Монастырь (СИ)

====== Монастырь 1: 34 глава ======

34

Окрашен чернотою монастырь Валассии. Темно небо... Далеко до рассвета. Но кровью окутан этот тихий мрак. И пробираются отряды гвардейцев по катакомбам, чтобы попасть внутрь, казалось бы, неприступной крепости, сверяясь со старыми картами. Не устоять городской страже против обученных воинов. Не уйти от мести короля, которого сам господь наделил властью на земле, где грех – лишь малое из зол. Гвардейцы искали Себастьяна. Гвардейцы вытаскивали монахов во двор. Те не сопротивлялись, даже если их убивали. Но выжившие все-таки завидовали мертвым. Раскрылись ворота снаружи, впуская все новые и новые отряды. Нашелся и великий инквизитор, который сидел в келье самого аббата. Не было лишь главного виновника преступления – Себастьяна. А в это самое время, когда последняя звезда гаснет на небе, очнулся Луис. Он лежал в большом шатре. Заново были стянуты белой тканью запястья. Тело очищено от грязи. Волосы вымыты. Чужая богатая одежда сменила простую рясу. Юноша лежал на подушках, накрытый круглой шкурой. Рядом еле тлел красный светильник и кто-то сидел у разведенного костра. Герцог ощутил, как раскалывается голова. Тонкой рукой потянулся к чашке рядом и жадно выпил еще теплое молоко. Потом обнаружил на тарелке хлеб и мясо. Луис был очень голоден. Отказать себе в такой малости, даже если ты на территории врага, он не смог. Жадно сжевал хлеб, впился зубами в мясо, смакуя вкус пищи. Тонкая рубашка из дорогого льна принадлежала Фернандо, расшитые жемчугом рукава все время пытались окунуться в жирное мясо и пришлось их закатать. Пелиссон, утепленный изнутри дорогим горностаевым мехом, тоже был велик. Но его перетянули широким поясом. Утепленные штаны шоссы плотно облегали стройные ноги, на которых были одеты очень дорогие сапоги с вышивкой и лентами. Рядом был брошен плащ-шап, явно принадлежавший Фернандо. Он был сделан из плотной овечьей шерсти и украшен драгоценными камнями. – Очнулся? – Фредерик отвернулся от огня и пересел поближе к Луису. – Помочь? Герцогу Монтсени было девятнадцать лет. Внешне он был немного похож на юношу – тоже не очень высокого роста и вроде бы хрупкого телосложения, но постоянные тренировки с оружием сделали его тело не только красивым, но и сильным. Черные волосы были коротко обрезаны и немного торчали в странном беспорядке, как будто молодой человек достаточно долго сидел и ерошил их. Светло-серые глаза смотрели спокойно, и даже могло показаться, что доброжелательно. – Благодарю, я уже поел, – Луис отодвинул опустошенную тарелку. – Вы очень любезны, ваша милость. – юноша заставил себя сесть, хотя чувствовал, что удары по голове дают о себе знать. Все кружилось... С минуту посидев, юноша опустился опять на подушки. – Простите, я не очень хороший собеседник сейчас. Память вернула образ Кристиана в петле, губы чуть не издали стон. – Я вижу, – Фредерик мягко улыбнулся. – Выпей, – он протянул юноше пузырек. – Здесь укрепляющий отвар, мне он очень хорошо помогает. – Благодарю вас, – герцог постарался тоже улыбнуться, но вряд ли выглядел искренним. Он не понимал, почему не связан, не находится в удручающем положении после столь нелестных признаний. А еще винил себя в том, что произошло с человеком, которого по идее следовало повесить. – Вы ведь тот самый Фредерик? Мой двоюродный брат? – поинтересовался он. – Мы действительно похожи... Отец рассказывал мне о сходстве, но теперь я ясно вижу общие черты... И спасибо за лекарство, – небольшой глоток, и юноша уже возвращает пузырек. – Не совсем двоюродный, – опять мягко улыбнулся Фредерик. – Наши матери все-таки сводные сестры, хотя это и не принято упоминать. Так что родство более дальнее. Просто моему отцу, да и Вашему, было выгодно делать вид, что это так. Вас ведь тоже отправили ко двору для