такара неправдоподобным тоном, – обещал своей красавице, когда вернемся, обновить ювелирную шкатулку.

От этих слов Юми почти что заурчала и пробормотала что-то на ухо Такаре, я уже не услышала. Ну ещё бы, она-то сидела рядом с хозяином, почти опершись о его плечо, это я тут предпочла забиться в самый угол и оттуда с максимально отрешённо физиономией пялиться в стену.

– Балуешь? – Кэри как-то по-озорному сощурился.

– Это им только на пользу. Вводит принцип состязательности и верно расставляет приоритеты. Конечно, если девушка хорошо воспитана. А есть такие, которых сколько не корми, они всё равно на мужиков бросаются, как дикие, – при этом старый козел так выразительно обернулся и посмотрел на меня, что только пальцем тыкнуть оставалось, для полного довершении идиллии.