Quiproquo (СИ)

А пока его дожидалось недописанное эссе про Трансфигурации.

~~~//~~~

Суббота и воскресенье пронеслись в ставшем уже привычным вихре безумия, к которому - будто Гарри и без того было мало - прибавилось ещё и посещение Хогвартса Министром магии.

Кингсли всегда был к нему лоялен, но в этот раз с ним были несколько чиновников из посольств Болгарии и Америки, потому Гарри пришлось строить радушного героя и улыбаться на камеры, пожимая потные слабые ладошки полноватых волшебников и мужественно перенося пунцовые от помады поцелуи престарелых волшебниц. Маги, в свою очередь, радостно щебетали о том, как нравится им школа, и как они рады, что некоторые из их соотечественников решили перевестись сюда.

Гарри знал, о ком шла речь - сблизившись со Слизерином (а точнее, с Блейзом), он разузнал про всех семерых дурмстранговцев и пятерых выходцев из Ильверморни, родители которых были Пожирателями, и которые по причине экстравагантного рисунка на предплечьях попали на их факультет. Ребят в каком-то смысле было даже жалко: они приехали узнавать страну, учиться магии и, возможно, начать новую жизнь, а попали в самый тихий факультет, на который волками смотрела практически вся остальная школа, включая преподавательский состав.

Не удивительно, что в эти выходные Гарри мало того, что не созвонился с Роном и Гермионой (а согласно письму от Фреда и Джорджем, они уже начали на него обижаться), так ещё и многострадальное эссе по Трансфигурации не дописал, друзей в воскресение не встретил и толком ничего не ел. Но была в этом и положительная сторона - об Анониме он тоже не вспоминал.

Не вспоминал он о нём (или всё же о ней?) и весь понедельник, всё свободное время проведя в кабинете Снейпа и вываривая «Жидкую смерть» по памяти. Все его друзья даже бровью не повели, когда Гарри приплёлся в спальню перед самым отбоем. Может, потому что они уже привыкли - это продолжалось вот уже почти месяц.

– Привет, ребята, – махнул рукой Гарри, словно зомби продвигаясь к своему рабочему столу. На нём стояла обычная Хогвартская тарелка с громадным куском пирога с патокой, и Гарри, чей желудок бодро напомнил, что он, вообще-то, за день ничего не получил, простонал с ним в унисон. – Кто из вас, лучшие друзья на свете, не дал мне помереть с голоду? Я вас расцеловать готов, – он слепо бросил сумку на кровать, поморщившись от глухого стука стекла о деревянный настил - чернильница - и продолжал смотреть на шедевр кулинарного искусства.

У него за спиной послышался приглушенный топот босых ног. Дин.

– Целуй! – бодро откликнулся тот, и Гарри, так и не дождавшись недовольного окрика Симуса, удивлённо к нему повернулся, чтобы тут же подпрыгнуть на месте.

Дин стоял от Гарри всего в двух шагах, с явным трудом удерживая в обеих руках невысокую стоечку странной конфигурации, на которой чинно восседала неясыть, немигающим взором следившая за Гарри.

– Это он принёс, – улыбнулся Невилл, а затем отлевитировал ему серый конверт, что держал в руках. – Вместе с этим.

Гарри поймал письмо, охнув и покачнувшись на месте, когда Дин впихнул ему стоечку и снова плюхнулся на кровать к Симусу.

– И он просто отдал письмо? – с недоверием спросил он, в который раз любуясь совой.

– Я ему стойку сделал, – пожал плечами Нев, – из наших старых вешалок. Кажется, он остался доволен.

Неясыть утробно ухнула и махнула массивными крыльями, от чего Гарри вместе с ней покачнулся. Отставив конструкцию вместе с птицей в более безопасное место, он ласково погладил её по клюву.

– Ты сам-то не голоден? – тихо спросил он, распаковывая конверт.

– Не голоден, я ему целый кусок рыбы скормил, – махнул рукой Невилл.

Гарри благодарно ему улыбнулся, для себя решив, что только потому беспринципная птица и отдала ему послание. Пальцы уже привычно вытащили кремовый пергамент, снова небольшого размера.

«Думаю, после моего последнего письма даже тебе стало ясно, что я тоже учусь в Хогвартсе. Что ж, моя ошибка, и раз уж она совершена… Тебя не было сегодня в Большом зале.