укрепления влияния рода? Молодой человек перевел взгляд на огонь. – Нет. – отрицательно покачал головой Луис. Он не желал откровенничать на тему близости этого молодого человека и Фернандо. Не его дело... нельзя затрагивать сферу, которая и так слишком тонка и опасна. – Я прибыл выказать честь и затем отправиться учиться. Луис лукавил. Его преподносили как подарок. Его везли во дворец под конвоем. Словно невесту. Тогда герцог понял, что именно за роль ему уготована. Роль, к которой готовил отец. Хитрый, непонятный план... – Вы давно при короле? Фредерик сидел очень прямо, сложив ноги, как забавная статуэтка из необычного зеленого камня, которую иногда привозили из походов на Восток, и продолжал глядеть на огонь. – Значит, вас не предупредили, поэтому вы сбежали. Он задумчиво вытащил из кармана пузырек, покатал в руках, потом отхлебнул из него. – Похоже, мне тоже сегодня не помешает, – мечтательно улыбнулся он куда-то в пространство. – А что касается вашего вопроса... Все относительно. По сравнению с его предыдущими любовниками – давно. Для меня самого – недавно. Вас же на самом деле этот вопрос интересовал? – Фредерик искоса взглянул на юношу. – Я не сбежал. – поправил юноша тихо, смутившись словам этого молодого человека, слишком откровенно выражавшем такие постыдные мысли вслух. Одно воспоминание о ночи с Кристианом и пробуждение в постели короля вызывало в нем борьбу духа, утверждавшего, что это противоестественно законам природы и самому Богу. – Простите, ваша милость, но меня не этот вопрос интересовал. Я спрашивал, насколько давно вы... – Луис теперь смотрел на свои руки, мнущие мягкую ткань пелиссона. – Как давно вы при дворе его величества. Ваши личные отношения меня не интересуют. – Я бы посоветовал вам быть откровенным хотя бы с собой, – Фредерик смотрел на костер. Огонь вдруг заметался, окрасив лицо и фигуру юноши в какие-то странные цвета. – Это очень помогает в жизни. Особенно в жизни при дворе. Герцог Монтсени сделал еще один глоток из бутылочки. – Я состою при его величестве полтора года. В настоящее время я занимаю пост начальника его личной охраны. – Не думаю, что я останусь при дворе короля Фернандо, – твердо заметил Луис, вновь поднимаясь – слабость немного отступила. Вероятно, основную роль играл голод. Юноша ощупал лицо. Странно, припухлость почти спала, болячка стала совсем сухой и маленькой. Сильные средства. – Но вам желаю и дальнейшего продвижения по службе. Вы очень достойный молодой человек. – От короткого сидения голова больше не кружилась. Герцог встал и огляделся окончательно. – Где второй пленник? – спросил прямо. – Я должен его видеть. – Вам это не позволено. Вам не позволено покидать покои его величества. Это означает, что в данный момент вам не позволено покидать этот шатер. – Фредерик продолжал сидеть неподвижно и смотреть на огонь. – Извините, брат, но сейчас вы ничего не можете. Я останусь здесь до прихода его величества и не позволю вам нарушать приказы короля. – Молодой мужчина поднял голову и опять мягко улыбнулся Луису. – Вы бы выпили еще, – он опять протянул бутылочку юноше. – А то надолго вас не хватит. – Не позволено? – Луис сел обратно. – Я знаю, что не могу. Но вы... Скажите, что с Легрэ? Ведь вам это ничего не стоит. Я виноват перед ним. Мне нужно знать, что он жив. – юноша глубоко сожалел, что позволил себе недавно ответить на поцелуи того, с кем вообще не имеет ничего общего. Эта пропасть – и родовая, и физическая заставляла чувствовать еще более гнусно. Отвечая на чувства. Заставляя этого воина совершать глупости, герцог, вероятно, привел того к смерти. Фредерик внимательно смотрел на Луиса. Ему не было жаль юношу, выживет – станет лишь сильнее, не выживет – их отцы придумают другой план. Себя Фредерик из плана родственников давно исключил, как только