Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Она будет рада тебе.

— Сайка... вам надо поговорить с глазу на глаз. А моё присутствие смущает миссис Малфой, даже мне это заметно. Сколько можно откладывать?

— Пока я официально не вернул имя — не мог, сам знаешь.

— Да, имя... Я тебе ту выходку никогда не забуду!

Он и правда частенько вспоминал, не хотел — но оно само не улетучивалось из памяти (ага! Попробуй забудь такое!), и всякий раз возникало острое желание… выпороть одного белобрысого мальчишку!..

Гарри взлетел по лестнице отеля… ну как взлетел… после целой недели, проведенной в непрерывных инспекциях по вновь образованным коммунам и городским советам, он еле передвигал ноги от усталости, голова пухла от разговоров, совещаний и чтения документов. От мелькания людей, если честно, тошнило. Британию лихорадила череда нововведений и реформ. Сами волшебники воспринимали свежий ветер перемен по-разному, порой от чрезмерного энтузиазма у некоторых просто сносило голову — и тогда приходилось вмешиваться и разбирать наломанные ими “дрова”, но, естественно, находились и недовольные. Да тут еще и сложные переговоры с упиравшимися главами старинных чистокровных родов. Гермиона буквально падала от количества навалившейся на нее работы, но была необыкновенно довольна, вместе с Люпином они в короткие сроки умудрились почти полностью продраться сквозь Авгиевы конюшни средневековых законодательных актов и готовили к всенародному обсуждению проект новой конституции — с этим и были связаны добровольно-принудительные командировки Поттера. Да и своих аврорских дел поднакопилось...

В холле обнаружился скучающий Валдис с парой других секьюрити; Гарри, кивнув им, прошёл было мимо.

— Сэр, возможно сейчас не лучшее время для… вашего визита. — Телохранитель выглядел не как обычно, показалось, что он едва удержался, чтобы не остановить Поттера за руку.

— Что-то новенькое! — Тот нахмурился, матернулся вполголоса и лишь ускорил шаг, из лифта вышел уже вполне готовым к возможным неприятностям; что-что, а накрутить себя с устатку и когда дело касалось Мотыльков — это Гарри умел в совершенстве. И то, правду сказать, время беспокойное, страна бурлит, как опасное зелье в котелке у недоучки… Кто именно стоял за подготовкой теракта в Манчестере, так и не удалось установить; на одной из бумаг покойного Бруствера Люпин нашёл только инициалы тайного агента, а не ровен час, ещё и настоящего заказчика всей этой «музыки». А тут такое странное поведение проверенного латыша, обычно невозмутимого, как мраморный слон.

«Латыша… Не понял я ни шиша! Что за хуйня?!» — Поттер вышел из лифта и остановился как вкопанный — весь вестибюль частного апартамента Ритца, который снимали KF, был задрапирован чёрным крепом… А на полу валялись смятые белые розы… Он не помнил, как приблизился, как рванул на себя, чуть не срывая с петель, полированные створки дверей.

— Что случилось? — хрипло спросил незнакомого парня, сидящего на полу в обнимку с бутылкой.

— А? Так Сольвая хороним, нету больше Сванхиля! — невразумительно ответил тот. — Проходите, мистер, помяните, если знали его… Что-то я вас не припомню. — И отхлебнул из горлышка.

Поттера заморозило: все эмоции разом схлынули, его обуяла тишина и похожая на снег или вату нега. Звуки исчезли, и только дурацким удивлением одна мысль стучала в голове: «Почему это Сая поминают шампанским, вроде, так не положено?» Как неживой он прошёл дальше, толкнул какую-то дверь и оказался в спальне, было темно, на постели шумно совокуплялась очень пьяная пара. Гарри отвернулся и вышел, за спиной слышались стоны и женский смех…

— Свиньи! Надеюсь, это не кто-то из тех, кого я знаю. — Он остановился. — И вообще ни хуя не знаю, что, что же случилось? Почему? Сай! Мальчик, как же так?! — Гарри захлопнул дверь, особо не заботясь, что громко.

Номер казался огромным, или Поттера так шатало; наконец, напрасно толкнувшись в несколько помещений, где никого не нашлось, он, словно пьяный, набрёл на студию. Тут дверь сама распахнулась, и в ослепительном свете ярких вспышек шутих взгляд выхватил стоящий на подиуме, дорого поблескивающий лакированным боком, видимо, красного дерева, с коваными бронзовыми ручками, увитый живыми цветами гроб…

Поттер остановился и закрыл глаза.

Стало темно и тихо.

Тихо?

— Гарри?

