Другая история (СИ)

— Знаю, со мной связался служащий из нашего дома. Мне всё равно, — перебил бывшего любовника Одинсон, складывая руки на груди.

Холодный ветер из бухты пронизывал до костей, и Локи показалось, что и его сердце сейчас превратится в ледышку.

«Сигюн… Как богиня верности…» — он попытался усмехнуться жизненной иронии, но кривая улыбка мгновенно вызвала напряжение подошедшего Тора.

— Ребёнок твой? — болезненно спросил Локи. — Можно поздравлять? — уточнил он, чувствуя, что голос его дрожит совсем не от холода.

— Да, — ровно ответил его любимый.

========== Глава 97. Дом? ==========

— Так быстро? — попытался уцепиться за нить разговора Лафейсон, с опозданием понимая, что это был не самый тактичный вопрос.

— Мне сорок один, когда он вырастет, я и так уже почти буду в деды ему годиться, — пояснил Тор.

— Это мальчик? — У Локи словно и сил не было на более конструктивные вопросы.

— Мы не знаем, просили врача не сообщать нам пол, — Тор всё же отошел к своей машине после этих слов, захватил мобильный и так и не выключил зажигание.

«Мы…» — Локи понял, что всё бессмысленно. Для Тора «мы» — это больше не они вдвоём, а нормальная традиционная семья…

— Почему ты не рассказал родителям? — Лафейсон скрестил в кармане пальцы, как ребёнок, из последних сил надеясь, что всё сказанное — череда случайностей или попытка отбиться от его навязчивого внимания.

— Беременность протекала тяжело в первые четыре месяца, только сейчас стало вроде бы легче. Не хотел обнадёживать их, если бы что-то (он намеренно не стал говорить слово «выкидыш») пошло не так. И тебя прошу молчать, если конечно ты в состоянии.

— Я готова, — донеслось от входной двери.

— Подожди, я сам всё отнесу, — поспешил к дому Тор, а Локи успел только кивнуть на его просьбу, чувствуя, что слова застряли в его горле.

Женщина поздоровалась с ним, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье, пристёгиваясь специальным дополнительным ремнём безопасности. Одинсон до самой машины аккуратно вёл её за руку, в другой — держал небольшой чемодан на колёсиках.

— До встречи, — бросил Тор и исчез в салоне, не дожидаясь ответа.

Локи съёжился от порыва пронизывающего ледяного ветра, но провожал машину любовника глазами неотрывно, пока та окончательно не скрылась за поворотом.

Спустя пару минут он отправился в распложенный недалеко аэропорт «Стуруп», но, когда оказалось, что оттуда ближайший рейс в Нью-Йорк будет только во вторник, Лафейсон, сдав свою машину в пункт проката той же фирмы, что и в Стокгольме, заказал такси до международного аэропорта Копенгагена, оплатив водителю сразу все необходимые паромные пошлины, чтобы тот не тревожил его до самого пересечения границы с Данией.

Возвращение в Стокгольм заняло бы гораздо больше времени и сил, а всё необходимое и так было у него на руках.

С тяжёлым сердцем он через некоторое время прошёл в салон самолёта, почти весь трансатлантический перелёт тревожно проспал, от горячего обеда отказался, почувствовав неприятие при одном упоминании мяса и курицы, хотя вегетарианцем никогда не был.

Ещё через шестнадцать часов, оказавшись в их с Тором нью-йоркских апартаментах, он столкнулся с сиротливо застывшим в прихожей чемоданом, почти год назад собранным для него любимым.

Локи медленно прошёлся по квартире, оценивая причинённый урон. Спальня, кухня, гостиная требовали капитального ремонта. Окна балкона треснули от жара, огонь и пожарная пена практически уничтожили паркет, вся техника перестала быть функциональной из-за воды. И лишь кабинет, окна которого выходили на другую сторону, был не тронут.

Локи вынул из ящика стола шкатулку с мелочами, которые хранил Одинсон, коснулся старых бумажных билетиков и почувствовал, как его живот скручивает сильный спазм.

Вспомнив, что он ничего не ел уже практически сутки, кинул в свой небольшой рюкзак деревянную коробку и застыл в дверях, глядя на картину, написанную Роджерсом.

