So desperately (СИ)

Слова, выученные наизусть, срываются с губ вслед за Соней, поющей уверенно и громко. Она не может устоять на месте: стучит каблуком в пол, жестикулирует рукой в такт тексту. Луи стаскивает свитер через голову, потому что температура зашкаливает, и Соня подмигивает ему, а в следующее мгновение, он не понимает как, оказывается у него в руках. Она оставляет микрофон, спрыгивает со сцены и сжимает его вспотевшие ладони в своих прохладных руках.

— Потанцуй со мной, красавчик!

Голос звучит у самого уха, когда она пытается перекричать музыкантов, и Луи, улыбаясь совершенно безрассудно, сжимает её крепче, и делает то, что любит всей душой. Луи танцует.

Соня оказывается потрясающим партнёром, отзывчивым и опытным. Она чувствует его интуитивно, позволяет вести себя и без страха отдаётся, когда Луи закидывает длинные ноги на свою поясницу, поддерживает её спину. Она смеётся ему в лицо поощряюще, и это чувствуется сладким комплиментом. Он сжимает улыбающуюся певицу в объятиях, вокруг звучит лучший джаз в штате, и этого хватает, чтобы внутренние часы потеряли счёт минутам. Забывшись в удовольствии танца, в его веселье, Луи вздрагивает, когда тяжёлая ладонь Гарри ложится на плечо, возвращая в реальность.

— Пора идти.

Певица отстраняется с явным сожалением, но сжимает его на прощание, шепчет в ухо:

— Возвращайся, красавчик. Никто не танцевал со мной так, — облизывается она, и Луи немного напряжён из-за близости мистера Стайлса, боится, что мужчина примет это за флирт, но тот никак не реагирует на её слова.

— Подожди снаружи, Луи, — мягко просит гангстер, и Луи слушается.

У двери он оборачивается, разглядывая сквозь толпу серьёзное лицо мистера Стайлса, когда он медленно что-то говорит мисс Фернандез; пальто переброшено через согнутую руку, другой он касается её плеча. В обманчивом мареве дыма и сценического света Луи видит не просто нить привязанности между ними — он видит глубокое сходство.

Холод пробирается под рубашку, царапает влажную, разгорячённую спину. Не думая Луи натягивает свитер, прислоняется к стене и впервые жалеет, что не курит. Занять время и руки сигаретой кажется ему хорошей идеей, пока внутри горит пожар случившегося, и смутные мысли, цепляющиеся за картинку разговаривающих мистера Стайлса и певицы.

Но стоит ему вспомнить её тёмные смеющиеся глаза так близко, вспомнить все те песни, которые она спела, глядя на него. Желание рассказать Найлу об этом вечере зудит под кожей и рвётся наружу визгом, который он благоразумно сдерживает. Но стоит гангстеру оказаться снаружи, как губы Луи расплываются в широкой улыбке, и он благоговейно шепчет:

— Я танцевал со звездой!

— Я видел, — кивает мужчина. Он не смотрит на Луи, надевает пальто и лишь после этого поднимает голову. — Так ты фанат мисс Фернандез? Я не знал.

— Я обожаю её. Лучший голос мира, — восторженно причитает Луи, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Мужчина качает головой, пренебрежительно фыркает в ответ, но в его поведении нет злости. Гангстер закуривает, глубоко затягиваясь, а Луи не знает, что ещё сказать, просто смотрит на то, как длинные пальцы сжимают сигарету.

— Обратно без машины? — спрашивает мальчишка, когда оглядывается и не замечает белого Мерседеса поблизости.

— Отдал Лиаму на сегодня, — говорит мужчина, облизывает губы, и Луи теряется, глядя, как его язык оставляет поблёскивающий след на них. — Тем более я не возвращаюсь в бильярдную. Мне нужно пройти всего квартал до нужного места.

— Я провожу Вас? — спрашивает Луи не подумав. Он не знает, что движет им, возможно, благодарность, но вечер дышит волшебством, и Луи не хочет возвращаться домой, он хочет продлить собственное внутреннее возбуждение и побыть ещё немного рядом с Гарри.

— Проводишь меня? — усмехается гангстер, затягивается последний раз, выпуская облако горького дыма в холодный ночной воздух, и бросает сигарету под ноги.

— Прогуляюсь с Вами немного, мистер Стайлс, — исправляется он.

