По рукам и ногам (СИ)

– Возвращайся в дом, сказал же, – это прозвучало гораздо резче, чем в первый раз. Хотел, чтобы его оставили в покое, наедине со своей болью, хотя это жутко страшно.

– Я не могу. Алисия дверь заперла. И она вообще-то беспокоится о тебе, так что лучше, если бы ты тоже вернулся. По правде говоря, это единственная опция.

Как-то глупо выходит. Алисия беспокоится, а мучаюсь тут я с этим вот.

– Ничем не могу помочь. Кику, иди в дом, пожалуйста.

Он что, не слушал даже?

– Не игнорируй меня… – я опустила голову, по-дурацки заламывая пальцы. – Пожалуйста.

Ноль внимания. Как же горе здорово ослепляет. Что ж, будем вместе тут ночевать, значит. Я не знаю, что ему говорить, если он даже не слушает, какие слова подобрать, чтоб вылечили. И эта беспомощность такая страшная.

Ланкмиллер сидел напротив могилы Элен, убитый. Я стояла рядом и вспоминала полевые цветы. И он, наверное, тоже их вспоминал.

Взгляд скользнул дальше и невольно застыл на одном надгробии. Черт возьми… Как будто грудь насквозь прострелили.

С новой силой навалилось осознание того, что тот, кому я единственный раз в жизни была нужна, сейчас лежит около двух метров под землёй. Остался только вот этот холодный камень с именем.

Я бессильно осела на траву, ероша волосы и пытаясь кое-как дышать. Нет сил. Нет сил больше сдерживать боль, и она прорывается наружу через этот жалкий скулёж сквозь зубы.

– Розмари? – вон, он даже Ланкмиллера из оцепенения вывел. – Роуз, ну ты чего?

Меня подхватили на руки. Кэри очень быстро понял, что происходит. Очень быстро, но всё равно слишком поздно.

Как будто от меня не осталось ничего моего.

Лис открыла дверь, но пока Ланкмиллер отряхивал с меня траву, а я вытирала слезы, её рядом не было. И почему-то именно тогда я оказалась зажата к стенке своими чувствами, и вместе с судорожным вздохом с губ сорвались очень необдуманные слова.

– Кэри, я люблю тебя.

И сама же вздрогнула, поражаясь тому, как легко мне они дались. Господи, но ведь это же неправда. Правда в том, что я очень хочу кого-нибудь любить, но Кэри на эту роль едва ли не худший кандидат. Поэтому нужно было поправиться.

– В смысле, я… Не так, как Веста любила. Но я не могу видеть твою боль. Давай, выкарабкивайся, я же вижу, как ты стараешься.

Меня тихо поцеловали в макушку.

Комментарий к

Итак, я расписываюсь после долгого перерыва.

Мою объяснительную можно найти здесь: https://vk.com/wall-44253498_8126

А также послать виртуальный чмок в щечку за то, что я все-таки выбрала этот фик первым, несмотря на результаты голосования.

Ну что ж, осталось всего несколько глав, так что я планирую поднажать и закончить эту работу в июле.

========== Часть 109 ==========

В проклятую комнату на двоих меня возвращать не стали, поселили на первом этаже в покоях на одного. О чем-то для фона бормотал телевизор, только лишь бы не было жутко давящей тишины, на самом деле я лежала к нему спиной и совсем не слушала. Думала, что зря наговорила мучителю всякой дурости. Это, пожалуй, было очень лишним.

То, что открылась дверь, я поняла только по сквозняку.

– Кику? – Алисия мягко ступила на паркет, босая. – Я сейчас говорила с братом, он сказал, что ты… скоро от нас уйдешь.

– Да, хотелось бы, – я села на кровати, пытаясь спутавшиеся волосы с лица убрать так, чтоб они хоть обзору не мешали.

Лис осторожно, без резких движений, присела на край и нащупала мою руку.

– Это окончательное решение? Я имею в виду, я, конечно, не могу удерживать тебя против воли, но ведь если ты уйдешь… это его добьёт, – у нее что в голосе, что в глазах было столько беспомощной мольбы, что это даже пугало.

– Я больше чем уверена, что Кэри справится, – тихонько высвободилась и оставила попытки разобраться с волосами, пусть лучше закрывают лицо, так говорить будет всё-таки проще. – Я лишь постоянно навеваю это дурацкое чувство вины. Прошлое не отпустит, если не рвать связывающие с ним нити. А на мне слишком большой груз воспоминаний и слишком болезненный, чтобы я могла быть рядом, и из этого вышло ещё что-то толковое. Лис? Алисия, погоди.