В очередной раз забыв о еде, он потратил ближайшие полчаса, чтобы аккуратно снять с подрамника работу и забрать её с собой в отель, раз уж проживание из-за тех же разбитых окон и запаха здесь было невозможным.

Локи думал ещё, стоит ли заниматься ремонтом, но в итоге решил, что хотя бы стёкла требуют замены, с остальным он решил разобраться как-нибудь потом…

Бросив взгляд на так и оставшийся на месте старый чемодан, он закрыл за собой дверь на все обороты и покинул место, которое ранее называл домом. Без Тора это уже был никакой не дом, разумеется…

В клубе Локи встретил удивлённый Барнс, поделившийся грустными новостями. Джеймс Роудс, отправившийся на один из северо-американских горнолыжный курортов, получил тяжелые травмы позвоночника во время неудачного спуска, Хилл и Чарльз сорвались к нему ещё вчера и успели сообщить, что вернутся только в сочельник.

Локи набрал номер Роудса, но тот был временно недоступен. Тревожить Марию и Люка он не стал, более того, по словам Барнса, Джим теперь скорее всего должен был остаться на всю оставшуюся жизнь парализованным, а если и стоило говорить об этом, то исключительно с ним самим.

Лафейсон заставил себя поесть, предложив Баки присоединиться к нему. Они общались вполне спокойно, с пониманием, зная, что старые темы не стоит поднимать. Локи лишь выдавил из себя короткое извинение, на которое Джеймс ответил обычным кивком.

Мальчишка вырос в профессиональном плане, пара взглядов на сцену вызвали в Лафейсоне ровную волну одобрения. Достойно, технично, несложно, хотя и намного откровеннее, о чём не мог не поведать Локи, но Барнс, согласившись, ответил, что это не его воля, а согласованное с руководством следование пожеланиям клиентов.

Роджерс появился на сцене в военной форме союзников времён второй мировой, со всех сторон окруженный патриотически одетыми в триколор танцовщицами кордебалета, и Локи тут же усмехнулся, на что Барнс поведал, что об этой идее Лафейсона ему ещё летом рассказал Роуди.

— Всё такой же деревянный, — отодвигая от себя тарелки с недоеденным салатом и роллами, обозначил своё мнение о Роджерсе Локи.

— И поэтому хочет уйти, — не отрывая взгляда от обнажающегося под бурные восторги «солдатика» Баки.

— Ну, и правильно, пусть лучше рисует или фотографирует — жизнь-то одна, — житейски согласился Лафейсон, думая о последствиях жуткой травмы Роудса и своей треснувшей жизни.

========== Глава 98. Смотри, как вышло ==========

— И ещё… — Тор один приехал к родителям на Рождество, успев удивиться, что Локи всё-таки на праздниках отсутствовал в отчем доме, — у меня в следующем году родится ребёнок.

У стоящей у окна Фригг из рук выпал бокал, вдребезги разбился, а осколки шумно разлетелись по всей столовой.

— Ты не познакомил меня с невесткой потому что боялся, что я позволю себе какие-то комментарии на её счёт, как тогда? — в горле матери встал ком, а на глаза навернулись слёзы.

— Мам, — Тор вскочил и обнял её за плечи, — нет, конечно. Извини за прямолинейность, но я правда не знал, как начать этот разговор.

— Как ребенок, даром, что пятый десяток разменял, — укоризненно покачал головой старший Одинсон, передавая жене платок.

— Мы не вместе с Сигюн, у неё есть семья, двое своих детей, и мы как-то разговорились на работе на эту тему. Она предложила свои услуги в качестве суррогатной матери, потому что пять лет назад уже вынашивала ребёнка для своей сестры и её мужа. Яйцеклетка анонимного донора, коренной шведки, здоровой, молодой. У доктора есть контакты, но я думаю, что завязывать подобные знакомства…

— Неэтично, — промокая глаза платком, подтвердила Фригг. — А почему ты нам раньше не сказал? Какой уже срок? — нерешительно добавила она, присаживаясь в кресло, отстранившись от сына.

— Пятый месяц…

Один осуждающе посмотрел на сына, но тот, стойко выдержав взгляд, объяснился:

— Во время ЭКО подсаживали двух эмбрионов, прижились оба, но один замер на десятой неделе. Медики рекомендовали не прерывать беременность. Всё вообще было очень… — Тор запнулся, вспоминая осенние события.