Лекарство от здоровья (ЛП)

— У меня ушли долгие годы, чтобы собрать такую коллекцию, — сказала доктор Алунни, неожиданно появившись рядом с ним. — Хотите увидеть те, что нарисовал Ганнибал?

Уилл кивнул, и она увела его прочь. Ганнибал посмотрел им вслед, но так и остался, словно пойманный, рядом с тем немцем, что-то объяснявшим ему с серьезной миной.

— О чем они говорят? — спросил Уилл.

Она нахмурилась. — Он не переводит для вас? Раньше его манеры были гораздо лучше.

— Да мне, в общем-то… — «Неважно». — Все равно, — успокоил ее Уилл.

— Что ж, не могу сказать, что вы упустили много интересного. В основном о рыбных ресторанах, насколько я смогла разобрать. Вот, мы пришли. Он продавал их дюжинами через какую-то галерею на Рю Амело. Не могу вспомнить точного названия. Владелец заставлял его приносить их уже после закрытия, чтобы покупатели не увидели, насколько молод художник.

На рисунке была изображена женщина с задранной вверх ногой, лицо ее было затемнено штрихами ручки и чернил. В целом нарисовано было схематично, свободно и волнующе. Уиллу показалось, что он уже когда-то это видел.

— Это срисовано с чего-то?

— Одна из скульптур Родена. Он к ним часто обращался. И еще репродукции картин Дега. И порой его собственные адаптации, — она кивнула на другой рисунок, на котором был мужчина, отвернувшийся от зрителя. Тень его черепа падала на сгорбленную спину. — Ими он оплачивал обучение в медицинском колледже. И еще работой, которую выполнял для меня.

— Какую работу он выполнял для вас?

— Занимался новыми телами в лаборатории для вскрытия, которые мы получали. Подготавливал их к демонстрации на моих лекциях: сделать инъекции красителей, чтобы выделить области, о которых я буду говорить, убрать ненужные ткани и все в этом духе. Пожалуй, лучший ассистент, что у меня когда-либо был.

Уилл нахмурился, глядя на рисунки.

— Мне казалось, его семья оплачивала обучение Ганнибала в колледже.

— Думаю, одно время так и было. Пока его дядя не исчез.

— Исчез?

Она пристально посмотрела на него.

— Он разве вам не рассказывал?

— Он нечасто рассказывает о своем прошлом.

— Что ж, в таком случае я ничего не могу поделать. Вам придется спросить об этом его самого. Полиция провела расследование, но я не знаю о его результатах.

— Они нашли тело?

Доктор Алунни выглядела изумленной.

— Да уж, вы и в самом деле один из стражей порядка. Нет, насколько мне известно, тело они не нашли, но Ганнибал дал мне понять, что его признали погибшим. Ужасная трагедия, конечно, и мне очень жаль его дядю, но отрадно, что она породила такую красоту.

Она слегка постучала пальцами по рамке одного из рисунков: черепа с кривыми шатающимися зубами во рту, из чьих пустых глазниц росли незабудки. Его вид вдруг пробудил память Уилла, и тот вытащил из кармана ксерокопию того рисунка со склепом.

— Он сказал, что мне стоит показать его вам. Что вы, возможно, знаете, о чем здесь говорится.

Она вытащила из кармана очки в золотой оправе и взглянула на набросок через их стекла.

— Я надеюсь, вы не слишком много за это заплатили. Этот хлам вообще-то восемнадцатым веком датируется.

— Я за него нисколько не заплатил. Нашел внутри чехла телескопа. Мне просто любопытно.

— Что ж… тут много витиеватой прозы о величии смерти и вечном сне, но к чему это все сводится — так это к впечатлениям путешественника о визите в церковь святых Хрисанфа и Дарии в Париже, под которой вы найдете… — она прищурилась. — Нагромождение гниющих костей. Звучит очаровательно, не правда ли? Насколько мне известно, в Париже и церкви-то такой нет. Не удивлюсь, если он все это выдумал.

Она вернула ему распечатку, и Уилл сложил ее, чтобы засунуть в карман.

— Я посмотрю. Спасибо. Никто еще не смог разобрать так много.

— У меня за плечами опыт многих десятилетий расшифровки плохого почерка и понимания бессмысленной прозы. Рада, что хоть для чего-то он пригодился. — Она выглянула из-за его плеча. — Мне кажется, он пришел вернуть вас.

Ганнибал встал позади Уилла и пробежался взглядом по собственным рисункам.

