Quiproquo (СИ)

– Девушка или парень? – осторожно спросил Невилл. Он всегда тонко чувствовал чьё-то душевное состояние, этот Невилл. Наверное, потому и собирался идти учиться на Магозоолога - познавшие людей с ними жить не хотят.

Гарри моргнул и опустил взгляд в письмо. Перечитал раз, второй, и потерянно взглянул на Нева.

– Ни одного намёка, – поражённо ответил он, сунув письмо обратно в конверт.

– Ну хотя бы что оно тебе написало? – всплеснул ругами чересчур любопытный Дин.

Гарри сглотнул, сжимая письмо в кулаке. Хотелось сбежать от этих вопросов, посидеть одному и… блядь!

– Не важно, – твёрдо сказал он, поднимаясь с постели. – Очередной сумбурный бред влюблённой фанатки, считающей, что моя жизнь - сказка, – он нахмурился, смотря прямо на сову. Она по-прежнему сидела на подоконнике, дожидаясь ответа. Он подошёл ближе к окну. – Улетай, – твёрдо сказал он, сложив руки на груди. Сова моргнула, чуть попятившись в сторону, но осталась на месте. – Давай же! Кыш! – крикнул Гарри, взмахнув руками, и испуганная птица взмахнула крыльями, улетая на ветку дуба. Оглянувшись на него ещё раз, она громко угукнула и улетела за поворот замка.

Когда он обернулся к остальным присутствующим, то наткнулся на тяжёлый недовольный взгляд Невилла и удивлённо переглядывающихся Дина и Симуса.

