Ри (СИ)

Это была маленькая победа, и окрыленный надеждой Ри достал из кармана телефон — звонить. Гого пришел минут через пять. Просочившись через приоткрытую щелью дверь, он замер у порога скромной тенью.

— Привет, — поздоровался со светлой улыбкой. — Я — Гого, врач. Лысый, да, — парень смущенно похлопал ладонью по бритому черепу, — так жарко у нас тут, в Шувуе, климат… — и развел руками, сокрушаясь по отсутствию волос на голове.

Лэ тихонько фыркнул, приветствуя явление, и поглубже закопался в одеяло. Боялся-боялся-боялся — ведь незнакомец пах альфой! Не такой огромный, как тот, первый, но довольно высокий и крепкий.

Страшно.

Нечто кликнуло в затуманенном мозгу подростка, складываясь в картинку, и гиенка глухо заворчал. Тять Кап — альфа. Альфы не женятся на альфах. Обман!

— Пусть уйдет! — взвизгнул бедняжка, мгновенно проваливаясь в накатившую цунами панику. — Не-е-т!!! — и забился, не соображая, скидывая одеяло прочь и оборачиваясь. — Нет-нет! — мечась, выл не предназначенным для человеческой речи звериным горлом, захлебываясь слезами, подхваченный и удерживаемый на месте подскочившим Ри, пока Гого доставал из своей аптечки шприц и наполнял его успокоительным. — Не-е-т!!! Я все сделаю, все-все, что вы прикажете! Господин, не надо!!!

Укола в плечо он даже не почувствовал. Ри не отпускал, прижимал брата к матрасу за передние лапы, игнорируя впившиеся в предплечье острые, терзающие плоть клыки.

По мере действия лекарства рывки Лэ становились тише и тише, отчаянный, безумный вой сменился жалким скуляжом, и подросток обмяк, разжимая стиснутые челюсти. Из его пасти сочилась кровь Ри, смешанная с пенящейся слюной, пачкала простынь.

Совместными усилиями Ри и Гого уложили бедняжку поудобнее и, повинуясь жесту шакала, Ри тоже принял гиений облик, скользнул к брату под одеяло и крепко прижался к его спине боком, согревая и утешая.

Вопрос с обработкой швов отпал — оборот залечил заштопанную промежность Лэ. К сожалению, против раненой души хир-ха одного лишь оборота было недостаточно.

Сколько гиенки так пролежали, грея друг друга, Ри не знал, с кровати не видел настенных часов, но, едва он начал задремывать, на стуле затренькал телефон.

Косясь на, вроде, уснувшего Лэ, подросток вылез из-под одеяла, ругнулся, перекинулся в человека и схватил мобилку.

— Кто? — рыкнул тихо в динамик, поеживаясь, голяком, в прохладном воздухе.

Зажурчавший в ухо голос Леся успокаивал.

— Ри, к тебе тут гости, — сказал волк немного сдавленно, словно удивляясь чему-то. — Кхм… Неожиданные. Они на кухне. — и сбросил вызов.

Лэ по-прежнему не двигался и дышал размеренно и глубоко, очевидно и правда спал, и Ри решился оставить его ненадолго. Завернувшись в халат и не утруждаясь поиском трусов, альфочка босиком вышел из спальни, аккуратно, без стука прикрыл дверь и последовал на зов, гадая, кто мог прийти к нему в чужой стране.

Как же он удивился, обнаружив на кухне… барса. Омега сидел за столом, уронив на скатерть руки, по обе его стороны стояли на коленях, склонив медноволосые головы, юноши лет примерно семнадцати-восемнадцадцати, судя по запахам — альфа и омежка. Ри признал в них рысят из альбома с фотографиями живого товара, уронил челюсть и обессиленно привалился плечом к стене.

— Эээбэ… — проблеял слопавшей вместо сочного одуванчика колючий чертополох овцой. — А вы… точно ко мне?

Владелец борделя смотрел без намека на улыбку, веки у красавца были красные и воспаленные.

— Не совсем к тебе, — ответил он глухо, заламывая пальцы. — Но Бабры сейчас нет, поэтому… Вот, — омега подбородком указал на замершего слева рыжика. — Тебе передам, за моральный ущерб. Откажется брать — делай с ними что хочешь, хоть освобождай.

Потрясенный до глубины души Ри похлопал ресницами и кучкой сполз на пол — ноги подкосились.

— Зачем? — только и сумел выдавить, хватая ртом воздух.

Барс скривил губы в кислой гримаске, обозначающей, типа, улыбку, и вздохнул.