— Вы их сохранили. Мне казалось, те наброски по анатомии, что я делал для вас, были лучше.

— О, они тоже до сих пор у меня. Я просто подумала, что эти Уилл точно оценит, как и связанную с ними историю, — она слегка похлопала его по плечу и ускользнула, чтобы поговорить с остальными гостями.

Уилл быстро взглянул на Лектера.

— Я ничего у нее не спрашивал. Она сама захотела поделиться.

— И чем же конкретно она поделилась?

— Она сказала, что твой дядя пропал, и после этого ты стал продавать свои рисунки, чтобы оплатить колледж.

— Да, — подтвердил Ганнибал. — Большая часть средств была вложена в имение и доверенности, пока мне не исполнился двадцать один год. Мне и моей тетке совсем мало оставалось на жизнь. Я пытался хоть как-то сократить ее расходы.

— Они весьма хороши, — сказал Уилл.

— Я рад, что тебе они нравятся, — ответил Ганнибал, придирчиво рассматривая свои рисунки. — Но, боюсь, сам я вижу в них только недостатки. Пойдем, посмотрим на кое-что получше.

Он взял Уилла под руку и отвел в соседнюю комнату. Внимание Уилла тут же привлекла висящая над камином картина. Молодая женщина растянулась на диване, поедая виноград, но ниже талии она гнила заживо. Черви глодали плоть на ее ступнях, а она улыбалась. Уилл отступил назад.

— Нарисована одним из ее предков, — сказал Ганнибал. — Было несколько полотен на одну тему. Размышление о смерти в жизни.

Уилл отвел взгляд, но, казалось, картина так и приковывала его внимание к себе. Он увидел расчлененную молодую девушку, похороненную под половицами, и ее милая улыбка была адресована всем нежданным гостям, проходящим над ее могилой. А во рту у нее были цветы.

Ганнибал продолжал что-то вещать о технике художника и особенностях его мазков. Уилл чувствовал кожей свой ледяной пот. Он сделал большой глоток шампанского. Это всего лишь из-за жары и толпы вокруг. Ему всего-то нужно было пару минут побыть одному. Когда Ганнибал вновь повернулся к желающему возобновить беседу немцу, Уилл выскользнул наружу, в сад.

Он думал, что свежий воздух поможет, но вместо этого Уилл почувствовал себя только хуже. Деревья и живые изгороди погружали все вокруг в первобытную тьму. Освещения изнутри дома было как раз достаточно, чтобы создать длинные, уродливо искривленные тени. Он закрыл глаза, чувствуя, как черви уже ползут по его ногам, вгрызаясь в его плоть.

Ему нужно было вернуться. Сказать Ганнибалу. Может быть, он смог бы с этим что-то сделать. Побег в одиночестве в прошлый раз не слишком-то помог. Он повернулся назад, к двери, и увидел Гаррета Джейкоба Хоббса, гниющего ниже пояса и протягивающего Уиллу свое все еще бьющееся сердце. Его окровавленный рот изогнулся в улыбке.

Сердце самого Уилла, казалось, в последний раз глухо стукнулось о грудную клетку и остановилось. Он стоял, не в силах пошевелиться, будто пустив корни. Хоббс сделал шаг ему навстречу. Уилл развернулся и побежал, не разбирая дороги, куда-то в сторону деревьев.

Ветки и лишенные листьев лианы цеплялись за его волосы и одежду. Грязь засасывала его ноги. Он поскользнулся на маслянистом слое гниющих листьев, устилающем землю. Сад не мог простираться так далеко или быть настолько темным и непроходимым. Как и черви, как и Хоббс, этот непроглядно-черный лес, должно быть, существовал только в его голове, но в данный момент он полностью заполнял его мир.

Он услышал, как где-то неподалеку течет вода. Деревья расступились, пропуская его на небольшую поляну. Лунный свет падал на его кожу, несмотря на то, что еще вечером небо полностью было затянуто тяжелыми, мрачными тучами, предвещавшими грозу. Уилл увидел покинутый костер, а еще — истрепавшиеся, запятнанные кровью веревки, свисавшие с ветки дерева над его головой.

Еще явственнее, чем что-либо в реальности, Уилл видел тот рисунок, который Ганнибал когда-то сделал для него. Тело оленя, что на самом деле был человеком, свет луны, отражающийся от его мертвых глаз и мокрых камней в ручье. Камни словно подмигивали ему серебристыми отблесками, и Уилл почти мог разглядеть отметки карандаша.