Ри (СИ)

Не склонный полагаться на интуицию Ри быстро прикинул в уме возможную карту незнакомого пока города, светофоры и закупоривающие дороги «часопиковые» пробки, покрутил на пальце обручальное кольцо, упрямо выдвинул подбородок и, хрипнув от волнения горлом, ответил альфачу вопросом на вопрос:

— А какое заведение ближе?

====== Глава 14 ======

Стоянка напротив Тыгыдыка оказалась по раннему, не рабочему времени практически пустой. Припарковав машину, Бабра взглядом велел Ри следовать за ним, оставив Леся в салоне.

У дверей заведения скучал охранник, шакал бета в черной форме, при кобуре и рации. Заметив неурочных посетителей, парень оживился и приосанился.

— Вы к кому? — спросил на шалахе, окидывая мощную фигуру Бабры загоревшимся, наметанным на деньги взглядом. — Мы сейчас, в принципе, закрыты… — после его зрачки впились в Ри, ощупывая и раздевая, с уже совсем другим интересом  — оценивал возможный товар.

Ри смутился, слегка покраснел и ответил кривоватой улыбкой.

— Нам надо хозяин, — пятясь, вздохнул подросток, тоже на шалахе, с сильным гиги-акцентом и ломано. — Кинуть несколько слова по важ…ный, личный дело…

Озадаченный охранник моргнул, размышляя, какие такие дела могут быть у прелестно фиялкового, рыженького альфочки-гиенки к хозяину борделя, почесал подмышкой и оскалился. Парню требовались подробности.

Заметивший замешательство Ри Бабра аккуратно отодвинул обильно потеющего на жаре подростка за спину.

— Понимаете ли, — начал он, вскидывая бровь. — Дядя моего юного друга, уважаемый вожак, попал… в затруднительное положение… — медведь изобразил на пальцах чпокающее колечко и издал губами неприличный, чпокающий же, звук. — В общем, — альфа махнул рукой: — Нам срочно нужен хозяин.

Сообразивший, что речь идет о потекшем омеге-гиги, иностранце, не имеющем на данный момент гарема, охранник закивал и потянулся к рации. Язык, на котором парень вел переговоры, был Ри и Бабре неизвестен. Перекинувшись с кем-то пятком фраз, шакал распахнул дверь и жестом пригласил посетителей вовнутрь.

— Посидите пять минут, хозяин спустится, — сказал. — Там диванчики есть.

В холее оказалось прохладно и сумрачно — свет не горел, окна закрывали плотные шторы. Пахло смесью кофе, шоколада, цитросувых и приторной течной, ненатуральной цветочно-ванильной сладостью. Вздрагивая от ощущения по взмокшей коже сквозняка, брезгливо морщащийся Бабра и робко жмущийся к его боку Ри огляделись.

— Вон они, диванчики, — шепнул Ри, тыкая пальцем в полумрак. — Вдоль стены… Нам туда…

Подросток пугался «неприличного места», которым с детства стращали щенков-аля, до полуобморока. Именно здесь по комнатам с широкими кроватями-траходромами живут, едят, спят и обслуживают клиентов отверженные обществом, отданные в общее пользование хир-ха. Хотя, и омеги шакальи, наверняка — о подобных, существующих вне родной страны омегах альфочке слышать доводилось, читал кое-что и смотрел пару фильмов, там их называли ополо…

И Лэ теперь — один из хир-ха. Павший. Если удастся найти и выкупить брата, как он вернется в клан вдовый и с позорным клеймом? Замуж больше никто из вожаков не возьмет, факт. Снова бордель, но уже для гиен?

Бабра толкнул Ри к диванчикам, и подросток выбросил из головы жуткие мысли.

«Вот найдем Лэ, тогда и решится, — приказал себе, стискивая зубы. — Рано пока.»

Наверху хлопнула дверь, и в тишине спящего публичного дома отчетливо зазвучали легкие, уверенные шаги. Они приближались.

«Хозяин, » — сообразил подросток и напрягся, стискивая локоть Бабры трепещущими пальцами.

Спорхнувший с ведущей на второй этаж лестницы моложавый, одетый в разлетающуюся белую шелковую блузку и короткие шортики белокурый омега походил скорее на танцовщика, чем на владельца борделя — яркий и невысокий, изящный, без следа косметики на точеном, глазастом лице, он напоминал бабочку и распространял притягательный для любого альфы аромат лесной земляники.