дорогой отец попробовал чего-то добиться от него в первый раз. И сейчас он думал, что же лучше для него – ответить на вопрос юноши или нет? – Жив. Вы разве не помните, что его величество обещал не казнить Легрэ, пока вы его в этом не убедите? Я бы очень попросил вас все-таки выпить еще один глоток. Так нам обоим будет легче пережить этот день. – Пережить? На что вы намекаете? – не понял Луис, а взгляд Фредерика ему не понравился еще больше. – Хотя... благодарю за ответ. Но мне теперь и так лучше. Так скажите, что именно такого я должен с вами пережить сегодня? – Возвращение Фернандо. – Фредерик опять сидел как статуэтка, глядя на огонь. – При взятии монастыря что-то пошло очень не так. Государь уже достаточно давно отправил меня сюда, а сам до сих пор не пришел. Вы уже спрашивали, как давно я состою при дворе. Достаточно давно, чтобы предлагать вам сделать еще один глоток, – голос молодого человека звучит очень буднично, и от этого смысл его речи становится еще страшнее. – Даже если он меня отсюда выставит, он ведь потом все равно ко мне пойдет. Хотя, – он вдруг опять улыбнулся своей мягкой улыбкой, – вам, пожалуй, не стоит пить. Для вас сейчас чем меньше сил, тем лучше. В тишине, наступившей после его слов, очень отчетливо слышался треск сырой веточки, которая каким-то чудом попала в огонь. – При чем тут я? Я не имею отношения к этой войне, – не понял юноша, поежился, не до конца понимая Фредерика. – И если даже он пойдет к вам, я к этому не имею никакого отношения. – Луис посчитал, что достаточно вести странную и очень неприятную беседу, и теперь просто сидел молча, тоже глядя на огонь. Полчаса, час... Внезапно полог шатра отдернула чья-то рука, осветив полутьму солнечными лучами, в которых запрыгали пылинки. Фредерик вскочил и поклонился: – Ваше величество! Выпрямившись, он пытался незаметно рассмотреть короля, понять, в каком он состоянии. Но мужчина стоял против солнца, был виден только силуэт. Фернандо, так и не опустив полог, смотрел на юношей. Разные. И похожие. Красивые. Один воин. Второй... Несмотря на усталость и вымотанность, мужчина почувствовал, как сладкими змейками пробуждается желание. – Фредерик, еды. Молодой человек кинулся из шатра. Король задернул за ним полог и устало сел около костра. Луис с появлением мужчины словно пробудился от тяжелых раздумий. Будущее казалось еще более непонятным, а поведение вернувшегося Фернандо не внушало никаких надежд. В монастыре что-то пошло не так. Значит, следует ожидать допроса, и герцогу опять будет нечего сказать. И опять его будут истязать. Юноша встал. Ему ведь запретили сидеть в присутствии короля. И замер столбом, вперившись в одну точку. Возможно, его величество поест и все же уйдет, как и говорил Фредерик – лишь бы ушел надолго с ним. Тогда можно на несколько часов расслабиться и все хорошенько обдумать. Мужчина с удовольствием и некоторым удивлением посмотрел на Луиса. Уже может стоять, это хорошо. Ну, пусть пока постоит. И Фернандо лег на шкуры около костра. На дворе стоял уже день, вовсю грело солнце, но в шатре было почему-то немного зябко, и костер затушить не хотелось. Фредерик вернулся так быстро, как смог. Король задумчиво покосился на принесенное мясо, хлеб, вино, потом оглядел еще раз юношей и выставил герцога Монтсени прочь. Тому очень хотелось еще хоть раз намекнуть родичу, чтобы не злил короля, но он не посмел даже повернуться в сторону Луиса. Если бы они были одни, он бы мог быстро расслабить короля. А так приходилось уходить и надеяться, что мальчик все-таки понял его намеки. Проводив жадным взглядом Фредерика, Фернандо кинул Луису: – Будешь прислуживать. И лег на бок, лицом к костру. Он любил огонь, всякий. И мирное пламя, и тлеющие красноватым заревом угли, и огромные беснующиеся столбы, в которые превращались деревянные