Два одиночества (ЛП)

— Когда ты в последний раз спал?

— На парковке, — пробормотал в ответ Уилл.

— Нет, я о полноценном ночном сне. В постели.

Уилл лишь рассмеялся в ответ. Чем больше он об этом думал, тем забавнее ему все это казалось. Открыв глаза, он посмотрел на Ганнибала.

— Молли всегда хорошенько высыпалась за ночь. Готов поспорить, ты тоже?

— Не в последние несколько недель, — вздохнув, ответил Ганнибал.

— Ты думаешь обо мне, когда лежишь в постели без сна?

— Постоянно, Уилл. О чем бы мне еще думать?

— Звучит так, будто ты пытаешься язвить, но это правда, — сказал Уилл, позволив своим глазам снова закрыться. — Я знаю, что это правда.

— А ты? — в свою очередь спросил Ганнибал. — Ты думаешь обо мне?

Столь же часто, как искренне верующие возносят свои молитвы. Уилл не был уверен, произнес ли он это вслух или нет. Но это не имело значения. Он был уверен, что Ганнибал об этом знал. Должен был знать.

========== Глава 3 ==========

После сна разум Уилла прояснился достаточно, так, что теперь он мог мыслить рациональнее и продумывать их последующие действия дальше ближайшей заправки. Двигаясь все дальше на север, они четыре раза останавливались в разных магазинах товаров для туристов. Покупая каждый раз всего одну-две вещи, Уилл расплачивался наличными. Когда один из продавцов спросил, что случилось с его лицом, Уилл сказал, что это был несчастный случай на охоте. По опыту собственного детства он знал, что почти любое увечье или травму можно списать на это.

Ушло совсем немного времени, чтобы купить достаточно вещей, чтобы ими, как они и планировали, можно было замаскировать на заднем сидении их сумки с медицинским оборудованием, а также самого Ганнибала.

— Просто лежи там как можно тише, — сказал ему Уилл. — Если машину решат обыскать, то мы окажемся в полной заднице.

Ганнибал, пусть и с недовольным видом, все же согласился. Видимо, ему не понравилась перспектива быть классифицированным как часть багажа.

— Содержимое сейфа где?

Уилл вынул нужную сумку из-под переднего пассажирского сидения и передал Ганнибалу.

Затем Грэм услышал, как Ганнибал, шурша бумагами, просматривает документы. Уилл вспомнил пачки налички и запечатанные конверты. Возможно, в них были свидетельства о собственности. Ганнибал сказал, что у него был дом. Вряд ли всего один. Уилл, уставившись на дорогу, задумался, где они в итоге остановятся после того, как доберутся до Ньюфаундленда.

Ганнибал передал Уиллу водительское удостоверение, паспорт и несколько кредитных карт.

— Уильям Рим? Ты серьезно? — воскликнул он, едва взглянув на документы, и, повернувшись к Ганнибалу, увидел, что тот, как обычно, даже не пытался скрыть веселья от собственной шутки.

— Ты ведь назвал свою лодку «Нола».

— Я тогда не был в розыске, и к тому же отсылка к битвам при Ноле не настолько понятна, как то, что ты решил назвать меня в честь республики, которую пытался завоевать.

Ганнибал, даже тихо вздохнув, все равно казался до странности довольным.

— Позволь сказать, что, независимо от результата, я рад, что битва уже окончена. Я выбрал именно такой вариант, потому что он лучше всего подходит для одноразового применения, а еще его легче всего связать с нами. Если Джек все-таки возьмет наш след, то пусть это произойдет на границе, а не за ее пределами. Канада — большая страна, а в Ньюфаундленде много необжитой территории. Легко спрятаться, но тяжело кого-то найти.

— Ладно, хорошо, — вздохнул Уилл. — Мне еще нужно будет бумажник купить в следующий раз, когда мы остановимся. Или ты и об этом уже позаботился?

— А сам ты не посмотрел?

— Я тогда просто покидал все в сумку. Я, знаешь ли, переживал… — Уилл замолчал на середине фразы. «Что ты умрешь», — собирался он сказать, и в его голове это звучало вполне нормально. А вот «Я переживал за тебя» — совсем по-другому.

— Я торопился, — наконец сказал он.

— Ну конечно. Нет. Тебе нужно будет что-нибудь купить. И мне бумажник тоже нужен.