— Добро пожаловать в Тыгыдык, о победитель! — воскликнул, зачаровывая, музыкальным, переливающимся серебряными колокольчиками голосом, простирая к Бабре обе руки, словно собирался обнять. — У нас лучшие, самые красивые омеги в городе! Все — чистые и проверенные, без риска! Вы не пожалеете!

Ри, уронив челюсть, смотрел на красавца из неизвестного мира порока, обонял его и молчал. Колеблющийся на грани оборота подросток страстно хотел этого омегу. Не завалить на ближайшую горизонтальную поверхность обнаженным — вцепиться ему клыками в незащищенное горло. После же — сорвать с шеи захлебывающейся кровью, подыхающей, обманчиво соблазнительной твари вычлененный в полумраке обостренным страхом ночным зрением знакомый до мучительного стона старинный опаловый кулон на витой серебряной цепочке.

Такой же, только агатовый, сейчас грелся у альфочки под футболкой. Подарок любимым щенкам-алям от покойного папА на шестнадцатилетие.

Бабра положил подобравшемуся для прыжка, угрожающе зарокотавшему горлом подростку на плечо широкую ладонь и приветливо улыбнулся омеге.

— Господин цветок немного ошибся в целях нашего визита, — промолвил, ощутимо придавливая близкого к обороту гиеныша к полу. — Нас интересует пара альф.  Для его, — медведь покосился на Ри, — дяди. Суток на четверо. Можно гиги, можно волков каких, но некрупных. Желательно помоложе — они выносливей. Есть кто подходящий? Только не будите никого, умоляю, альбомов с личиками будет для начала вполне достаточно…

Ри непонимающе икнул, оборвал рык и закрыл рот. Наверное, Бабра знает, что делает, если не достает пока фотографий Лэ…

Хозяин борделя засверкал белоснежными зубками.

— Что же я вас в темноте держу… — мурлыкнул он, жеманно протягивая медведю тонкую, мелодично позвякивающую серебряным браслетом с подвесками-бабочками руку. Бабра слегка наклонился и поцеловал наманикюренные розовые ноготки омеги, всем своим видом выражая восхищение и жадно трепеща ноздрями. Исходящий от альфача аромат горького шоколада резко усилился.

Блондин едва слышно вздохнул и совсем расцвел, землянично заблагоухал взаимным интересом.

— А вы и правда необычный экземпляр, — шепнул мечтательно, подаваясь альфачу навстречу. — Такой… ммм… дикий и большой медведище… С севера, верно? Леса, горы, сугробы… Земляк…

Насколько омега играл? И играл ли вообще? Пахло от него вполне естественно, не парфюмом с добавкой призведенных на заводе феромонов.

— Альбомы, — напомнил Бабра прелестнику бархатным, глубоким, обволакивающим басом, выпуская его руку и отступая на шаг. — И включите свет, наконец, вас разглядеть получше.

Блондин отпрянул и сморгнул.

— Сейчас, — мяукнул он по-кошачьи, — будет полно света. Присядьте вот сюда, пожалуйста, тут удобно, — поманил к диванчику. — Альбомы вот, на столике… Возьмите голубой и белый…

Послушный толчку Бабры, Ри буквально рухнул на предложенный омегой диванчик и принял на колени толстый фотоальбом в белой обложке. Хозяин борделя тем временем невесомо протанцевал к одному из окон и отдернул закрывающие его шторы. В холл хлынуло, ослепляя успевших привыкнуть к полумраку альф, яркое южное солнце.

— Держите свет! — радостно провозгласил омега, застывая в оконном проеме темным, гибко изогнувшимся в талии силуэтом. Белокурая тварь каждым выверенным движением и жестом будила в потенциальных клиентах похоть. Не подпрыгивай на ее груди опаловый кулон в оправе из старинного серебра, Ри непременно бы повелся…

А так беспокойство за брата и отвращение к торговцу живым товаром подавляли желание. Разумеется, тело альфочки не осталось равнодушным и восстало в соответствующем месте, но кипящий ненавистью мозг упорно отказывался воспринимать омегу за сексуальный объект.

Опустившийся на диванчик рядом с притихшим, натянувшим ниже паха край футболки подростком Бабра вольно расставил пошире колени, демонстрируя солидную выпуклость, оттопыривающую ткань шортов, и призывно похлопал себя ладонью по бедру, приглашая владельца «заведения» к более близкому контакту.