Среди наступившего ада раздался крик:

— Гарри! Вот здорово! А я и не ожидал, что ты сегодня приедешь! — И в его будто закаменевшую грудь ударилось горячее, потное тело… Сванхиля. Нетрезвое. — А ты чего… Гарри? Устал? — Тот был замотан в какую-то мокрую длинную тряпку, которая, время от времени сползая с плеч, заставляла «покойника» ногой отбрасывать ткань в сторону, и от этого его, глупо улыбающегося, качало как в семибалльный шторм. На тряпке, опознанной аврорским глазом простынёй, чем-то похожим на губную помаду было неровно жирно написано: «vestis funebris» (1). Впрочем, Гарри видел нечётко и мог перепутать…

Звуки включились: музыка, веселые возгласы, пьяные выкрики, звон бокалов…

— Кто там сидит в холле, такой светлый шатен? — Поттер выдохнул и скрипнул зубами.

— А я почём знаю. Выпьешь? — до Малфоя просто не доходило Гаррино состояние. — Я зудко рад!!! Жуздко!

— Вижу. — Развернувшись, Поттер по голосу вычислил Вантуле и гаркнул: — Матильда! — Быстро вытащил её из танцующего месива тел, подхватил железным зажимом за тоненькое плечо и быстрым шагом повлек в коридор, оставив озадаченного Сая, медленно сползшего по стенке на пол и снова приложившегося к горлышку пятилитровой бутылки Moet&Chandon.

— Ой! Вы! — пролепетала Стрекоза, семеня почти на цыпочках рядом со взбешенным, покрасневшим, что помидор, аврором. — Я всё объясню.

— Надеюсь! — Поттер подволок свою жертву к окну, волшебной палочкой испарил стекло, стало холодно, ворвался ветер.

— Ничего-ничего-ничего такого! Успокойтесь. Соль…Соль… Вот видите — не произносится! Скорпиус вернул себе имя, по всем правилам, документы сменил и пресс-конференцию устроил. А Сванхиля, сказал, похоронить надо с почестями, типа клёвый был чувак… — Матильда от взгляда будущего свёкра вжала голову в плечи и стала ещё тоньше, быстро-быстро начала оправдываться: — Это не я, это он сказал. В общем, оказалось, перестарался…

— Заметил.

— Да нет же, не сердитесь, он сам на себя заклятие навёл. А теперь всё в порядке. Вот. И. От… пра… здно… ва… ли… — Голос Мати к концу фразы совсем стих. — Вы поверили, что он в гробу? — Она в ужасе расширила глаза, в которых тут же образовались озёра слёз, каким-то чудом удерживающиеся меж длинных ресниц. — Бедный! — И потянулась свободной рукой к лицу Поттера. — Простите, мы глупые. О, господи!

Его от этого простого жеста и искреннего сожаления девушки отпустило. Впрямь, как полегчало:

— Ладно. Скажи, а этот Фейн как выглядит? Тёмные глаза, чуть вьющиеся волосы, да?

— Да, только глаза синие. А что?

— Ничего, запомню, — прозвучало так, что Матильда испугалась ещё сильней, даже подбородок задрожал:

— Это не Лукас, нет-нет, это мы виноваты! Закончили запись, решили заодно отметить, ну и заклятье снять… Мистер Поттер, виновата… я! — Вантуле покорно склонила голову.

Это её признание века Гарри благоразумно игнорировал и спросил:

— А где сук… Ким? — Присаживаясь на подоконник, он откинул полу френча и достал трубку. Руки больше не дрожали.

— Ушёл часа два назад, за ним Джей забегал.

— А кто эти свол… люди, ну, вокруг?

— Это наш персонал, активисты фанклуба, да неважно! Гарри, не сердитесь, прошу вас! — Личико девушки сморщилось от подступивших к горлу слез. — Что же делать?! — Она сплела пальцы и таким по-детски беспомощным жестом поднесла к груди. — Простите!

— Мати, давай-ка мы с тобой Сая…

— Ой! Ик… — перебил Поттера её возглас. — А вы почему можете его имя произносить? Он же табу магическое наложил на Соль… Соль… — как ни адекватно вела себя Вантуле, а выпила, похоже, тоже порядочно.

— А я наложил на все ваши табу! — гаркнул Гарри, но сменил тон на почти ласковый, хоть и усталый: — Слушай, милая, мы сейчас пойдем и заберем мистера Малфоя, да? И тихонечко уведем на Гриммо, согласна? — как с маленькой говорил он с Мати. — А я с ним потом сам поговорю, и ничего ему не сделаю.