Лекарство от здоровья (ЛП)

— Ты прекрасно знаешь мои критерии.

— Тогда, наверное, самым ужасным было мое удовольствие. Удовлетворение. Чувство, что я восстанавливаю в мире порядок.

— В мире нет порядка.

Ганнибал посмотрел в сторону, в направлении окна, за которым уже стемнело.

— Да, так ты и говорил. Хаос и энтропия. Неизбежное течение времени. И это все, на что мы можем надеяться?

— Это все, что у нас есть. Убийства людей этого не изменят.

— Может, и нет, но возможность этого всегда со мной.

— Была.

— Была.

— И это все же стоит того?

Ганнибал медленно кивнул.

— Ты наслаждался тем, что скармливал их мне?

— Да, — сказал Ганнибал. Тон его был отчасти извиняющимся, отчасти благоговейно-трепетным. — Ты понимал, что я предлагал тебе. Сердцем, если не разумом.

— Сколько у тебя осталось?

Ганнибал повернулся и посмотрел на него.

— Что?

— Полагаю, часть ты заморозил.

— Да.

— Нельзя просто выбросить остатки. Иначе это будет всего лишь убийством.

Ганнибал потянулся к его руке, но остановился на полпути. Его глаза сияли. Он ничего не ответил.

— Тебе стоит поехать домой, — сказал Уилл. — Завтра вечером. Приготовь что-нибудь для меня.

— У тебя есть какие-то пожелания?

— Нет. Все, что захочешь.

*

На следующий вечер Уилл сел в машину с гораздо меньшим беспокойством, чем боялся. Не то чтобы это было впервой, но он ожидал, что физическая реакция на мысли о том, что именно он будет есть, окажется сильнее. Дурнота, отвращение. Он не чувствовал ни того, ни другого. Он просто был голоден.

Едва он вошел в дом, Ганнибал позвал его из кухни. Уилл, встав в дверном проеме, смотрел на такой знакомый силуэт: с повязанным фартуком и закатанными рукавами, Ганнибал перемещался от плиты к раковине, от раковины — к холодильнику и обратно, не останавливаясь, но и безо всякой спешки. Уилл видел это уже сотню раз, и все же его до сих пор успокаивало это зрелище. Он присел на стул в углу.

— Добрый вечер, — поприветствовал его Ганнибал.

— Привет. Что мы сегодня едим?

— Приготовленное на медленном огне и законсервированное в рассоле сердце с петрушкой и маринованной вишней. Печень с беконом, карамелизованными луковицами и хересом. Картофель, обжаренный в тертом сыре, а также батат.* Меренга из кровавых апельсинов** — на десерт.

— Они из настоящей крови?

— Кровь я обычно у своих жертв не беру.

— Я пошутил.

Ганнибал искоса посмотрел на него, но ничего не сказал, только подлил хереса на сковороду.

— Я могу с чем-нибудь помочь? — спросил Уилл.

Ганнибал довольно долго стоял, ничего не отвечая, лишь сжимая горлышко бутылки хереса. Уилл видел, как напряглось горло Ганнибала.

— Можешь нарезать сердце, если хочешь, — наконец сказал он. — Оно в морозилке и подаваться должно холодным.

Уилл достал сердце и положил на разделочную доску. Почему-то оно все равно казалось ему сырым.

— Через жилы, — проинструктировал его Ганнибал. — По диагонали.

Уилл нарезал, как ему и сказали, не слишком тонко, но и не слишком толсто, раз уж Ганнибал это не уточнил. Обычно на его кухне Уиллу не доставалось задания сложнее, чем нашинковать травы, но даже в этом случае Ганнибал обычно был на подхвате. Возможно, ради такого символизма Лектер был готов пренебречь тем, что мясо будет нарезано не очень аккуратно.

— Для тебя это действительно того стоит? — спросил Уилл, имея в виду не только сердце, но и всю эту ситуацию, их непростую сделку, неохотный отказ Ганнибала от своего контроля над миром ради Грэма.

— Мне очень-очень хочется убить Марка Карсона, — сказал Ганнибал.

Уилл перестал выкладывать отрезанные куски сердца на заранее приготовленное блюдо.

— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.

— Он оскорбил тебя. Причинил тебе боль.

Уилл слишком сильно стиснул нож. Он отложил его и расслабил руку.

— Если бы ты его убил, то причинил бы мне гораздо больше боли, чем все, сказанное им.

