Где тебя нет (СИ)

Рамос прикусывает кожу где-то за ухом Луки, и тот болезненно вскрикивает. Возглас отдаётся тугой страстью во вставшем члене.

Это невероятно.

Рамос не знает, за или против спонтанного секса Лука, но он точно знает, что, начав это дело, не остановится. Модрич никак не может выразить какое-то свое отношение к происходящему — его руки словно в железных тисках, а Рамос сидит на бёдрах, ощущая напряжённый член внутренней стороной бедра. Серхио доминирует, всегда доминирует, и сейчас прелюдия к сексу не становятся исключением — Модрич гордый, а Рамос сильный.

Значит, ему нравится.

Продолжаем.

Рамос снова начинает терзать тугой, сладкий рот; Лука стыдливо стонет, окрылённый ещё не успевшими стать привычными эмоциями, приподнимает бедра, усиливая и без того тесный контакт, хочет хоть немного унять зудящее напряжение в паху. Ему кажется, что щемящая похоть просто-напросто рвёт его изнутри.

— Модрич, блять, — шумно дышит Серхио, отрываясь от желанных губ. Ну зачем ты начинал эту бессмысленную игру? Кому и, главное, что ты хотел доказать, когда недвусмысленными намёками показывал, что хочешь этого секса?

Нужно остановиться. Вот только зачем?

Модрич, кажется, окончательно раздружился с головой, потому что он тихо, едва слышно, но так пошло стонет, что каждый вздох клеймом впечатывается у Серхио в голове. Маленький поганец, это ведь просто…

Это просто есть. Это — Модрич.

Я так тебя ненавижу. Это такие эмоции — ты хоть знаешь, насколько они остры?

Да, Мод­рич, ты это зна­ешь. Ты из­ны­ва­ешь от же­ла­емо­го не мень­ше ме­ня.

Сер­хио са­дит­ся на кро­вать, поз­во­ляя Луке из­ба­вить­ся от тру­сов. Модрич на­чина­ет стя­гивать и фут­болку, но Ра­мос пре­сека­ет этот по­рыв, им­пуль­сив­но схва­тив то­го за ру­ки, заведя их над головой резким движением и од­ним взгля­дом при­казы­вая вы­пол­нять лю­бое же­лание. Мод­рич не­пони­ма­юще хму­рит­ся, но без­мол­вный воп­рос поч­ти сра­зу ухо­дит ку­да-то да­леко, в зад­вижки, к чер­тям, по­тому что его член уже сто­ит, а взгляд Сер­хио уже откровенно по­тем­нел от по­хоти.

С этим не­воз­можно сов­ла­дать.

Сер­хио вновь влас­тно под­ми­на­ет под се­бя Мод­ри­ча и стя­гива­ет с се­бя тру­сы вместе со спаль­ной фут­болкой, ос­та­ва­ясь об­на­жён­ным.

Вздымающаяся от накативших эмоций грудная клетка Луки, выпирающие тазовые косточки и его слегка испуганный, но оттого не менее глубокий взгляд производят на Рамоса нереальный эффект. Аккуратно пробежавшись кончиками пальцев по нежной, гладкой коже, словно вырисовывая никому не известные узоры, Серхио с упоением всматривается в представшую перед ним картину.

Это выше его сил.

Член Рамоса истекает предэякулятом, до одури хочется как можно скорее войти в податливое тело, ощутить горячую и такую необходимую сейчас тесноту, заполнить Модрича изнутри. Это действительно необходимо.

И тут Рамоса осеняет. Тянуться в тумбочку за лубрикантом сейчас — высшая степень глупости. Отрываться определённо не хочется. Поэтому, наспех собрав пальцами естественную смазку, Серхио подносит руку к губам Модрича, вынуждая открыть рот.

— Оближи, — вот так просто. Такое обычное, казалось бы, действие, доводящее Рамоса до исступления, а Модрича — до полной потери остатков самообладания.

Словно в тумане, Лука смачивает пальцы Серхио, слегка посасывая их, щедро делясь слюной.

Будучи довольным итоговым результатом, Рамос размазывает полученную смазку по изнывающему от желания члену.

И медленно вводит в Модрича один палец. От ярких, затмевающих разум чувств, Лука, кажется, готов был кричать. Но на деле же — просто томно выдохнул, наслаждаясь моментом.

Ведь этим нельзя не наслаждаться.

Через пару минут, поняв, что Модрич хочет ещё, Серхио добавляет второй палец и начинает медленно, размеренно разводить их на манер ножниц.

Лука выгибается, пошло стонет и, кажется, забывает о смысле слова стыд. От него не остаётся и следа.

Удостоверившись, что Модрич готов, Рамос резко сжи­ма­ет ру­ки Луки над головой, вдавливает хрупкое тело в кровать и входит на всю длину.

Лука заж­му­рива­ет гла­за, он не мо­жет ше­велить­ся, но он хо­чет, он прос­то хо­чет — и по­луча­ет спол­на. Ра­мос входит быс­тро, уве­рен­но, сто­нет каж­дый раз, ког­да стен­ки сжимают осо­бен­но силь­но — ощу­щения бляд­ские, головокружительные, сводящие с ума. Вся эта ситуация делает Серхио почти что зверем, нагло втрахивающим Модрича в матрас.