здания и стога сена. Огонь манил его всегда. Он был такой непредсказуемый и красивый, как его безумие. – Хорошо, ваше величество, – герцог налил вина в серебряный кубок, разделал мясо маленьким ножом, видимо, специально выбранным в случае неожиданных всплесков эмоций. И подал королю. Затем добавил дров в костер, обложенный камнем, и отошел прочь, чтобы прислониться к тюку и опять смотреть в одну точку. Взгляд короля все время скользил по нему, заставляя невольно дрожать. Но Луис надеялся, что, насытившись, Фернандо последует за Фредериком, которого так обожает. Это было видно невооруженным глазом. Их взаимность лишь еще больше заставляла герцога задумываться о собственных недостатках и желать себя наказать за содеянное. Возможно, первое, что он сделает, когда окажется на свободе – это посетит храм, где исповедуется во всех грехах. Король задумчиво пил вино. Мысли все время возвращались к произошедшему за ночь. “Власть” над монастырем он передал в руки падре Паоло, все распоряжения сделаны, остается только ждать. А вот то, что было ночью... Поведение мальчика удручало. Фернандо отставил в сторону бокал: – Луис, налей. И когда юноша наклонился, чтобы наполнить кубок, цепко схватил его чуть выше запястья: – Ну, так кем ты выбрал быть? – Ваше величество, я выбрал быть дипломатом, – отозвался Луис, не пытаясь выдернуть руку. – Или преступником, которого вы казните, – добавил он, заглядывая в темные глаза. – Отпустите, пожалуйста, я пролью ваше вино. – Зря я сказал, что ты умный мальчик, – ответил Фернандо, отпустив юношу и разочарованно укладываясь обратно на шкуру. – Значит, побудешь моей подстилкой, пока не надоешь. – Как вам будет угодно, ваше величество, – Луис выпрямился и сделал шаг назад. “Ни слова больше. Молчи, – требовал ангел внутри. – Он так и будет повторять это слово, чтобы довести тебя до сумасшествия”. Юноша опустил глаза. Если до этого поведение короля его пугало и заставляло сердце стучать, то теперь пришел ледяной мрак. Сковал морозом чело и тело. Кончики пальцев, кажется, даже утратили чувствительность. Как будет... так лучше... так проще, Луис, сломать себя и изменить... отец говорил, что надо подчиняться и приближаться к истине. Фернандо покатал во рту вино, глядя в потолок. Проглотив, он продолжил: – А ты понимаешь, что после этого ты не сможешь стать дипломатом? – Как угодно вашему величеству, – герцог даже не отвечал, а просто думал о своем. Фернандо его вообще сейчас мало волновал, словно его здесь и не было. Юноша просто разглядывал вышивку на сапогах и размышлял о том, что к его грехам прибавится еще один, если только король осуществит то, о чем сейчас пытается повторять как истину. Отец когда-то внушал Луису подчиняться воле Господа и наместника его на земле – королю. Значит так надо. Наказание... – Вообще-то это так угодно тебе, – Фернандо опять повернулся к юноше. – Ты понимаешь, почему ты не сможешь стать дипломатом? Отвечай, милый. Фернандо начинал медленно звереть. Ему не нравилось состояние Луиса, не нравился взгляд в пол, не нравились ответы. Не нравилось, что происходит с его таким чувственным мальчиком. – На все воля Господа. Луис даже не слышал вопроса, отвечал автоматически, брови сошлись к переносице. Если теперь опять последует допрос, все равно сказать нечего. Кажется, этому человеку еще что-то надо услышать. “У него в голове сидит дьявол, с которым сложно справиться, – забормотал ангел, – и дьявол этот не отрывает от тебя глаз, понимает, какой ты. Если ты сейчас оступишься, он разорвет тебя. Но хуже, если ты поддашься его искушениям, чем подвергнешься его ярости”. – Луис! – в голосе короля появилась сталь. – Смотри мне в глаза! И отвечай – почему ты не сможешь стать дипломатом, после того, как я вышвырну тебя из моей постели? В руке Фернандо крутил наполовину полный