— Я знаю. Но от этого все равно не перестаю хотеть это сделать. Наказать его.

— Ты хочешь наказать его ради себя, а не ради меня. Это эгоистично.

— Может быть. Но желание остается.

— Собираешься это сделать? — спросил Уилл.

— Нет. Я пообещал, что не стану этого делать.

— Говорят, компромиссы важны для счастливого брака, — заметил Уилл.

— Это у нас-то — счастливый брак?

Уилл тем временем раскладывал вишни вокруг сердца. Одну из ягод он случайно раздавил, и брызнувший сок окрасил его пальцы алым. Он прекратил свое занятие и просто стоял, опустив взгляд, но ничего не видя.

— Я скучаю по тебе, — сказал он.

Ганнибал подошел к Уиллу и осторожно положил руку ему на плечо. Уилл повернулся и вцепился в него, несомненно, испачкав вишневым соком его рубашку. Ганнибала, казалось, это совершенно не волновало. Он положил руку на затылок Уилла и, тихо выдохнув, прижался щекой к его виску.

— Что мне сделать? — спросил Ганнибал. — Я хочу вернуть тебя. Хочу, чтобы все было как раньше.

— Нельзя вернуть то, что было раньше. Время работает не так.

— Тогда какой в нем вообще толк? — рука Ганнибала чуть сжала кудри Уилла. — Я не всегда аккуратен. Я много чего разбил в прошлом, многое хотел восстановить, но не смог. Время кажется мне чем-то цикличным и податливым. Должно быть так. Ничего не вечно, и поэтому всегда должно возвращаться назад, к началу. Но все, что я в итоге вижу — лишь то, как оно шагает только вперед.

— Мы не разбились. Просто немного треснули.

— Что мне сделать? — снова спросил Ганнибал.

— Тебе не нужно ничего делать. Просто будь рядом. Мне нужно от тебя только это.

Ганнибал медленно выдохнул, зарываясь лицом в его волосы.

— Я буду рядом. Я уже поклялся тебе в этом.

*

После ужина они взяли меренги с собой в кабинет и ели их, сидя перед горящим камином. Десерт был нежно-розового цвета, хрустящий и тающий во рту; огонь камина расцвечивал его красноватыми отблесками.

Уилл вспоминал, как они проводили время раньше. И все же то, что он сказал Ганнибалу, было чистой правдой: пути назад не было. Лишь вперед — или в никуда. Он не знал, как сделать первый шаг.

Ганнибал наконец поднялся и встал перед креслом Уилла. Лектер протянул ему руку, и Уилл тоже встал и позволил ему притянуть себя ближе. Ганнибал медленно и нежно поцеловал его. Уилл чуть наклонил голову, чтобы было удобнее. Ганнибал дразняще провел языком между губами Уилла. Не прошло и секунды, как Уилл с силой вцепился в плечи Ганнибала, который запустил руку в волосы Грэма.

— Наверх? — спросил Ганнибал, но Уилл потянул его вниз, прямо на ковер перед камином. Он чуть раздвинул ноги, и Ганнибал улегся между ними. Все было совсем как той ночью, когда они впервые поцеловались, неспешно и идеально. Уилл едва не всхлипнул от облегчения.

Он провел руками по спине Ганнибала, лаская прямо через отглаженный хлопок его рубашки. На его плече Уилл видел оставленное им пятнышко от вишневого сока, совсем небольшой мазок оттенка их десерта. Ганнибал оттянул голову Уилла назад и начал целовать его шею с таким же голодом, как и всегда.

Его зубы погрузились в кожу верхней части горла Уилла, там, где точно будет заметно. Уилл не стал его останавливать, лишь закинул свою ногу на ногу Ганнибала и схватился за его рубашку, притягивая ближе. Бедром он почувствовал напряженный член Ганнибала и прижался к нему.

— Знаешь, мне даже нравится, когда ты так отчаянно во мне нуждаешься, — сказал Уилл.

— Я всегда настолько отчаянно в тебе нуждаюсь.

— Нельзя так легко в этом признаваться.

— Ты и так об этом знаешь. Ты знаешь меня, — ответил Ганнибал.

Да, в конце концов, это стало правдой, и это заставило Уилла улыбнуться с ощущением странной легкости на сердце.

— Это заняло у меня много времени.

— Мои стены весьма высоки, а оборонительные сооружения рассчитаны на то, чтобы держать мир как можно дальше. Так же, как и у тебя.