Другая история (СИ)

— Не раньше, чем вернутся Хилл и Чарльз. Даже, наверное, ближе к марту, когда всё немного устаканится. Идея мне нравится, — Баки поплёлся в спальню, оставляя любимого на кухне.

— Может, тогда на твой день рождения? — крикнул ему в спину Рождерс, делая шаг к оставшемуся с ночи наполовину пустому кофейнику.

— Куба, Стив. Остров Свободы, — ответил из комнаты Джеймс, прежде чем рухнуть в кровать.

— Ром и сигары — отличный будет отпуск, я чувствую, — завязывая мусорный пакет с горстью окурков и пустой бутылкой от виски, пробормотал себе под нос Роджерс.

========== Глава 103. Ещё будет время ==========

Слова отца никак не выходили из головы Тора, и, в какой-то момент почувствовав, что скорее всего, учитывая житейский опыт, Один прав, он в очередной раз застыл с набранным на дисплее телефоном Лафейсона.

Самому себе врать тем более не хотелось. Локи жил в его сердце. Тор сначала было думал, что сможет справиться с чувствами, раз без присутствия в повседневной жизни Лафейсона собственная карьера начала успешно складываться, завязались прекрасные приятельские отношения с коллективом, да и повседневные заботы о старом доме, давно требовавшем косметического ремонта, отвлекали внимание на себя и дарили некий покой.

Но в стабильность по-прежнему вплетались обида и боль, которые даже объединённые вместе, были меньше тоски.

Одинсон несколько раз почти набирал номер любимого, но останавливал себя волевым усилием, понимая, чем именно обернётся их воссоединение для него лично.

Всё или Локи… Локи или всё… Вот пройдёт пара месяцев, может полгода с возобновления их отношений… Может быть, любимый, искупая вину, даже проживёт их вместе здесь, в бухте Лома, но дальше точно всё будет, как всегда… Он опять захочет работать, вернуться в Нью-Йорк или куда-нибудь ещё, сделать всё по-своему, будет, как вода, точить камень, Тор же снова пойдёт у него на поводу, бросит всё, чего по сути не успел толком добиться…

И ребёнок… Одинсон всё чаще ощущал сомнения, что принял правильное решение, ответив на предложение Сигюн. Хотя колебаться было поздно. Дитя, несмотря на все сложности в течение беременности, пробивало себе дорогу в жизнь.

Одинсон ждал малыша, но, как только это его желание начало становиться материальным, понял, что всё-таки боится таких ощутимых перемен. Хорошо ещё, что опытная коллега просветила его, что такие страхи и сомнения — норма для большей части молодых родителей.

Сигюн стойко переносила тяготы своего положения, успевая при этом уделять внимание и собственным детям. Даже находясь в больнице во время трагичного осеннего обследования, она находила слова утешения для паниковавшего и за её здоровье, и за жизнь оставшегося плода Одинсона.

И теперь Тор встал на распутье, вспомнил слова любовника о его готовности попробовать завести ребёнка, тогда, когда всё, казалось бы, было так хорошо, точнее даже становилось всё лучше…

Он не просил родителей, поделившихся, что Локи собирался вернуться в Стокгольм, как только уладит дела с их квартирой, скрывать от него информацию, о том, что Сигюн — суррогатная мать, а не его возлюбленная.

Определённая доля злорадства присутствовала в нём при последней встрече с Лафейсоном, что было бы глупо отрицать. Но за это ребячество Тор и сам себя уже ненавидел.

Всё-таки прав был отец, намекая, что его внезапный пубертат затянулся. Тор собирался уже нажать кнопку вызова и поговорить наконец с Локи, но на экране высветился входящий звонок от Сигюн.

Она слишком спокойно сообщила, что её снова госпитализировали прямо из дома семьи. На этот раз с кровотечением. Назвала адрес больницы и имя лечащего врача, и Одинсон, забыв обо всем, тут же отправился в Лунд, даже забыв сообщить Фригг и Одину о своём отъезде.

Он не сомневался, что подруга была напугана не меньше его происходящим с нею, но старалась держаться и не нервничать прежде всего ради ребёнка, которого носила под сердцем.