бокал с вином. Герцог поднял глаза. Они были ледяными и равнодушными. – На все воля Господа. – повторил спокойно. Дьявол бесновался. Исказил лицо Фернандо в ярость. – Вашему величеству виднее. Мужчина язвительно улыбнулся: – Вообще на все? Он легко поднялся и подошел к Луису. Остатки спокойствия осыпались ледяными кристалликами. Постояв несколько секунд перед юношей, он выплеснул ему в лицо вино. – На это тоже воля Господа? – Фернандо вопросительно поднял бровь. – На это была ваша воля, ваше величество, – герцог сделал шаг назад, чтобы быть подальше. Вытер белоснежным рукавом лицо. Близость мужчины его тревожила. Лучше подальше от зверя. Ни к чему его дразнить... – Отлично, – весело улыбнулся Фернандо, – тогда скажи мне, герцог, где заканчивается воля Господа, если в этот раз была моя воля? И не смей двигаться. Пленение, бессонная ночь, тяжелое утро – король пришел физически вымотанным, усталым. Но такое глупое поведение Луиса подстегнуло организм мужчины, он себя чувствовал полным сил и был готов хорошо поиграть. Да и настроение ему создали соответствующее. Искры вспыхнули в голубых глазах. За ними пряталась душа, полная страсти и терпения. Луис затаил дыхание. Дьявол вынюхивал что-то. Что тебе надо от меня? Что тебе хочется услышать. Юноша внезапно расстегнул пояс и потянул прочь пелиссон. Тот упал на шкуры. Теперь Луис остался в длинной расшитой рубашке и узких штанах. Тонкие пальцы потянули прочь и рубашку, обнажая торс. Светлые волосы по плечи всколыхнулись и опали густой волной. – Там, где начинается ваша воля, ваше величество, – юноша не улыбался. – Хотели воспользоваться подстилкой, так пользуйтесь... Фернандо невольно залюбовался. Белая кожа, как чистое полотно, на котором многое можно нарисовать. Повязка на плече, как первый, пробный и не очень удачный мазок. Красная, все еще вспухшая, полоса вокруг шеи и на правой руке от легкого поцелуя кнута – ошейник и браслет – уже более уверенные мазки. А вот шрам на лице... Да, шрам может испортить картину, если ему не удастся воспитать в этом мальчике правильные силу и достоинство. Король обошел вокруг юноши, остановился за его спиной и провел пальцами по спине. Почувствовав дрожь, склонился к юноше и начал легко целовать его за ухом, перемежая поцелуи вопросами: – Скажи... мой милый... почему ты выбрал... стать подстилкой? В этот раз дьявол целовал вместе с ним. – Вы выбрали. – темные воды наполняли Луиса. Холодность и огонь. Горячие поцелуи и ледяные слова. – Вы не позволяете мне покинуть страну. Это не моя воля. – Герцог, – поцелуи сместились чуть ниже, а пальцы продолжали легко гладить спину юноши, – я давал тебе выбор – стать воином или подстилкой. Более того, я напоминал о нем. Ты же уже во второй раз выбираешь мою постель, причем придется тебе в ней находиться в качестве бесправного раба. Внезапно Фернандо толкнул юношу на шкуру. – На колени. Юноша упал, сжал зубы. Лживый мерзавец. Любой выбор закончился бы так. Ледяные пальцы вцепились в шкуру. Луис промолчал, а ангел внутри окрасился кровью, шепча, что сбежать было невозможно. Что все было предопределено. Герцог встал на колени и тут же закрыл глаза, про себя начав молиться. – А теперь отвечай, почему ты для себя выбрал такую позу? – Фернандо легонько ткнул сапогом юношу в бок. – Причем выбрал на всю будущую жизнь? Дьявол внутри скребся, жалобно подвывая – только легкие поцелуи его не устраивали. – Я не выбирал. Позвольте мне уехать, – Луис упал на шкуры и отвернулся. – Сейчас же уехать... – линия плеч, тонкий изгиб талии, тонкие ноги. – Прошу вас... – Щенок! – Фернандо с силой вздернул юношу вверх за здоровую руку. – Выбрал бы путь воина – стоял бы передо мной, а не валялся! – и толкнул опять юношу на землю. – Отвечай! Мужчина хватил кнут, лежавший недалеко от входа в шатер, и резким ударом