— Тогда присмотрим что-нибудь в следующем же гипермаркете, — сказал Уилл только ради того, чтобы увидеть, как Лектер снова недовольно поморщится. — Еще, думаю, мне стоит купить краску для волос.

— Нет, — твердо сказал Ганнибал.

Нахмурившись, Уилл повернулся, чтобы, посмотрев на выражение его лица, понять логику такого решения. Заметив пристальный, ненасытный взгляд Лектера, он быстро отвернулся. Было совершенно ясно, что логикой тут и не пахло. Сфокусировав взгляд на дороге, Уилл вдруг понял, что ему вдруг стало жарко. Слишком жарко, чтобы это можно было списать на подогрев в салоне автомобиля.

— Ну тогда куплю очки, — сказал Уилл.

— У тебя же они есть.

— Не с собой.

Те очки остались в его номере, в отеле округа Колумбия, вместе с одеждой, которую он взял с собой, наполовину выпитой бутылкой виски, оставленной на прикроватной тумбочке, и приличным счетом на почасовую оплату просмотра телевизионных программ. Уилл вдруг задумался, оплатит ли Джек этот счет сам или заставит Молли это сделать.

Вторая пара очков Уилла осталась дома. Должно быть, они все еще лежали на его тумбочке. В той же самой комнате, где побывал Фрэнсис Долархайд. Возможно, тот, глядя на очки, знал, кому они принадлежат. До своего отъезда Уилл, по настоянию Молли, пытался осилить «Гордость и предубеждение». Книга все так же лежала там, с принесенным ему Уолтером высушенным древесным листком в качестве закладки. Они тогда положили листок под пресс и, чтобы сохранить цвет, покрыли его лаком. Это сработало, хоть Уилл и не был в этом уверен. Кленовый лист, замороженный во времени, так и остался красно-золотистым с тонким зеленоватым ободком по краям. Все это так и осталось на своих местах, ожидая его возвращения. А он продолжал уходить все дальше и дальше.

Долархайд побывал в его доме совсем недавно, в отличие от самого Уилла. Он стиснул зубы, чувствуя жжение от ножевой раны в плечо и боль в челюсти. Долархайд был мертв; его труп растянулся на камнях в луже собственной крови, и Уилл испытывал от этого необъяснимую, жестокую радость. Эта самая радость, раскаленным лезвием вонзающаяся в его грудь, была одной из многих причин, почему ему не стоило возвращаться.

Примерно через полчаса они нашли гипермаркет. Уилл купил там очки, консервированную фасоль, хлеб, сыр и другие вещи, которые могли бы им пригодиться. Он долго стоял перед полкой с краской для волос, пытаясь понять, почему он позволяет Ганнибалу указывать ему, что делать с его собственной внешностью. Уилл боялся, что и в его собственном решении никакой логики не было.

Он расплатился по кредитной карте на имя Уильяма Рима и неторопливо вернулся в Лэнд Ровер. Понемногу начинало смеркаться, и с запада красновато-золотые лучи закатного солнца окрашивали этими же оттенками верхушки холмов.

— Кто-то за это платит? — спросил Уилл, вновь садясь в машину.

— Ты о кредитных картах? Их баланс автоматически пополняется с моих счетов. Ничего не привлекает ненужное внимание быстрее, чем коллекторы. Кроме, возможно, уклонения от уплаты налогов.

— А ты налоги, конечно же, безукоризненно выплачиваешь.

— В отношении меня один раз проводили аудиторскую проверку. Как оказалось, государственные органы даже задолжали мне больше тысячи долларов.

Уилл не смог сдержать улыбку. Он вновь выехал на шоссе. Пункт пропуска через границу в Херронс Лайн закрывался в восемь. Им нужно было добраться туда к семи. В идеале — после того, как уже стемнеет. В конце рабочего дня все уже будут хотеть лишь одного: наконец-то пойти домой, что тоже им на руку. Но все это будет совершенно бесполезным, если окажется, что распечатка его фотографии с описанием раны на лице уже висит у пограничников на стене.

— Я мог бы позвонить Зеллеру, — сказал Уилл. — Узнать, как там все.

— Не вижу, какое преимущество мы бы могли сейчас из этого извлечь, — возразил Ганнибал. — У Джека либо есть описание твоей раны, либо нет. Да и можешь ли ты и в самом деле доверять информации агента Зеллера?