— Я распродаю свое хозяйство, — объяснил ровным, лишенным модуляций голосом. — Перебираюсь в другой город, открою там ресторанчик. Жизнь с чистого листа, щенок, с абсолютно чистого. Чтобы даже без намека на прошлое. Теперь понятно?

Ри покивал с пола, соображая, икнул и одернул по бедрам задравшийся халат. Нервная система подростка на сегодня сдалась под валом разнообразных сюрпризов.

«Ничего себе номер», — вяло подумал он, а вслух спросил: — Почему именно рыськи и именно Бабре?

Омега вздернул изящную, подщипанную бровь.

— Не торгую соплеменниками, — мяукнул, играя по высоким, бледным скулам желваками.

Логика хозяина «веселого дома», только что спокойненько подарившего едва знакомому медведю аж двоих соплеменников, пришибла остатки разума Ри, и альфочка тупо уставился на протягиваемый барсом, покачивающущийся на витой серебрянной цепочке «морской» опал. Опять «не въезжал» в происходящее.

— Отдай брату, — барс щурился, словно против солнца. — Пожалуйста. Денег и чеков не нужно. Стоимость кулона потрать на хорошего психолога. Аша, — блондин подпнул под ягодицу носком мокасина рыжика-омежку, — где та бумажка, на которой я номер доктора гарры Мозгары записал? Дай сюда!

Встрепенувшийся Аша, не поднимая на хозяина глаз и сохраняя позу покорности, подал картонную тонкую папочку.

— Здесь все документы, которые вы приготовили, господин, — прошелестел.

арс выхватил у раба папку, швырнул ее на стол, припечатал сверху кулоном и вскочил.

— Значит, долг чести выплачен! — мурлыкнул без особой радости, встряхивая распущенными по спине волнистым каскадом локонами. — Жаль, не удалось повидать Бабру. Но я уезжаю не завтра — если у гарры Бабры возникнет желание встретиться, я в заведении до конца недели. Аша, Шай! — приказал рыськам резким, хлестнувшим, подобно бичу, тоном. — Ждите вашего нового хозяина молча и на коленях. Помните, чему вас учили и не позорьтесь!

Остановить омегу сидящий на полу Ри не успел — тот вылетел вон, напоследок обдав ароматом земляники, и исчез.

А рыськи остались. Застыли ледяными, дышащими изваяниями, с опущенными лицами, запястья по-рабски скрещены за согнутыми спинами, не осмеливаясь шевельнуться, глаза долу. Явится гарра Бабра — разморозит.

====== Глава 17 ======

Едва барс покинул кухню, в ту же дверь из коридора просочился Леся. Тявкнув на сидящего в прострации на полу, с задранными, заголенными коленками Ри, волк обошел рысек по дуге, остановился напротив Шая и, наклонившись, попытался заглянуть альфочке в лицо. Раб не шевельнулся, его макушка поникла еще больше — демонстрировал полнейшее подчинение. Ждал ли бедный удара? Возможно.

— Дрессированный, — с заметной грустинкой вздохнул Леся, — качественно. Ох, чую, и намаемся мы с ними обоими…

— Отомри, а? — ласково обратился волк к рыжику, ловя его подбородок в ковшик ладони и насильно приподнимая ему голову. — Пожалуйста.

Рыська смотрел в ответ, не моргая, в желтых, раскосых, сухих глазищах юноши плескался животный, огромный мутный страх. Ни единая черточка точеной мордашки оборотня не дрогнула.

Миг, и Леся присел перед рыжиком на корточки.

— Беда, Ри, — сказал хлопающему ресницами гиенке с надрывом, и нахмурился. — Они так и будут карячиться, пока Бабра не вернется. Блядь! — омега пристукнул себя кулаком по икре. — Не понимаю и никогда не пойму. Вот что нужно сотворить с живым, разумным существом, чтобы оно даже дышать без приказа боялось?!

Шай еле слышно выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы, заведенные за спину руки юноши перетряслись мелким трясом. Рядом с альфой беззвучно всхлипнул его брат омежка. Рыськи, увы, очень хорошо помнили весь пройденный ими курс жесточайшей дрессуры, пошагово.

Оторвавшийся от созерцания Шая Леся поискал по карманам и скривился, не обнаружив мобилки. Ри молча, по полу накатом, послал волку свою. Никогда ранее не видевший подлинных бордельных рабов гиенка напрочь утратил дар речи.

Пока Леся дозванивался до мужа и вкратце объяснял ситуацию, подросток перекатился из сидячего положения на четвереньки, подполз вплотную к Аше и рукавом халата бережно промокнул с его щеки единственную убежавшую из-под трепещущих ресниц слезку. Омежка не смел плакать в присутствии свободных. Невероятно…