рассек шкуру рядом Луисом. – Ну? Герцог сощурился, сжал зубы... Не вынудишь с тобой говорить. Ты еще большее ничтожество, чем отец! Ударь, тебе же хочется! Ударь... Довольно прятать демона внутри. Забей до смерти... Нет! Ты этого не получишь. Луис сам не понял, как вскочил и как вырвал кнут из рук Фернандо, явно не ожидавшего такой резкости, а затем со всего размаху ударил того по ногам, заставляя упасть на шкуры. – Ненавижу вас! Будьте вы прокляты с вашими вопросами. Я вам не принадлежу, чтобы вы выбирали мой путь. Принудить можете! Выбирать за меня – нет. Не собираюсь я быть ни воином, ни вашей подстилкой. Катитесь к дьяволу, Фернандо! Мужчина поднял голову, страшно улыбаясь. – Наконец-то ты выбрал. Он медленно поднялся, не отрывая от Луиса взгляда, в котором бесновались его страсти и желания. – А с игрушкой в твоих руках что собираешься делать? – Не подходите ко мне. Иначе я опять вас уложу на землю. – сощурился герцог, сжимая рукоять. – Довольно игр. Дайте мне возможность отбыть. Иначе я вам в горло вцеплюсь. Фернандо расхохотался. Мальчик явно в первый раз в жизни держал кнут, первым же взмахом он себе что-нибудь рассечет. – Будем учиться, милый, – начал он весело. – Во-первых, ты слишком сильно вцепился в рукоять. Так я тебя без труда обезоружу. Во-вторых, посмотри на то, как ты его держишь. Потом вспомни, как я держал. В-третьих, передвинь ладонь чуть поближе к хвосту. Ну и в-четвертых, попробуй ударить меня, – издевательски попросил мужчина. – Вы зря думаете, что я не умею обращаться с хлыстом, – в той же манере ответил Луис, делая еще шаг назад. Я довольно долго занимался лошадьми. Юноша особым образом сжал рукоять. Большой палец плотнее прижал древко, а в следующую секунду хлыст пролетел мимо лица короля, сбив позади кубок. – Вы явно мало обо мне знаете, ваше величество. Ваши добрые вассалы, – ехидная усмешка, – представили меня этаким дурачком. – Новый удар с другой стороны рассек пламя, поднимая вверх искры. – Не подходите и отвечайте на мой вопрос. Вы намерены меня отпустить и закончить мерзкую игру? Спать с вами по своей воле я не буду. – Думаешь то, что ты сейчас показал, поможет тебе? Этого мало, мальчик мой, – также весело продолжил Фернандо. – Ты слаб. И пока ты слаб, ты никому не нужен, – голос мужчины становился все тише и мягче. – Вернее, нужен именно как подстилка, которую можно подложить под кого-нибудь. Тебя так и будут использовать все твои родные, – слова мужчины лились бархатным потоком. – Думаешь, твой дядя отличается от отца? Нет. Как только ты сбежал, я связался с ним. Было очевидно, что он первый к кому ты пойдешь. Показать тебе его письмо? – король замолчал, ласково глядя на Луиса. Дьявол облизывался – скоро, скоро, скоро... – Какая милая забота о моей судьбе! Отвечайте на вопрос, Фернандо! Вы намерены меня отпустить? – Луис начал закипать. Лицо его залила густая краска. Ангел в груди запаниковал. “Не показывай ему своего темперамента”, – умолял он, но глаза застилала ярость. – Отвечайте немедленно! – он ударил плетью с силой по тюку, рассекая плотную ткань, как плоть и обнажая ткани внутри. Одновременно с замахом мальчишки, Фернандо бросился вперед. Удар в бок, и Луис, скорчившись, лежит на шкуре. Мужчина присел на корточки рядом с юношей, который с трудом втягивал в себя воздух. – Куда? Куда тебя отпустить? – спросил король таким же бархатным голосом. Он отодвинул волосы, которые мешали видеть лицо мальчика. Пламя костра плясало в огромных зрачках мужчины отблесками огней ада его души. Юноша не ответил, залепил королю по лицу. Ногти прошлись от подбородка по шее, оставляя красные полосы. Колено ударило по ноге. Заваливаясь на бок, мужчина ударил Луиса ногой в живот. Поднявшись, он пнул мысом сапога под коленную чашечку. Мальчишка взвыл. Фернандо крутило дикое желание