Лука стес­ни­телен. Он при­нима­ет сра­зу и без раз­го­воров — Сер­хио в го­лове от­ме­ча­ет эту его осо­бен­ность (не за­бал­ты­вать Ра­моса до смер­ти во вре­мя сек­са) тол­стым плю­сом — пош­ло сто­нет, хо­тя и сам ед­ва за­лива­ет­ся стыд­ли­вым ру­мян­цем от это­го, он поз­во­ля­ет Ра­мосу ру­ково­дить, по­тому что не про­тив, он это­го хо­чет. Он хо­чет его. Его ру­ки всё ещё на­дёж­но за­жаты Ра­мосом, и ощу­щение собс­твен­ной бес­по­мощ­ности ди­ко под­ли­ва­ет мас­ла в огонь.

Вне­зап­но к Серхио при­ходит ещё одна идея. Он за­мед­ля­ет темп и ос­та­нав­ли­ва­ет­ся. Вы­ходит.

— Мод­рич, — властно ры­чит пря­мо в ухо, жжёт ды­хани­ем ко­жу. На­конец от­пуска­ет ру­ки и рыв­ком пе­рево­рачи­ва­ет на жи­вот.

Пог­ла­жива­ет ла­донью чу­жой член, особенное внимание уделяет головке, размашисто проводя по ней большим пальцем, но не лас­ка­ет, а зас­тавля­ет от­ста­вить слег­ка от­тра­хан­ную зад­ни­цу и прогнуться в пояснице. Мод­рич крас­не­ет и давится воздухом, всё так­ же из­ны­вая от же­лания. Ему при­ходит­ся опи­рать­ся на лок­ти, Сер­хио об­манчи­во мяг­ко гла­дит его по блед­ным ху­дым бёд­рам, едва заметно надавливая на фарфоровую кожу, царапая, и нак­ры­ва­ет острые косточки го­рячи­ми мощными ла­доня­ми.

— Ра-амос, — с ка­ким-то бе­шеным и отчаянным на­мёком на гор­дость ску­лит Модрич, же­лая ос­та­вать­ся неп­ри­час­тным к про­ис­хо­дяще­му. Не по­луча­ет­ся, — да что ты…

— Зна­ешь, че­го я хо­чу? — Сер­хио прис­тавля­ет го­лов­ку ко вхо­ду, во­дит вверх-вниз, но не вхо­дит, лишь слег­ка на­жима­ет, зас­тавляя Мод­ри­ча ед­ва ли не выть от не­кон­тро­лиру­емо­го же­лания. — Что­бы ты это ска­зал.

— Ска­зал что? — мо­лит Лу­ка, а сам подаётся на­зад, до звёздочек перед глазами хо­чет про­дол­же­ния, хо­чет сно­ва ощу­тить Ра­моса как мож­но бли­же, хочет опять почувствовать член Серхио внутри себя. — Ра­мос, блядь, ну не тор­мо­зи…

— Не так, — пог­ла­жива­ет паль­ца­ми креп­кие, невероятно выпирающие бёдра. Сто­ны Лу­ки от на­катив­ше­й эй­фо­рии утопают в ском­канном оде­яле. Ком­на­та нас­квозь про­пита­лась за­пахом сек­са и гус­тым от­тенком ка­раме­ли, — вклю­чи фан­та­зию.

— Сер­хио, — над­ломлен­но про­сит Лу­ка по име­ни. Зна­ет, ку­да бить — собс­твен­ное имя, ска­зан­ное в та­ком за­пале и в та­ком кон­тек­сте, ещё ни­ког­да не до­води­ло Ра­моса до та­кого состоя­ния. Ему на­до, и Ра­мос это по­нима­ет. Про­дол­жа­ет до­мини­ровать, снова вводит два паль­ца, неторопливо добавляя третий, и за­меча­ет, что пос­ле это­го Лу­ка бук­валь­но зах­лё­быва­ет­ся в сло­вах. Рамос при­кусы­ва­ет чу­жой заг­ри­вок, хва­тая выс­ту­па­ющие поз­вонки зу­бами, — Сер­хио…

Лука теряется в собственных судорожных всхлипах, когда второй рукой Сер­хио ле­ниво бе­га­ет по его чле­ну, иног­да ог­ла­живая жи­вот и за­дирая фут­болку по­выше, что­бы не ме­шала. От чер­не­ющих букв на спи­не, скла­дыва­ющих­ся в Сер­хио Ра­мос на спи­не Лу­ки Мод­ри­ча ему ста­новит­ся хо­рошо прос­то до опь­яне­ния соз­на­ния, до оду­ри, бе­шено хо­рошо.

— Что, мо­жет всё-та­ки «по­жалуй­ста»? — пош­ло ух­мы­ля­ет­ся. Мод­рич со­вер­шенно не кон­тро­лиру­ет се­бя.

— Толь­ко в тво­их меч­тах, — Ра­мос де­ла­ет че­рес­чур рез­кое дви­жение, ког­да Лу­ка усер­дно пы­та­ет­ся выс­ка­зать свою точ­ку зре­ния бо­лее-ме­нее адек­ватным язы­ком и пу­та­ет­ся на пос­леднем сло­ве, — блять, ну Сер­хио, ты не мог бы прос­то… — Ра­мос зна­ет, ка­ких уси­лий гор­до­му Лу­ке сто­ят эти сло­ва.

Но Рамос не согласен. Серхио не допускает возможности неподчинения со стороны Модрича. Так дело не пойдёт.