Annularis (СИ)

Потому что утирать чужие сопли и внимать бессмысленным россказням он тоже ненавидел.

Так что пусть старшего Ли слушают Канда и Тики.

Уолкер даже позволил себе усмехнуться, представив их сердитые лица.

Впрочем, это было уже не так важно. Юноша хмыкнул и направился к апартаментам Мариана — все-таки помянуть родителей с ним было тоже нужно. Кто, в конце концов нянчился с самими Алленом и был с ним после их смерти? Ибо доля правды в словах мужчины была — родители часто отлучались (и в этом он, дурак и гулена, похож был на них даже, пожалуй, больше, чем хотел бы), а Мариан оставался за старшего.

Собственно, он и был старше. Вдвое старше самого Аллена и на пару лет старше его родителей. Правда, на их отношения это никак не повлияло — Кросс вечно издевался, величая Аллена своим учеником, а Уолкер не оставался в долгу и звал его горячительных дел мастером.

Иногда юноше казалось, что Мариан — часть его семьи.

Но сам он в этом ему ни за что не признается.

В спальне Кросса было темно и пахло спиртом, лунный свет приглушённо бился сквозь плотные шторы, освещая неясными дрожащими белёсыми полосами кровать и заваленный склянками, книгами и бумагами стол, а сам хозяин этой свалки развалился на полу, спиной упираясь в ножки постели, и распивал вино, которое в своё время обожал отец.

— Ну, за этих идиотов, — приподнял он бокал и отпил несколько больших глотков.

Аллен усмехнулся, свалившись рядом с ним, и достал из бумажного пакета несколько бутылей с коньяком, водкой и вином.

— Я тебе с подарочком, — ухмыльнулся он.

— Тогда я тебе рад, — отозвался Кросс и сделал еще глоток. — Ну что, рассказывай, что такого могло произойти, что ты дергаешься — и улыбаешься, — он скривил губы в усмешке и вперил в Аллена слишком проницательный для пьяного человека взгляд.

— Ничего не случилось, — закатил глаза Уолкер. Иногда Мариан мог быть дико раздражающим существом, лезущим не в свое дело, но это было даже приятно. Когда за тебя беспокоятся — это всегда приятно. — Просто… эта девочка, Клара… И Адам, — он вздохнул. — Знаешь, у меня совершенно нет желания говорить об этом.

Он кривил душой, и они оба знали это, но говорить о том факторе, который, вне сомнения, сильнее всего повлиял на его душевное равновесие, Аллен не хотел. Это было только его дело, и он должен был во всем разобраться сам.

Мариан понятливо кивнул, предпочитая не лезть дальше положенного, потому что знал, что Уолкер сам расскажет ему всё, когда будет готов.

Тяжело было не рассказать тому, кто заменил тебе обоих родителей после их смерти.

— Тогда просто давай выпьем, — предложил Кросс, доставая из тумбочки второй бокал, и налил в него вина. Аллен, обычно предпочитавший пить прямо из горла, благодарно принял поклажу из его рук и задумчиво принялся рассматривать Мариана.

Тот, казалось, совсем не старел: алые длинные волосы, сейчас собранные в неряшливый низкий хвост, эластичная кожа без каких-либо морщин, наглая ухмылка на губах, вездесущая маска, скрывающая правую половину лица, и тот самый аристократичный взгляд, который всегда Уолкера бесил.

Интересно, как бы сейчас выглядели родители?

Наверное, отец был бы еще более острым на язык, чем Аллен его помнил. Впрочем… замена в лице Тима растет достойная, тут ничего не скажешь. Да и что говорить — гены.

Юноша сделал глоток горячительного и прикрыл глаза.

— Как Тим здесь без меня? — поинтересовался он в пространство. Аллен спрашивал о мальчике у Кросса при встрече всякий раз, прежде чем самому с ним увидеться. А так как появлялся он в Ордене чаще всего ночью, у него всегда было оправдание — не будить же ребенка, скажем, в четвертом часу утра.

Мариан знал, как его «ученик» выкручивается, конечно, но никогда ничего по этом поводу не говорил.

В данном случае, для того, чтобы понять друг друга, слова были им не нужны.

— Да как-как? — проворчал Кросс, скривив губы. — Вьёт из меня верёвки, вредина мелкая, и ведь видит, что не злюсь, и продолжает вить с завидным упорством.