покалечить мальчишку. Отойдя чуть в сторону, он несколько раз изо всех сил пнул тюк, вымещая злобу. На последнем ударе тюк, уже распоротый кнутом, лопнул, и к ногам короля потекла редкая дорогая шелковая ткань. Губы короля исказила усмешка. Он быстро отрезал несколько длинных полос, и пока мальчика не успел прийти в себя, связал ему руки за спиной, перемотав их от запястий до локтей, и ноги от ступней до коленей. Пересмотрев свои перстни, Фернандо высыпал порошок из одного из них в бокал, наполнил вином, и заставил выпить Луиса. Потом сел рядом и стал с интересом наблюдать за результатом. – Ублюдок! – юноша дергался в путах. – Выродок! Ты слабак! Ты ничтожество... Все на что ты способен, – герцог закашлялся, – это травить и принуждать... – Успокойся, милый, – Фернандо погладил юношу по щеке. – Я тебя отпущу, как только ты мне ответишь – куда ты пойдешь? Ты сможешь доказать мне, что там, куда ты собрался, тебя не убьют, не изнасилуют опять? Скоро мальчик уснет, и будет видеть хорошие сны, а перед этим... Перед этим будет период повышенного восприятия, когда любые слова, действия воспринимаются очень глубоко и ложатся на душу. – Не твое дело куда... – Луис не задыхался, Луис тонул в бурном океане. Опять его лишают возможности соображать. – У меня есть дом. Мой дом. Без тебя. Для себя... и жизнь. Моя... Ты лезешь... в мою жизнь... ты... – глаза закрылись. – А теперь послушай меня, Луис, – голос короля был очень серьезен. Он продолжал гладить юношу по щеке. – Нет у тебя дома. Вернешься ли ты домой, поедешь ли ты к дяде – тебя вернут. Или убьют. Я тебе предлагаю жизнь. Я хочу сделать тебя сильным. Достойным. Сейчас ты всего лишь маленький запутавшийся мальчик. Ты потерялся в себе, в своих чувствах, в своей жизни. Как ты можешь что-то выбирать, что-то решать, если ты не понимаешь, что происходит с тобой? Я помогу тебе. Пойми, родные тебя уже продали. Обменяли. Ты к ним хочешь вернуться? Разве ты не хочешь научиться сам управлять своей жизнью? Герцог, все мы ходим под Богом, всех он нас создал и расставил по нужным ему местам, но сильные люди могут отвоевать себе другое место. Сейчас ты никто, я предлагаю тебе стать другим. Об тебя перестанут вытирать ноги, тобой не будут расплачиваться. Король говорил и говорил, крутил в водовороте слов сознание юноши, гладил его щеку, и следил. Ангел внутри накрыл своего маленького господина крылами, чтобы не верил ласке голоса. “Он говорит ложь. Предлагает тебе прельститься своей силой, воспользоваться его поддержкой. Он не отпустит тебя... Ты для него очередной любовник в череде многих. Забавная и смешная игрушка. Не слушай, Луис. Я знаю путь, и ты знаешь... Ты... сильный... ты добьешься целей... ты уже наметил цели, исполнишь волю господина... Луис, не засыпай...” Фернандо видел, что юноша уже почти заснул. – И последнее, Луис – я не буду спать с тобой силой. Я не буду насиловать тебя. Если захочешь, сам придешь. А сейчас спи, милый. Тебе нужен отдых, – Фернандо быстро развязал шелковые “веревки”, лег рядом с Луисом и обнял его, удобно устроив голову юноши на своем плече. Последние несколько минут, до того, как юноша провалился в сон, король просто обнимал его и гладил по голове. Прекрасные цветные сны, в которые сейчас погружался юноша, только усилят эффект от всех слов. Губы Фернандо искривила усмешка – самое смешное, что он говорил правду, и если бы мальчишка дал себе труд задуматься, он бы сам все понял. А щенок думает, что может что-то сделать. Маленькая хорошенькая куколка. Уложив уснувшего юношу, Фернандо потрогал царапины. Щенок. Мужчина увидел шелковые ленты, и дьявол, наконец, выбрался наружу. Довольно ухмыляясь, он подобрал их и направился прочь из шатра. Охраннику было велено одеть герцога и все время оставаться при нем, пока не придет король или Фредерик.