Солнце жизни (СИ)

«Банально… — прикрыв ладонью лицо и потирая виски, думал парень. — Ещё и Бамблби какую-то ересь выдал… Зашибись денёк!»

— Би, послушай… — осторожно начал Сэм, осёкшись, — ты, вероятно, многого не понял из того, что я сказал, но… я буду рад, если ты не отвернёшься от меня. — Панель игриво замигала, и стало понятно всё без слов. — Спасибо. Но, знаешь, я хочу тебе кое-что всё-таки пояснить. Может быть, мои чувства и покажутся какой-то ложью… — произносил парень осторожно, пробуя слова на вкус и правду — на ощупь, — покажутся чем-то притянутым за уши и, конечно, банальным, но я никак не вру, если ты хочешь знать. Поначалу я и сам запутался. А потом решил точно: я и правда люблю Леннокса. И я, понимаешь, решил это не потому, что в пьяном угаре сказал такое, а потому, что, подумав об этом, я ощутил, как на душе потеплело… такое бывает редко, поверь. Мне стыдно, это точно. Стыдно перед всеми, даже перед Карли. Видишь мою слабость? Я стыжусь своей любви, а это удел отпетых слабаков… — негромко говорил Уитвики, глядя в окно на темнеющее небо, прямоугольники башен, зажигающиеся огни и видимость жизни и ощущая себя будто на исповеди. — Даже этих слов стыжусь, хотя и бесконечно тебе доверяю. Я понял, кому доверять можно — только автоботам. Вы не совсем люди в душе, и это, пожалуй, ваш плюс… Понимаешь? Мне стыдно! Стыдно того, каким образом я понял свои чувства. И правда, на первый взгляд может показаться, как всё просто и избито; но я считаю, что просто бред говорить во время пьянства невозможно; если только это не правда о тебе самом или о других. В моём случае это точно так. — Машина остановилась на светофоре. — Би, я хочу, чтобы ты знал это, хотя ты и можешь во мне сильно разочароваться. Твой выбор. Лично я в себе уже давно разочаровался… сил нет совсем, сегодняшний день их будто высосал. Пустота на душе. Разве это называется настоящей жизнью, Би? О таком меня не предупреждали…

Сэм вконец сконфузился — ему казалось, что чем больше он говорил, тем более запутывал Бамблби; автобот, и так шокированный столь смелым нетрадиционным признанием, наверняка сейчас думал о том, какой же его друг идиот — по крайней мере, так считал Уитвики, полностью умолкший минут на пять. Наконец на панели, где высвечивалось обычно название радиостанции, вдруг появилась бегущая строка: «Будь увереннее, Сэм! В тебе слишком много „но“. Просто действуй! И не бойся услыхать отказ или порицание в ответ — это твоя жизнь. И, не пойдя на заведомо погибельный абсурд, ты просто пожалеешь об этом через пятьдесят лет. Ты сам так говорил. Я верю в тебя.»

Слова легли бальзамом на душу; парень едва проговорил сдавленное «спасибо», глупо улыбаясь и понимая, что значит найти в жизни друга, хотя, может, и лишиться всего остального. И, кажется, понемногу он начинал лишаться этого всего; осталось только признаться и вконец разрушить все мосты, связующие его и майора. Сэм усмехнулся: никогда толком не понимал этого выражения. Ведь, если мосты обрушились, можно добраться на лодке, если нет лодки — то хоть вплавь. Но ведь можно! В любом случае есть выход, если того захотеть…

Уитвики слегка воодушевился; слова автобота действовали как спиртное — ободряли и приумножали смелость, а робость наоборот уменьшали. Он уткнулся взглядом за окно, с каким-то тупым вниманием разглядывая пролетающие мимо объекты и совсем не разбирая, что есть что; назойливые мысли не отпускали его, как и навязчивая мысль. Мысль сделать жизнь ещё ярче… заставить солнце встать в зенит. И плевать, что обыкновенно после рассвета сразу идёт упадок; кажется, вся жизнь и строится на том, чтобы устроить на высшем уровне теперешнее мгновение, последствия которого в таком случае — незначительный элемент.

— Ты, вероятно, скажешь, что я глупец, но… что мне делать дальше, Би? Окей, с горем пополам я признал это, окей, теперь я понимаю, что где-то с сегодняшнего момента моя жизнь только-только приняла настоящий вид, это всё ясно… а дальше, дальше-то что? Прости, конечно, что так рьяно требую ответа, но мне в действительности больше не с кем поделиться. Для людей это заведомо странно и низко… — горько усмехнулся, наблюдая, как Бамблби резко свернул с главной улицы на боковую — его даже круто отнесло в сторону. — Кстати, ты сегодня едешь по новому маршруту что ли? Если мне не изменяет память, то это улица как-то слишком далека от дома…

«Всё под контролем. Не обращай внимания», — гласила бегущая строка. — «Лучше подумай, что будешь делать…» Сэм активно замотал головой, потом закрыл лицо руками и выдохнул.