– У меня много друзей, – с тихого голоса она перешла на хриплый шепот. – Ты из них единственная, – пальцы скользнули по пуговицам моей ночной рубашки, высвобождая их из ткани, – с кем я могу не притворяться. Это потому, что ты такая же.

Ее действия вместе со словами приводили меня в жестокое смятение. На кожу легли невесомые поцелуи. С губ – легкий запах алкоголя. Значит, она пила.

– Алисия! Ну притормози, пожалуйста, – теперь жалобно говорила уже я, но бесполезно. Меня успешно загнали в угол и целовали одновременно слишком несмело и слишком страстно, куда придется: в шею, в ключицы, в открывшуюся грудь.

– Мы все те, кто был по ту сторону от жизни, от свободы, на других немного не похожи. Этого не скроешь из взгляда. Поэтому я буду очень скучать. Я не хочу, чтобы ты уходила. Понимаю, что у каждого должен быть шанс начать сначала. Только не рви все так быстро. Дай мне хотя бы возможность попрощаться.

Я, не в силах больше колебаться, покорно сдалась напору, притягивая девушку ближе. Она восприняла это, как приглашение творить, что хочется. Вот только это было ошибкой.

– Я смотрю, вы так поглощены друг другом, что даже ничего вокруг не замечаете, – со стороны двери послышался насмешливый голос Кэри.

Нас будто кипятком ошпарило, отскочили по разные стороны кровати, пытаясь судорожно привести себя в подобие порядка. Но как это было бесполезно, чёрт возьми. Встрепанные, задыхающиеся, полураздетые, да он, вуайерист, еще и наблюдал за этим действом около минуты. Как будто не поймет, что происходит, в самом деле.

– Алисия, – Ланкмиллер отступил от двери, освобождая узкий проход, – иди спать.

Сестра быстро поняла, что этот тон ничего хорошего не предвещал, поэтому сразу же кинулась в извинения.

– Кэри, я… Я клянусь, она не знала, я сказала, что ты разрешил. Прости, пожалуйста, это только моя вина!

А на меня словно ступор нашел. Сидела, пытаясь понять, отчего так пылают уши, что их аж щиплет, и в оправдательных речах не было сил принять участия. Кажется, ещё немного и меня сожжет.

– Лис, иди, смертоубийства не будет, – более мирно, но всё так же твердо приказал Кэри, недвусмысленно подталкивая сестру к выходу. Видно было, что у нее душа не на месте, но долго препираться с мучителем не под силу было даже Алисии.

Ланкмиллер наконец захлопнул за ней дверь и обернулся ко мне. Голос у него был на пару тонов ниже обычного, проникал в самую душу, даже воздух вытесняя из грудной клетки.

– У моей сестры есть одна светлая сторона: она совершенно не умеет врать. В отличие от меня.

На его шаг вглубь комнаты я ответила двумя шагами к дальней стене, отчего очень быстро оказалась зажата в угол. Из-за идеального контроля эмоций невозможно было понять, насколько Ланкмиллер в действительности зол, я от страха и от недавней близости была как в дымке, холодно и горячо одновременно. И это даже намеки на хоть какую-то проницательность отбило напрочь.

Попытка застегнуть обратно пуговицы рубашки привела к тому, что запястья мои зажали над головой.

– А что не к мужику сразу в постель, м? – мучитель придирчиво оглядел выступающие под кожей ребра, за взглядом мгновенно последовали пальцы свободной руки, колено втиснул между моих ног. Черт, как он близко, и мне совершенно нечего этому противопоставить.

– Это вышло случайно.

– Случайно такие вещи не выходят, хорошая моя. И не надо мне взгляд прятать. Смотри на меня, чего дрожишь? Сказал же, не будет смертоубийства… Только небольшое изнасилование, – пальцы скользнули вниз по животу, под резинку трусов. – Господи, ты же течешь, – тяжело выдохнул Ланкмиллер мне на ухо и легонько прикусил зубами мочку.

– Не на… – не успела заикнуться, как меня тут же швырнули на кровать.

– Раздевайся, – бросил мучитель, переключив внимание на прикроватную тумбочку, – знаешь, чем мне нравится эта комната? Здесь есть все что нужно, чтобы прекрасно провести ночь.