– Простите, ребята, сегодня без шоу, – тихо сказал он, палочкой отправляя в огонь камина серый измятый конверт, от которого тонко пахло какими-то фруктами.

~~~//~~~

По вторникам у Гарри были дополнительные занятия по Зельеварению, как у всех, кто собирался так или иначе связать свою жизнь с приготовлением или использованием зелий. Как оказалось, добряк-Снейп драл шкуры также безжалостно, как и злодей-Снейп, потому каждый, кто любил поспешить и кинуть в котёл что-нибудь «на глаз», получал всё ту же фирменную язвительно-саркастическую выволочку, но с улыбкой на лице профессора, что совершенно не помогало смириться с тем, что у него или неё «мозг с ноготок келпи, а у келпи, прошу заметить, нет ногтей».

Устало потирая шею и мечтая о ванне, Гарри толкнул дверь спальни уже после девяти вечера, и последнее, чего он ожидал, была всё та же неясыть, которая носила ему письма от Анонима. Исключение составляло лишь то, что сова не дожидалась его за окном, а чинно восседала на специальной совиной жёрдочке, которую наверняка принёс Невилл.

Симус протянул руку к письму, привязанному к птичьей лапке, но неясыть очень ловко укусила его за палец, что вызвало у Гарри улыбку, несмотря на комок в горле от вида уже знакомого оперения.

– Вот вредная, – проворчал Симус, зажимая палец в другой ладони, и наполовину зло, наполовину восхищённо наблюдал, как сова гордо тряхнула головой и продолжила чистить свои перья.

– Вредный, – нахмурился Невилл, но увидев, как все его товарищи закатили глаза, лишь махнул рукой. – Просто хорошая тренировка. Он отдаст письмо только Гарри.

– А если я не хочу его забирать? – пробурчал Гарри, пожимая руку каждому из парней.

Сова тихо угукнула, когда он подошёл к ней, и услужливо выставила лапку вперёд.

– Ну не знаю, приятель, – Дин пожал плечами. – Ты читаешь все письма, а там ох, какая дичь порой проскальзывает. Как-то нехорошо дискриминировать авторов по характеру совы.

Гарри поражённо на него уставился.

– Она здесь не причём, – возразил он, но увидев, как Нев сложил на груди руки, тихонько вздохнул. – В смысле, он. Ты просто не читал эти письма.

– Я пытался! – воскликнул Симус, демонстрируя Гарри содранную кожу на пальце. Крови видно не было, но показать, конечно, было необходимо.

Гарри раздражённо вздохнул. Больше, чем когда у него брали еду из тарелки «попробовать», он не любил, когда кто-то брал его личные вещи. А письма были весьма личными. Особенно…

Он тряхнул головой и решительно дёрнул за конверт. Видимо, Гарри лишь туже затянул тонкую ленту вокруг мохнатой лапки, и та, то ли ухнув, то ли гавкнув, хлопнула крыльями, сложив когти и рванув из петли.

– Прости! – запоздало крикнул Гарри в окно явно обидевшейся птице, которая теперь сидела не ветке дуба и поджимала лапку под пушистое предхвостовое оперение, наотрез отказываясь показывать её подбежавшему к окну Невиллу.

Гарри вскрывал конверт с тяжёлым сердцем. Все эти фанатки (и даже фанаты), писавшие ему открыто или только намекавшие на свою великую любовь к Гарри Поттеру, вызывали у него сильнейшую… тоску. Он представлял, каково это - любить кого-то и не получать от него ни строчки в ответ. А потом представлял, какого это - любить кого-то и получить в ответ на своё письмо строгий отказ. Потому Гарри решил просто ждать, пока эта влюблённость сойдёт на нет, или пока его фанаты не переключатся на нового, «своего» человека. Как он замечал по именам на конвертах, эта тактика игнорирования срабатывала безошибочно.

«Значит, будешь целителем? Если так посудить, то это логично. Как и полёты, врачевание у тебя в крови. Ты знал, что Поттеры участвовали в изобретении и тестировании Костероста? Хотя кого я спрашиваю, конечно, ты знал. Ты же занимаешься с лучшим зельеваром Британии.

Мне, если честно, странно видеть вас стоящими рядом и не пытающимися перегрызть друг другу глотки. Всё-таки Герой и какой-никакой, а Пожиратель Смерти. Ты лоялен к нему из-за помощи на войне? Или из-за того, что он до последнего вздоха защищал память о Лили Эванс? Как думаешь, смог бы ты простить других Пожирателей, если бы они раскаялись и встали на сторону добра? Если бы узнал, что к выбору их подтолкнула… любовь? Или что они защищали любимых, принимая метку? Имело бы это значение?

Но, знаешь, в чём явный плюс твоего внезапно открывшегося таланта? Гриффиндор больше не теряет очки направо и налево. Не зарабатывает больше, тоже, но всё же ты можешь собой гордиться. Не то чтобы других причин для гордости не было, но… Теперь вы лидируете в рекордной таблице по праву, не так ли?

PS. Ты знаешь, как поступить с совой».

Гарри моргнул. Перечитал письмо. Перечитал ещё раз. Нахмурился. На всякий случай еще раз взглянул на пергамент, конверт и сову. Даже почерк сравнил, по памяти. По всему выходило, что это писал все тот же Аноним, но…

– Ну как там любовный бред? – заинтересованно спросил Симус, когда Гарри, всё также хмурясь, сложил письмо обратно и просто пялился на конверт.

– Его нет, – просто ответил Гарри, поднимая взгляд. – Просто… – он замялся, пытаясь сформулировать, что же в этом письме, на самом деле, было. – Думаю, в меня просто верят. Ну, в то, что у меня получится стать колдомедиком. Мол, мои предки были целителями и всякое такое, – к концу фразы Гарри тушевался всё сильнее, и задумчиво ковырял шов на джинсах.

– Да в магической Индии куда ни плюнь, все целителями были, – махнул рукой Дин, круто разворачиваясь так, чтобы ему было разом видно всех. – Мне вот Падма как-то рассказывала, что…

Что ему там рассказывала сплетница и любительница приврать Падма, Гарри слушать не стал. Вместо этого он отложил письмо и, поёжившись от порыва сентябрьского ветра, который изо дня в день становился всё холоднее, подошёл к окну, чтобы его захлопнуть, но застыл на месте. Сова по-прежнему сидела на ветке и внимательно изучала его пуговками глаз. Она распушила перья, видимо, замёрзнув, но так и не влетела в тёплую спальню.

– Не вредный, а гордый, ха? – улыбнулся уголком губ Гарри. Сова продолжала безучастно на него смотреть.

Гарри вздохнул и покачал головой, губами проговорил «Нет» и захлопнул окно. На этот раз сова не стала надеяться, что он изменит своё решение, и улетела сразу же, стоило скрипнуть старой раме.

Парни всё ещё обсуждали Индию, правда на этот раз - её сборную по квиддичу. Гарри по-прежнему не слушал. Он наскоро переоделся, буркнул пожелания доброй ночи, получил пару улыбок и взмах рукой в ответ и плюхнулся на постель, задёрнув полог.

«Имело бы это значение?». Гарри задумался. Он вспоминал, как Нарцисса Малфой всюду следовала за своим мужем - не потому, что её заставляли, а потому, что она его любила. Она шла рука об руку с Пожирателями, но, в то же время, у неё не было метки, - значило ли это, что каждый мог противостоять легиону тьмы в своём собственном доме? В своей собственной постели? Штампе на магической ауре? Гарри в этом сомневался. Гарри сомневался, что смог бы направить палочку даже на своих друзей, если бы они приняли тёмную сторону, что уж говорить про вторую половину, - возможно, в этом смысле Гарри даже повезло, что у него её не было. Но Нарцисса сделала правильный выбор, соврав тогда, в Запретном лесу, спасая второго самого любимого мужчину в своей жизни - своего сына. Любовь Нарциссы бросала её, как лист по ветру, но, в конце концов, привела к лучшему. И Гарри её простил. В каком-то смысле даже зауважал.