Чуть позже Тор всё-таки набрал номер отца и без пугающих подробностей сообщил о случившемся. Через девять часов дежуривший ночью врач рассказал ему, что и с матерью, и с плодом всё нормально, но, чтобы не спровоцировать преждевременные роды, беременной стоит остаться в стационаре на неопределённый срок.

Садясь за руль, он бросил взгляд на телефон, но решил, что поговорить с любимым он ещё успеет, время будет, а сейчас стоит сосредоточиться на других важных вещах, не разрываясь и так в сложной и новой для себя ситуации.

***

Едва Один открыл дверь перед вернувшимся из Нью-Йорка Локи, он готов был схватиться за сердце. Его пасынок весь как-то посерел, словно сама жизнь уходила из него.

Лафейсон ещё перед отлётом договорился со знакомым дизайнером и его бригадой строителей о приведении их с Тором квартиры в приемлемое состояние, оставив ему же комплект ключей.

Списывая своё состояние на последствия нервного стресса, он практически не мог запихнуть в себя ни куска еды всё это время. А когда Фригг заговорила, что к его приезду приготовила традиционные шведские фрикадельки, еле справился со рвотным позывом.

— Мы скоро, — резко дёрнув Локи за руку, Один прошёл мимо расстроенной худобой Локи супруги и уже на пороге дома ровно спросил не понимающего, что происходит, Лафейсона: — Давно у тебя это?

— Что? — недоумённо уточнил Локи.

— Ты ничего не ешь, и мясо… не хочешь, так?

— Ну, не хочу, и что в этом?

— Поехали.

Локи не стал спорить, садясь за руль, боясь, что Один может перенервничать и опять проявят себя его кардиологические проблемы.

В частном медицинском центре отец безапелляционно потребовал устроить консилиум и взять все необходимые анализы у пасынка. Локи молчаливо терпел, периодически оговариваясь, что всё это просто последствия расшатавшихся нервов.

— К сожалению, нет, — ответил один из медиков, собиравший первичный анамнез, и напряженный Один взял Локи за руку, как малыша.

Лаборант зашел в кабинет врача общей практики, куда в срочном порядке были вызваны несколько узких специалистов, и, передав папку с результатами экспресс-тестов, удалился.

— У вас терминальная стадия рака кишечника, мистер Лафейсон. Необходима срочная операция, каждый день может стать…

— Подождите, — Локи замотал головой и нервно улыбнулся, — этого не может быть. У меня просто последние пару недель был пониженный аппетит, какой рак?!

— Он может протекать бессимптомно достаточно долго, мы, конечно дождёмся и других анализов, но все симптомы и готовые результаты на лицо.

========== Глава 104. Эрскин ==========

— Язва, — вместо Локи, не смогшего выдавить из себя и пары слов после проведенных в клинике нескольких ужасных часов, пояснил супруге Один.

Та, качая головой, пробормотала что-то о нездоровом питании, тренировке перед появлением в семье младенца и кашах с припущенными овощами и фруктами и удалилась на кухню.

— Только матери не говори, — нервно сказал Лафейсон отцу, как только они вышли из кабинета доктора Шмидта.

— Ты не хочешь позвонить Тору? — спокойно сказал отец, но Локи видел, как тому давали настойку пустырника, едва он отлучился в туалетную комнату.

— Это… Не сейчас, — нервно улыбаясь, ответил он, разрываясь от противоречивых желаний тут же набрать знакомый наизусть номер или просто исчезнуть куда-нибудь, где никто не сможет его найти, ведь неизвестно, сколько ему осталось… Недели? Пара месяцев?

Не разбираясь в медицине хоть сколько-нибудь, он прекрасно понимал, что «терминальная стадия» — это больше чем приговор.

— Надо сказать, — попытался настаивать отец, но Локи вцепился в его руку и, борясь с душившими слезами, умолял не вплетать в это любимого.

Так бы было правильнее всего, поскольку рушить чужое теперь счастье, тем более накануне появления в доме новой жизни, было нечестно, но с другой стороны, он готов был выть от осознания своего абсолютного бессилия и одиночества.

Мысль о суициде блеснула где-то там, на задворках сознания, но Локи понял, что не смог бы пойти на подобное сейчас или когда-либо ещё. Слишком он любил жизнь, хотя разбредавшиеся мысли не давали покоя, едва он осознавал, какой страшной и мучительной может быть его смерть.