Лекарство от здоровья (ЛП)

Чуть позже невролог показал им изображения воспалившегося мозга Уилла, подтвердив догадку Ганнибала. Грэма хотели госпитализировать, хотя бы на одну ночь, но тот отказался. Ему хотелось вернуться назад, в квартиру. Ему нужно было пространство, где он смог бы спокойно все обдумать.

В конце концов, невролог сдался. Уилла отправили домой, снабдив лекарствами и настоятельно рекомендовав вернуться в конце недели для повторного МРТ. Он не стал говорить, что к тому времени, возможно, его уже не будет в Италии. Каждый раз, когда он всерьез начинал обдумывать возвращение, его разум отказывался вспоминать о том, что ждало его дома. Вспоминать о его жизни.

*

Следующим утром Уилл, стоя в их спальне, почти десять минут смотрел на трапеции солнечных зайчиков на изношенных половицах и кружащиеся в воздухе пылинки, подсвеченные солнцем. Его лихорадка прошла, а головная боль, впервые за месяц, наконец-то ослабла.

Ганнибал подошел к нему сзади и положил руки ему на талию.

— Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо бодрее и живее. Я и не замечал, насколько сильно у меня голова болела. Похоже, я просто к этому привык.

— Я должен был догадаться раньше.

— Ты не виноват, — Уилл чуть откинулся назад, прижимаясь к нему. — Спасибо, что был рядом там, в больнице.

— Даже и не подумал бы оставить тебя одного.

Ганнибал взял Уилла за руку, переплетая их пальцы, так, что кольца обоих соприкасались. Уилл попытался представить себе, как знакомит Ганнибала с отцом или объясняет, почему подарил ему это кольцо, на какой стадии находятся их отношения, как он может быть настолько уверен в человеке, которого знает так недолго.

— Не хочу уезжать домой, — сказал Уилл. В тишине этого утра возвращение было почти невозможно вообразить.

— Тогда не поедем, — ответил ему Ганнибал.

— Вот так просто?

— А почему бы и нет?

Рядом с Ганнибалом все казалось простым. Может, так оно на самом деле и было. Уилл зевнул, прижимаясь к Лектеру еще сильнее.

— Раньше я не уставал так сильно.

— У тебя вчера был долгий и тяжелый день. Да и ночь перед ним была ничуть не лучше. Помню, ты говорил что-то о том, чтобы проваляться весь день в постели. Думаю, сейчас самое время.

Ганнибал невесомо и тепло скользнул губами по шее Уилла. Продолжая обнимать его сзади, он расстегнул пуговицы на его рубашке. Уилл позволил ему стащить рубашку с его плеч и поцеловать себя между лопаток.

— Надевай пижаму, — приказал ему Ганнибал.

— Да зачем? — Уилл отошел в сторону, снимая все остальное, а потом присел на край кровати в ожидании. Даже мысль о том, чтобы, вернувшись домой, снова спать раздельно, пусть даже только иногда, казалась извращением. Он не хотел об этом думать.

Ганнибал подарил ему идеальный повод отвлечься, когда, раздевшись и подойдя к кровати, подтолкнул Уилла под одеяло и залез в постель, ложась рядом. Он обнял Уилла одной рукой, и тот прижался к груди Ганнибала, чувствуя себя в безопасности.

— Я мечтал именно об этом, когда просил тебя отвезти меня сюда, — сказал Уилл.

— Мы это и дома делаем.

— Не просто «лежать вместе в постели». Свет, вода, голоса снаружи. То, что никто мне не позвонит и не вызовет снова смотреть на расчлененные тела. Тебе не нужно работать. Мне не надо разбирать кошмарные грамматические конструкции в студенческих работах. Только это.

— Мы.

— Да.

Ганнибал молчал, явно ожидая чего-то. Уиллу казалось, что тот хочет что-то сказать, но не уверен, как бы лучше это сделать. На него это было совсем не похоже. Уилл слегка подтолкнул его локтем.

— Говори начистоту. И не переживай о вежливости.

— Я бы хотел узнать со всеми подробностями, что именно ты видел в саду доктора Алунни той ночью. Никогда не видел тебя настолько встревоженным и утомленным.

Уилл придвинулся еще ближе к Ганнибалу, прячась за ним, чтобы солнце не светило ему прямо в глаза, и уткнулся лицом между подушкой и шеей Ганнибала.

— Ты вытащил из груди свое сердце и предложил его мне, — ответил он.