Аллен прыснул, вновь пригубив вино, и покачал головой.

— О, в этом он весь в отца, — протянул он.

— Да? А по-моему, в мамку, — с сомнением проговорил Мариан, словно и правда задумавшись. — Мамка-то ваша тоже постоянно вила верёвки из Неа, — усмехнулся он.

— Ну, а как ты хотел? — хмыкнул Аллен. — А вообще — стоили эти двое друг друга… Я… — он уронил голову на грудь и вздохнул, — я часто их вспоминаю.

— Да знаю уж, — Кросс дружески толкнул его в бок и отставил бутылку в сторону. — Я тоже, — признался он. — Без них скучно. Тим разбавляет, конечно, обстановку, но он мал еще. И то, что ты решил его забрать… — мужчина потер висок пальцем; голос у него был совершенно трезвым, но Аллен этому ни капли не удивился, — это правильно. Сейчас ему здесь не место.

Уолкер хмыкнул.

— Значит… — облизнулся он и опасливо выдохнул, до сих не до конца веря в это: — Он такой же?

Мариан угрюмо кивнул и бросил на него пронзительный взгляд.

— Что, попытаешься избавить его от этого?

— Да, — мрачно кивнул Аллен, сжав в напряжении челюсти.

— Даже несмотря на то, что с собой у тебя ничего не получилось? — с кривой ухмылкой поинтересовался Кросс. — Почему ты думаешь, что это так обязательно?

Ужасная тема. Идиотская тема. Одна из самых ненавидимых тем.

Но только с Марианом Уолкер мог обсудить это.

— Потому что мужчине не нужна женская фертильность, — грубо выплюнул он, со всей силы сжав в пальцах бокал, отчего тот сразу же треснул, и вино полилось по коже, капая бордовым на ковёр.

— В Семье думали иначе, — повел плечами Мариан. — И знаешь… с одной стороны, я с ними даже согласен в чем-то. Просто это… мягче надо было проводить как-то, а не на невольных подопытных.

— А на ком? — едко отозвался Аллен. — На морских свинках? Или на отчаявшихся людях, может? Отчаявшиеся приходят в Орден, — припечатал он, отставляя треснутый бокал в сторону и с досадой цокая языком.

— Есть люди, которые на это согласились бы добровольно, — не обратив никакого внимания на грубость юноши, невозмутимо отозвался Мариан.

Аллен стиснул зубы, резко обернувшись к нему, и злобно сощурился.

Это была очень, очень сложная и неприятная тема.

— И чем оно помогло бы им?!

— Не сверли меня взглядом, — отмахнулся Кросс, — я ученый, и я бы это исследовал. Я не вошел в штат подчиненных Семье ученых лишь из-за морально-этических соображений, — заметил он. — А помочь это могло бы однополым парам. Собственно, данный эксперимент только утвердил бы новые общественные морали и нравы.

Аллен гневно поджал губы. Иногда он совершенно забывал, что Кросс был, в первую очередь, учёным и только потом уже человеком, дядей и так далее. Отец часто отзывался о нём как о бездушной скотине, а Уолкер слишком часто забывал об этом.

Он-то видел, как Мариан изменился после смерти родителей.

Он-то знал, что тот поминал их каждый год, виня себя в глупости и бессилии.

— И вообще, — продолжил тем временем Кросс, не обращая внимания на пышущего гневом юношу. — Этот эксперимент актуален до сих пор, потому что фертильных женщин становится всё меньше и меньше, из-за чего рождаемость с каждым годом падает всё быстрее, — он вдруг слегка неловко пожал плечами. — Поэтому отстань от мальца. Просто признайся, что ты боишься за его судьбу.

— Боюсь, — немедленно отозвался Аллен, коря себя за вспыльчивость и силясь успокоиться. После всего произошедшего он просто не желал иметь с этими экспериментами ничего общего, и ему было откровенно плевать на их полезность для цивилизации. — Вдруг его ожидает то же, что и меня?

— А вдруг нет? — вполне резонно отозвался Мариан. — Может, он не будет таким идиотом как ты — сам же говоришь, что он пошел в Неа.

— Но ведь…

— Аллен, — мужчина вздохнул и обернулся к нему всем корпусом. — Чего ты хочешь добиться? Над твоими родителями ставили эксперименты каждый день, сам ты экспериментировал над собой… Начнешь искать антидот — вот тогда Тим и повторит твою судьбу, понял?