Я без ума от французов (СИ)

Цицеро немного раскраснелся, и от него подает теплом и мягкими запахами мыла и массажного масла. Но Тиерсен все равно облизывает пальцы и гладит его между ягодиц, и только потом придерживает член рукой, вталкиваясь аккуратно. Но смазанный вход легко принимает его, и мягкие рыжие волоски вокруг немного щекочут костяшки пальцев, когда Тиерсен вводит член целиком.

– Я последний раз брал тебя… еще с месяц назад, – он с трудом останавливается ненадолго. – Растянул себя пальцами?

Цицеро еще чуть краснеет и кивает, плотно сжимая плечи Тиерсена ногами, сжимая его член внутри себя, кладя ладони ему на шею.

– В следующий раз просто делай это при мне, и я точно перестану сердиться, – Тиерсен тихо, немного напряженно из-за возбуждения смеется и снова целует Цицеро, сразу начиная двигаться быстро. Конечно, они уже были вместе сегодня, но Тиерсен так соскучился по горячему нутру маленького итальянца, что не может и не хочет долго сдерживаться и снова кончает совсем скоро, зацеловав Цицеро хорошенько и едва не наставив ему засосов на губах. И, оторвавшись от покрасневшего рта, тяжело дыша и вздрагивая от проходящих через тело импульсов, думает, что это была самая приятная пара минут за последние недели.

– Так, до конца фильма осталось совсем немного, и я собираюсь его все-таки досмотреть, – говорит он, опять отодвигаясь и ложась назад. Цицеро задумчиво жует губу, переводя взгляд с экрана на свой все еще поднятый член и обратно.

– А кого бы Тиерсен выбрал: Цицеро или мистера Прайса**? – спрашивает игриво, ложась на Тиерсена сверху. Тот смотрит на него несколько секунд.

– Мне нужно подумать, – отвечает так серьезно, что Цицеро не выдерживает и хохочет. – Но это же Прайс! Это очень сложный выбор, – Тиерсен тоже смеется, и Цицеро с несерьезной обиженностью шлепает его по груди, тут же втискиваясь между ним и спинкой дивана. Тиерсен ложится спиной к нему, позволяя обнимать себя, и кладет голову ему на предплечье. – Так, все, а теперь тш-ш.

Цицеро опирается на локоть и почти лениво гладит Тиерсена. Он тоже любит этот фильм, правда, концовка ему не слишком нравится. Но, в любом случае, поглаживать бедро Тиерсена и касаться губами его шеи под мерную французскую речь перевода очень удобно. Цицеро легко для начала кусает шею, потягивает кожу губами и приподнимает ногу Тиерсена, держа под коленом, слабо толкаясь между крепких ягодиц. Он не торопится, и от этого только выступает смазка, с которой будет легче: хотя Тиерсен и хорошо растянут в последнее время, совсем насухо Цицеро не хочет, а вставать и идти за чем-нибудь ужасно лень. Цицеро высоко и гортанно стонет, когда между такими легкими толчками его уже влажная головка резко проскальзывает в упругий вход, сладко растягивая, и сразу поддает бедрами сильнее, проталкиваясь целиком, чувствуя, как сводит мигом внизу живота. Тиерсен чуть выгибается, хрипловато вздыхая, и маленький итальянец крепко кусает его шею, так, что останется сочный синяк. Смазка течет много и густо, как часто бывает у Цицеро, и ему довольно легко двигаться так, особенно когда Тиерсен сам обхватывает ногой его за бедра, прогибаясь удобнее, медленно и ритмично подаваясь навстречу, открывая для ласк свой уже опять приподнятый член. Тиерсен запускает руку Цицеро в волосы и откидывается на него; они тихо подаются навстречу друг другу, и к самому концу фильма от смазки начинает даже немного похлюпывать, а между шеей и плечом у Тиерсена – одно сочное красное пятно. И Цицеро наконец перестает увлеченно сосать его шею и шепчет на ухо:

– Тиерсен хочет, как сегодня?

– Я не знаю, – говорит Тиерсен со слабым стоном, сжимая волосы Цицеро сильнее. – Вряд ли получится второй раз. Я очень сильно хотел тогда.

– Мы можем сделать и так, – Цицеро наконец-то берет член Тиерсена в ладонь, проводя несколько раз, и начинает неторопливо дрочить его тремя пальцами. – Тиерсен скажет, когда?..

– Ун-нх, – Тиерсен подается в руку и сразу назад. Эта легкая ласка как издевательство, от нее только сильнее хочется.

