Второй шанс (СИ)

***

В дневном свете пустынные улицы Тошимы выглядят прилично. Как любые другие пустынные хитросплетения проспектов любого другого малонаселенного городишки. Как лицемерно прятать свою истинную сущность под заурядной личиной.

Меня шатает, мышцы ноют так, словно совсем недавно мне пришлось тащить на себе, как минимум, слона.

Абсолютно ничего не помню - странная апатия навалилась. Знай себе, только переставляй ноги по мощеному булыжником тротуару. Тащи уставшую тушку вперед. Ищи.

Ноги сами несут вперед в поисках нужного. В поисках подходящего.

В голове восхитительно пусто. Лишь гулкие звуки шагов да изредка негромкий скрежет. Словно кто-то роется в мусорных баках неподалеку.

Узкая улочка ныряет вправо, сливаясь с широким проспектом. И тут же, прямо напротив, я вижу его: немного растерянного, отстраненно-идеального.

Подойдет.

Лучший вариант.

Улыбаюсь так развязно, насколько могу, и вскидываю руку вверх, привлекая к себе внимание.

Наконец-то замечает меня, отлипает от стены, направляется ближе, а у меня скулы сводит от этого приторного блядского призыва. Противная когтистая лапа стискивает мои легкие, а рот наполняется едким, горьким, как анестетик, привкусом, такой он - вкус предательства.

- Привет…

Черные волосы, бледная кожа, достаточно высокий. Пойдет.

Молча, продолжая улыбаться так, что скулы сводит, протягиваю руку и, зацепив его за куртку, тяну за собой вглубь путаных переулков.

Молю дьявола и всех известных мне богов, чтобы он не открывал свой рот, не задавал вопросов. И молчит ведь, просто идет за мной следом.

Пункт назначения все ближе и ближе. Все тяжелее и тяжелее просто шагать вперед, утягивая за собой еще ничего не подозревающую жертву.

- Эй…

По-прежнему молчу, только поворачиваюсь к нему и быстро, стараясь скрыть исказившее лицо отвращение к самому себе и ситуации в целом, прохожусь языком по губам, демонстрируя самый кончик.

Довольный вздох - и больше никаких вопросов.

Даже не знаю, кого благодарить за это. И стоит ли вообще.

Я хочу, чтобы все это закончилось побыстрее, хочу вернуться назад. Но одновременно с этим я хочу, чтобы это длилось как можно дольше, оттягивая страшную кульминацию.

Но я и так просил слишком много, вот он - темный провал того самого закоулка, страшного пункта назначения.

Он догадается, поймет… Все громче и громче вопит паника, заглушая доводы разума и инстинкта самосохранения.

Не смогу, не смогу, не смогу!

Хочется орать и плакать, забиться в самый темный угол и просто сдохнуть там от осознания собственной слабости, беспомощности, ненужности…

Заверши начатое, чертова тряпка! Ты должен! Не себе должен!

Послать куда подальше все оставшиеся чувства, вырвать их, скрутить в тугой пучок и прижечь нервные окончания.

Секунда, и покорное долговязое тело, которое я все это время волочил за собой, оказывается прижато к стене, перепачканной обвалившейся штукатуркой.

Тело. Не человек. Всего лишь тело.

Это его губы сейчас накрывают мои, а руки скользят по спине, перебираются на поясницу, еще ниже…

Не могу, силы совсем на исходе, натянутые до предела нервы вот-вот оборвутся.

Терпи, терпи, терпи…

Послушно открываю рот и едва не смыкаю челюсти, когда чужой язык касается моего.

Внутри все воет, рвется наружу едва ли не рыданиями.

Не хочу…

Не хочу, чтобы он касался меня, не хочу, чтобы ЕГО остывшее тело после нашли в переулке. Не хочу. И ничего не могу сделать.

Надо. Должен.

Ненавижу это чертово слово.

Ладони сами непроизвольно упираются в чужую грудь. Поднять глаза, посмотреть…

Сглатываю.

- Не здесь… - шепчу я, пытаясь за напускной похотью скрыть свой страх.

Такая же полная желания улыбка в ответ, и я, едва сделав шаг назад на онемевших ногах, поворачиваюсь в сторону крохотного филиала ада на земле - в сторону зияющего темнотой закоулка. Еще пара шагов к нему, и мне кажется, что я чувствую, как несет чем-то страшным, отвратительным.

Писк крыс, еще какой-то незнакомый мне звук.

Выдох.

Еще один призывный взгляд, расстегнутая куртка, которую я, кажется, вот-вот готов сбросить, и он, не задумываясь, ныряет за мной в переулок.

- Вот черт! Тебе не кажется, что место не совсем подходящее для…

- Заткнись!

Я не хочу слышать это ебаное «для» и все то, что последует дальше - я и так уже слишком себя презираю.

Спохватившись, просто наваливаюсь на него сверху, снова обтирая спиной в яркой куртке грязные, невесть в чем вымазанные стены.

Колени дрожат, когда я опускаюсь на корточки, прямо под ногами заприметив тусклое, все в багровых пятнах, лезвие катаны.

Пальцы шарят по асфальту, находят рукоять.

Не смотреть наверх, не смотреть. Тело, это всего лишь тело.

Выкручиваю кисть до щелчка, чтобы размахнуться. Он даже и не понял ничего - по глазам вижу.

А острое, словно бритва, лезвие уже на половину длины вогнано в его живот.

Я все также у его ног, не могу подняться, вскочить.

И это не чувство вины, нет - что-то иное, с оттенком горького сожаления. Словно вместе с этим парнем и во мне что-то умрет. Еще один кусочек души, может быть?

Горячая кровь, струящаяся из раны, окатывает меня с ног до головы, оседая на одежде и пачкая лицо и волосы.

Но даже не чувствую ее вкуса на губах, словно это и не алая, дающая жизнь жидкость, а минералка.

Шатается. Не успей я отскочить в сторону, зацепив ногой один из лежащих трупов - он упал бы на меня.

Пытается сказать что-то, даже скорее верещит, и мне невольно хочется обтереть рукой губы и прополоскать рот.

Не похож, совсем не похож. Лишь отдаленные, малозначимые черты сходства, но и этого хватит.