Приятного аппетита».

Гарри недоверчиво посмотрел на пирог. Пирог невинно сверкал в искусственном свете комнаты карамельной корочкой и бессовестно источал на всю спальню восхитительные запахи. Тяжело вздохнув, Гарри всё же призвал палочку и бросил несколько заклинаний обнаружения в тарелку. Та, резво подпрыгнув на столе, окрасилась в красный цвет, а из-под неё вылетел ещё один пергамент, опустившийся прямо на колени Гарри.

«Заклинание обнаружения, Гарри? Серьёзно? Если бы моей целью было отравление, ты бы уже давно не сверкал шрамом на всю школу. За кого ты меня принимаешь?

Считай, что ты меня оскорбил, так что в следующий раз советую тебе проверить еду. Всю. Везде».

Гарри, удивлённо вздёрнув брови, тихо рассмеялся. Пирог мягко светился зелёным, и Гарри, довольно вздохнув, схватил тарелку и плюхнулся вместе с ней на кровать.

– Твой хозяин, – пробубнил он сове, закинув в рот целую вилку пирога, – своими выражением сейчас очень на Малфоя смахивал. Курса эдак пятого, точь-в-точь.

– Малфой? – услышав знакомое имя, Дин выглянул из-за полога. – Это Малфой - влюблённый в тебя аноним?

Гарри закашлялся, подавившись пирогом. Чувствуя, как лицо горит, он активно замотал головой. Удивительно, но Дину этого хватило.

– Ну ладно, – он широко зевнул, но резко захлопнул рот. – Чтоб меня, Гарри, я же совсем забыл, – он метнулся к своему столу, начиная бессистемно в нём копошиться. Наконец, он извлёк из недр тумбочки толстую книжицу в чёрном кожаном переплёте и, кувыркнувшись через их с Дином кровать, протянул её Гарри. – Вот, держи.

– Что за книга? – заинтересованно спросил Невилл, выглядывая из ванны.

– Оскар Уальд, – снова зевнул Дин. – «Портрет Дориана Грея», – на непонятливо нахмуренное лицо Невилла он лишь махнул рукой. – Магловский писатель. Ты лучше скажи, мы патентовать твою подставку под неясытей будем?

– Что делать?

– Ну, регистрировать авторское право. Чтобы только мы могли делать. И продавать.

– Сначала название нужно придумать, – отозвался молчавший до этого момента Симус.

– Как насчёт… Стойка для Анонима? Анонимный… стояк? – Невилл развёл руками.

– Звучит, как опция в магловском БДСМ-клубе, – сквозь слёзы смеха выдавил Дин.

– Ты откуда про эти клубы знаешь?!

– Что за БДСМ?

Гарри поспешно уткнулся в книгу, - Дин любил рассказывать долго и подробно, и это было совсем не то, как Гарри хотелось бы закончить понедельник.

Сбоку от него тихо «гавкнула» неясыть, и Гарри поднял на неё виноватый взгляд.

– Я не собираюсь писать ответ, – тихо сказал он и зажмурился от резкого выкрика «Нет, Невилл, «доминирование» никак не связанно с минированием магловских домов!». – Я собираюсь задёрнуть полог, наложить Заглушающее и, возможно, заоблевиэйтить себя, так что, думаю, тебе пора.

Сова, склонив голову, глянула на книгу и тарелку в руках Гарри и, расправив крылья, вылетела в окно. Проводив её взглядом, он тут же кинул слова прощаний друзьям, которые были слишком заняты спорами на тему, о которой Гарри был бы счастлив в жизни своей не слышать, и опустил полог вокруг кровати. Заглушив все звуки и бросив мягко поблёскивающий Люмос, Гарри наколол очередную порцию восхитительного пирога и открыл первую страницу, погружаясь в мир мистики Оскара Уальда.

Отложить книгу он смог лишь спустя добрых семь глав, когда глаза начали болеть от мелкого шрифта. Довольно вздохнув, он спрятал томик под подушку, и заснул, стоило голове коснуться подушки.

Приснившийся ему сюжет про неясыть, которая сосредоточенно выклёвывала глаза портрету Драко, Гарри поутру не вспомнил.

~~~//~~~

Так продолжалось ещё две недели: своей чередой шли занятия и углублённое Зельеварение, ученики медленно, но верно шли к дружбе между факультетами, заряжаясь позитивом, который буквально источал Гарри, ещё ближе познакомившись со Слизерином, и каждый вечер к Гарри неминуемо прилетала прекрасная неясыть с очередным письмом.