Они идут в тишине по опустевшей к ночи улице. Прохлада вновь сковывает пальцы Луи, но он упорно идёт рядом, не отставая от гангстера ни на шаг, бросая робкие взгляды на плечи, затянутые в драп.

— Спасибо за этот вечер, — тихо шепчет мальчишка и замирает, когда мистер Стайлс останавливается.

— Поблагодари как следует, Луи, — отвечает он, оборачиваясь.

Секунду Томлинсон раздумывает над тем, как лучше выразить свою признательность, а потом выбирает простой, проверенный поколениями до него способ: он запускает ледяные пальчики между полами пальто и прижимается к груди гангстера, обнимая его за спину.

Лёгкий запах контрафактного виски першит в носу, и Луи поднимает голову, заглядывает в волевое лицо мужчины. Поднимаясь на цыпочки, он вовсе не думает о поцелуе, но губы сами находят твёрдую линию подбородка, и мальчишка касается её приоткрытым ртом и стонет Гарри в кожу от полученного удовольствия, что прошивает тело атласными нитками возбуждения.

Мистер Стайлс обнимает в ответ, ласкает поясницу поверх вязаной ткани, наклоняется и целует. Его губы горькие, но язык во рту у Луи творит потрясающие вещи, заставляет тело дрожать и сжиматься в тугой ком удовольствия. Мужчина прикусывает нижнюю губу, тянет её зубами, отчего Луи протяжно стонет и прижимается к нему бёдрами. В голове вновь эта неразбериха, мысли смешиваются в кучу и вылетают в трубу, оставляя после себя гулкую пустоту. Луи пальцами цепляется за воротник осеннего пальто, сжимает грубую ткань, стараясь удержаться в сознании.

Атмосфера вокруг сгущается, будто Луи по грудь в воде. Горячей, липкой воде, от которой мурашки по коже. Он сталкивается своим языком с языком мужчины, пока целует его, закрывает глаза и шепчет в чужие губы, полностью дезориентированный и потерянный в пространстве:

— Ещё, мистер Стайлс, пожалуйста, ещё.

Горячие руки подхватывают его под колени, и Луи доверчиво льнёт, сжимая пальто в пальцах, когда ступни отрываются от земли. Мужчина держит его на руках, ласкает бёдра, спину, а язык глубоко во рту Луи, настойчивый и жёсткий. Мальчишке остаётся лишь хныкать под напором этой страсти, забыв об осторожности, растеряв в наслаждении все вложенные трудной сиротской жизнью навыки выживания.

А улица имеет свои глаза и уши.

***

Октябрь, 26, 1949 год.

В голосе Лиама звучат нотки истерики, когда он мечется из стороны в сторону по кабинету босса, будто запертый в клетку тигр. Пытаясь сдержать нервные жесты руками, ассистент мистера Стайлса засовывает кисти рук в карманы длинного плаща, и по очертанию байки мужчина догадывается, что тот сжимает их в кулаки.

— Мы не можем больше ждать, сэр! Тиски сжимаются, — он выдыхает, резко и напряжённо, пытается выгнать из голоса злость. Кричать на собственного босса было бы плохой идеей, но эмоции рвутся наружу, и Гарри видит, как трудно Пейну бороться с ними. — Я постоянно вижу одни и те же лица, и с каждым разом они всё ближе к мисс Фернандез.

— Лиам, — гангстер рассматривает стакан с водой на своём столе. Провожает взглядом ползущую по внутренней стороне стекла каплю. — Твоя визуальная память на лица всегда поражала меня. Отчасти из-за неё я выбрал тебя, но также из-за твоего умения понимать меня. Я доверяю тебе, и, если ты говоришь, что пора, я отдам приказ.

Ассистент кивает и, будто шарик, из которого выпустили воздух, чуть сдувается, расслабленно опускает плечи.

— Я запомнил всех, мистер Стайлс. Они у нас в кармане.

— Отлично, — холодно произносит гангстер. — Тогда позаботься о том, чтобы Нортон и его люди были в моей бильярдной к вечеру. И возвращайся в клуб, пока Хорн жив, Соня в опасности.

Когда за Пейном закрывается дверь, Гарри откидывается на спинку кресла, сжимает подлокотники руками. Мысли уносятся прочь, во времена, когда корона мафии не сидела на его голове так крепко и строить свою империю, преданную и лояльную, приходилось с нуля. Роберт был верным соратником с самого начала и до времён, когда Гарри плотно встал на ноги и подмял под себя целый штат. Что же случилось теперь?