— Оно было сделано из камня?

— Нет. Настоящее. Оно кровоточило и продолжало биться в твоей руке.

— Тогда я вполне доволен, — сказал Ганнибал.

— Доволен?

— Ну, а какая польза может быть от каменного сердца?

— Оно дольше сохраняется, — предположил Уилл.

— Его можно сохранить даже навсегда, вот только зачем? — Ганнибал повернулся к нему, и теперь они лежали лицом к лицу, соприкасаясь лбами. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Тебе было настолько страшно принять мое сердце?

— Этот разговор становится слишком метафоричным.

— Той ночью это не было метафорой. Ты его взял? Мое в буквальном смысле кровоточащее сердце?

— Нет. Я чувствовал, что не имею права его брать, — ответил Уилл.

— И вот мы неизбежно возвращаемся к метафорам. Тебе ведь и так уже принадлежит большая часть меня. Я никому и никогда не рассказывал о том человеке, на которого охотился. Кроме тебя.

— Это не ты мне рассказал, а я сам это понял. И заставил поделиться подробностями.

— Я не считаю это принуждением, — возразил Ганнибал.

— Так ты хотел, чтобы я это знал? Хотел, чтобы я знал о том, что ты съел его? — Уилл закрыл глаза. — Ты зажарил его сердце в огне костра: кровь стекала вниз и шкварчала на углях. Я почти чувствую этот запах.

— Ты пообещал узнать меня. Думаешь, я бы позволил тебе отказаться от своего слова?

— Я хочу узнать тебя. Когда ты рядом, мне хочется только этого.

— Это неизбежно. Мы с каждым днем становимся все ближе, — ответил Ганнибал. Он положил руку на грудь Уилла, гладя большим пальцем его ключицы.

— И тебя это устраивает? — спросил Уилл, подняв взгляд на Лектера.

— Ты считаешь, что не должно?

— Той ночью, когда ты повел меня слушать Данте, я… Я тоже тебя слышал. Тебя, когда ты был ребенком.

— В лесу?

— Да, в лесу, но не в твоем.

Уилл сглотнул. Ему ужасно хотелось спрятать куда-нибудь лицо, но Ганнибал крепко держал его. Отодвинуться не было ни места, ни возможности. Может быть, это было и к лучшему.

— Я нашел мертвое тело, когда был ребенком. В лесополосе за трейлерным парком, где мы жили одно время. Я слышал, как ты звал меня вернуться туда.

— Это было тело человека?

Уилл кивнул.

— Трудно сказать, отчего он умер. Может быть, от холода. Труп был уже не совсем свежим, когда я его нашел.

— И ты никому не рассказал об этом.

— Сначала я испугался и убежал. Но уже на следующий день вернулся. И еще через день, — Уилл больше не мог выдерживать взгляд Ганнибала, поэтому опустил голову и подполз ближе. — Это было… умиротворяюще. Находиться рядом с ним.

— Он был неприхотливым компаньоном.

Уилл придвинулся еще чуть ближе. Секунду или две он молча вдыхал запах кожи Ганнибала.

— Джеффри Дамер* нашел мертвого оленя в лесу, когда был подростком. И прилег рядом с ним. Прилег к смерти под бок и нашел в этом утешение.

Ганнибал пропускал через пальцы его кудри.

— А ты прилег рядом со смертью, Уилл?

— Нет. Но я подолгу сидел около него. Наблюдал, как он разлагается. И так никому и не рассказывал. Никогда… хотя должен был. Должно быть, его искали, но я не хотел, чтобы его забрали, и…

— И ты рос с этим грузом, а потом прочитал про Джеффри Дамера и его любовь к смерти. И что ты тогда подумал о себе?

Уилл смог только покачать головой и закрыть глаза, словно прячась, хоть и понимал, что прятаться от Ганнибала — бесполезно.

— Что, как тебе казалось, могло вырасти из тебя? — Ганнибал погладил его по щеке и, взяв его за подбородок, вынудил поднять голову. — Все еще боишься того, во что можешь превратиться?

Уилл не мог смотреть ему в глаза.

— Все время. Но я справляюсь с этим. Я уже привык.

— Значит, ты переживаешь за меня, — сказал Ганнибал. — Мне не следует предлагать тебе свое сердце. И в прямом, и в метафорическом смысле.

Уилл кивнул, не отрывая взгляда от изгибов губ и горла Ганнибала.