– У Цицеро было так много времени, чтобы перепробовать кучу способов… познания себя, – маленький итальянец нарочно жалобно вздыхает и тут же смеется, снова возвращаясь к шее Тиерсена, почти вгрызаясь в нее, до уже ощутимой, но приятной разгоряченному телу боли, и Тиерсен закрывает глаза. Цицеро мастурбирует ему то легко, касаясь одними кончиками пальцев, то сильно, сжимая член всей ладонью и грубовато, быстро гоняя шкурку. И толкается сам снова в этот приятный ритм, и Тиерсену неожиданно хочется, чтобы перед этим диваном стояло зеркало – ему бы хотелось посмотреть на них со стороны, в самой удобной и открытой для этого позе, когда на виду все, что только можно, когда тела так подрагивают и двигаются плавно. Но когда мышцы опять начинают сладко напрягаться, Тиерсен отвлекается от своих фантазий, вспоминая, что должен сказать Цицеро об этом.

– Я уже сейчас, – он ждет еще немного, пока от торопливых движений не идет сильная пульсация по члену, и шепчет это, прижимаясь к Цицеро всем телом. И маленький итальянец убирает руку, продолжая мягко двигаться сам, и Тиерсен понимает, как тот хочет поиграть с ним. Член еще пульсирует, пока не болезненно, но уже почти, и внутри тоже пульсирует, и когда Цицеро возвращает ладонь, это опять хорошо и невыносимо одновременно. Маленький итальянец еще играет с Тиерсеном, убирая руку, как только тот говорит “стоп”, и сам сдерживается с трудом, потому что Тиерсен так ритмично сжимается и стонет каждый раз, потому что он терпит до самого предела, чтобы удовольствие было сильнее. И когда он рычит глухо, толкаясь навстречу, Цицеро еще кусает его шею, опять отнимая ладонь, но уже не выдерживая сам и долго и мелко вздрагивая, когда его семя бьет густыми струйками внутрь Тиерсена. Тот изгибается весь, он уже не может, не чувствует ничего, кроме собственного возбуждения, и Цицеро достаточно помучить его еще немного, постукивая легко по сочащемуся члену, сжимая его двумя пальцами, сильно проводя от головки до основания и обратно и тут же отпуская. И эти легкие касания так дразнят, что когда Цицеро, с трудом успокоившись сам, не выходя из Тиерсена и положив подбородок ему на плечо, начинает резко дрочить его член снова тремя пальцами, Тиерсен выгибается и кричит, больно наматывая его волосы на руку и почти кончает. Почти. Цицеро снова отнимает руку и тихо шепчет ему на ухо разные пошлости, из тех, которые не говорят даже шепотом, и всего через десяток секунд уже подставляет ладонь под выплескивающуюся сперму, чтобы не запачкать диван. Тиерсен сильно вздрагивает, все его тело напрягается, и он низко и обессиленно стонет потом, когда Цицеро, собрав все семя в ладонь, ласкает ей же еще напряженный член, мокро, тепло и тесно. Тиерсен втягивает живот и жмурится, и ему кажется, что он кончает еще раз, так это сильно и сладко.

– Господи, да что же ты делаешь со мной? – Тиерсен выдыхает устало, тяжело переворачиваясь на спину, позволяя Цицеро выйти из него с этим мокрым звуком, послушно раскрывая губы, пока маленький итальянец целует его, размазывая сперму по его животу. – Постой, тебе тоже надо, – он размыкает поцелуй, но Цицеро со смешком качает головой.

– Уже минут пять как, – он прижимается к Тиерсену плотнее и прикрывает глаза.

– Знаешь… – говорит Тиерсен негромко, когда проходит этот момент тихих, утомленных ласк, и Цицеро отстраняется, потягиваясь за своим полотенцем, – если так мастурбировать, то можно вполне себе и десять лет обходиться без секса.

– Это тяжелее, чем Тиерсен думает, – Цицеро хихикает. – Но да, он может делать так себе сам, если устанет от общества Цицеро, – он вытирает член и задницу, искоса поглядывая на Тиерсена, но тот смеется и качает головой.

– Ну уж нет! Мне такие пошлости, которые ты говорил, даже думать стыдно, сразу все засовестится и упадет. А это, мне кажется, обязательный элемент программы, – Тиерсен берет у него полотенце и вытирается сам, лениво приподнимая бедра и улыбаясь.

– Ну, можно и по-другому… – Цицеро задумывается, дожидаясь, пока он вытрет живот и бросит полотенце на пол, и снова ложится сверху. – Тиерсен может это делать с… хотя нет, пожалуй, Цицеро оставит это до следующего раза, – он хитро улыбается, но через секунду смотрит чуть обеспокоенно. – Ведь он будет?