— Не знаю, Би, что тут можно сделать… вообще без понятия! Фигня это всё какая-то непонятная, видишь? У меня впервые нет хоть какого-нибудь плана! — невесело усмехнулся и потёр пальцами переносицу. — Сегодня самый отвратительный день из всех, что когда-либо у меня были, понимаешь? Я и так сбит с толку, а ведь ещё нужно что-то делать! К тому же я не понимаю, зачем делать что-либо уже сегодня? Разве мне мало?

«Если хочешь устроить всё в один день и не мучиться неделю, то я тебе расскажу свой простой и лаконичный план…»

— Господи, мне уже страшно от твоих слов о простоте и лаконичности! — вздохнул Уитвики, немного растерявшись. «О, тебе как никому стыдно бояться, Сэм! Ты, который спасал Землю и был втянут в самый очаг смертельной битвы, боишься просто выслушать мой план! Глупо, Сэм, глупо…»

— Слушай, я уже готов вновь бросаться в огонь и воду, лишь бы сейчас просто взять и заснуть и ничего не делать. А на завтра, к примеру, проснуться, уже будучи по самое основание втянутым в какую-нибудь передрягу. И снова спасать чьи-то жизни… Я готов на любой опасный экшн, лишь бы только не окунаться с головой в повседневность!

«Твоей мечте, к небольшому счастью, пока не суждено сбыться. Ты мужчина и обязан вести себя соответствующе. И никакие праздные мысли о войне тебя не спасут; знаешь, при хорошем пытливом уме и довольно приличной силе каждый из нас боец. Да только ценность не в этом, а в том, как мы себя ведём в обычной жизни — вот тут-то многие заслуженные воины и накалываются. Поэтому, если не хочешь тяжко вздыхать неделю или две или до бесконечности, действуй сегодня! У вас, людей, даже пословица есть такая: не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. И я искренно не понимаю, почему вы не пользуетесь такой мудростью…»

— Ладно, Би, уболтал… чёрт с тобой, говори! — чувствуя напряжение во всём своём теле, нервно выдал Сэм, облокотившись на дверь и посматривая на мелькающий город. Пару минут автобот не писал ничего, а после выдал: «Ну, раз ты согласен, значит, я обязан рассказать тебе о том, что придумал буквально за несколько секунд, проанализировав возникшую ситуацию. Не обвиняй меня раньше времени в банальности и в прямолинейности — в моих словах девяносто процентов будет разумного решения. Короче, Сэм… Признайся! И желательно сегодня, как можно быстрее. Раз уж день прошёл под знаком абсурда, то почему ночь не может быть такой же? Не мучь себя, Сэм, признайся…»

— Господи, ты понимаешь, что несёшь? — негромко, даже как-то вяло, будто бы лишь для некого нужного антуража в данной ситуации произнёс Уитвики. — Как мы теперь его найдём?

«Ого, вот видишь, ты уже начинаешь интересоваться практической стороной вопроса! Значит, с планом согласен…»

— В смысле как согласен? Я такого не говорил, Би! Это вообще бред какой-то, если честно! Ты бы ещё получше что придумал!

«А лучше ничего и нет… Сэм, коли ты вляпался в это, тебе уже не отвертеться. Я знаю, чего ты сейчас боишься: глупости ситуации. Ты считаешь, будто признание — это что-то из разряда фантастики. Но оно тесно связано с твоими чувствами. А разве твои чувства выдуманы и нереальны? Верно, нет! Получается, и признание тоже…»

— Великая сила логики! Нам бы такую… — угрюмо отвечал парень, скрестив руки на груди. «А если где-то глубоко в душе ты боишься отказа, то это, конечно, справедливая фобия, но глупая. Ты сам подписался на такое. Может быть, нам, автоботам, и неизвестно такое чувство, но мы хорошенько изучили все его аспекты. Вероятно, наука в таком деле — вещь относительная, но всё же некоторым пунктам хочется верить… И ты мне верь, Сэм. Согласись, что не хочешь получить отказ. Но в твоей любви уже навряд ли будет что-то позитивное — а уж тем более отдача! Это даже не приносит внутреннее удовлетворение — душа будто разваливается от всех этих гнусных мыслей! Не мои слова, книжные. Но ведь я правильно говорю?» Уитвики мелко кивнул, сглатывая. «Вот… видишь, не всё подвластно хаосу.» Некоторое время Бамблби ехал, ничего не отправляя; парень же раздумывал над смыслом его слов и вообще над тем, что ему предстоит сделать. И предстоит ли?.. С таким-то другом точно предстоит, решил Сэм. Через некоторое время панель вновь замигала. «Признайся!» — эта фраза держалась где-то минуты две, пока Уитвики решался. Сначала в его голове преобладало разумное, которое говорило своё степенное «нет»; но вскоре его место заняло старое доброе безумие, громко выкрикнувшее «да», одобряющим эхом отозвавшееся в его сердце.