Ри (СИ)

Произведенный совместными усилиями Ри и Капы шум-гам возымел эффект — дверь под номером семь распахнулась, и в коридор выглянул растрепанный, коротко стриженый, кутающийся с подмышек до икр в персиковую хлопчатобумажную простыню белокурый паренек непонятной оборотневой и половой принадлежности. Из-за его обнаженного, острого плеча нависал, поигрывая вздувающимися мускулами, абсолютно лысый, заспанный смуглокожий громила лет тридцати пяти с татуированной мощной грудью и в клетчатых, серых, уютных семейных трусах.

— Где пожар? — вопросил блондин с резким северным акцентом, мутно уставившись на замершего с поднятыми для очередного замаха сжатыми кулаками рыжеволосого юнца и потягивая усыпанным конопушками носом воздух. — Дыма-то, вроде, нет…

Уже мало соображающий, что именно творит, Ри ухватил вкусно пахнущего ванилью — и немножко горьким шоколадом — незнакомца за запястье придерживающей сверху простыню руки и дернул к себе.

— Ой! — испуганно вякнул омега, дергая руку обратно. Миг, приглушенный вскрик, потерявший равновесие блондин практически упал в объятия Ри, и оба, сцепившись конечностями, трепыхающейся кучкой повалились на пол.

— Ты кто такой?! — громко возмутился оказавшийся сверху омега, наконец просыпаясь совсем. — Уберись из-под меня немедленно!

Вынырнувший из морока паники, больно ударившийся локтями и затылком о кафель Ри бы убрался, но не мог — а как, если на нем сидели?

— Слезь и уберусь, — буркнул альфочка и заерзал — ибо его тело отреагировало на нахлынувший предтечный омежий аромат и трение о пах омежьих упругих ягодиц адекватно возрасту и состоянию здоровья.

Ощутивший подперевшее через простыню альфячье возбуждение блондин пикнул, вспыхнул румянцем и шустро откатился в сторону, сверкнув голыми коленками.

— Нахал! — заявил, с четверенек. — Я замужем!

— И я, — тоскливо вздохнул продолжающий лежать на спине Ри. — Тоже мне событие. — принятая омегой поза наводила поростка на определенные, не способствующие успокоению плоти мысли. — У меня муж вон, ему плохо, — укорил чужака, тыкая пальцем в сторону мэсса Кара и суетящегося вокруг него Гого. — Нашел время задницей вилять, придурок.

Что собирался возразить в собственную защиту блондин, осталось тайной: в едва завязавшуюся между юношами принужденную беседу вмешался лысый — подскочил, наклонился и за подмышки легко поднял супруга на ноги, словно тот ничего не весил.

— Эта Кар Абара там, на стуле, что ли? — удивился густым басом. — А что с ним?

— Точно не знаю, — честно ответил Ри, пружинисто вскакивая. — Но он беременый. Надо бы до кровати донести, Гого один не справится…

Лысый альфач забавно округлил рот.

— Запросто, — кивнул, увесисто хлопая ладонью о протянутую подростком для кифа ладонь. — Уложу в лучшем виде. Гого! — заорал, устремляясь на помощь занемогшему вожаку и обдавая попятившегося Ри плотной шоколадной волной. — Ты, пьющиха, хватит мельтешить без толку! Мэкса, хватай аптечку, меня ваш шпиён прислал своего мужа до кровати таскать!

Кап согласно тявкнул и отпрыгнул с пути медведеподобного альфача, спасаясь. Раздавленным он быть не желал.

— Только аккуратно! — взмолился, косясь от стены на пока недосягаемую аптечку. — Бабра! У него, по-моему, угрожающий выкидыш!

Бабра лишь иронично хмыкнул, собирая обвисающего кулем Кара в охапку, как щенка. Ему с его недюжинной, родовой, медвежьей силищей было не тяжело таскать крупных беременых омег-гиен, попавших в беду из-за ложной, неуместной гордости.

Невольно восхищающийся лысым оборотнем Ри сцапал с пола так и не поднятую тятем аптечку и потрусил следом, готовый защищать любимого от посягательств всяких непонятных бабр и иных альф. Мало ли, ведь господин сейчас такой слабенький, даже мышь его сумеет поколотить, не напрягаясь.

Аптечка для этих целей, кстати, подходила идеально — увесистая штука. Если размахнуться ею хорошенько, да врезать от души Бабре по черепушке, гарантированно свалит в глубокую кому.

— Щенные омеги, — строго выговаривал Бабра, устроив Кара на не расстеленной кровати и решительно стягивая с него, слабо сопротивляющегося, брюки вместе с трусами для интимного осмотра: — Должны беречься дома, в кругу гарема. А ты что творишь? Носишься по заграницам раненый, нервничаешь, супруга, такого молоденького, такого хорошенького, обмороками пугаешь…

Кар бормотал нечто возражающее, прикрывая пах ладонью, но противостоять напору медведя не мог.

— Бабра, — стонал, с закатывающимися под веки глазами. — Не надо… Кап… Леся… Зачем…

Не слушающий возражений омеги Бабра разрешающе подмигнул уже пристроившему раскрытую аптечку на стул возле кровати, надевшему резиновые перчатки Гого, подхватил трепыхающегося Кара под колени и развел ему пошире ноги.

— Давай, боско, — велел шакалу. — Я подержу, а то пнет еще, герой. Да угомонись ты, наконец! — рыкнул низко на продолжающего вяло отпихиваться омегу. — Чего мы все у тебя там не видали? Члена с яйцами? Жопы? Здесь девственников нет!

Измученный напрасной борьбой с медведем Кар перекатил по подушке голову и уставился в стену. Вожак стыдился перед чужими наготы.

Гого пощупал омегу внутри и снаружи, вынул измазанный вазелином и небольшим количеством свежей крови палец и снял перчатки.

— Допрыгался ты, воин, — сообщил Кару мрачно. — Пока не выкидыш, ура, но сохранение себе обеспечил. С этой минуты — жесткий постельный режим, вставать только в туалет. Или лучше скорую вызвать? У меня тут УЗИ нет.

Разумеется, Кар не хотел в больницу. Не потому, что не имел страховки жизни и здоровья — надеялся отлежаться без госпитализаций, да и дела незавершенные в Швии имелись — Лэ же пока не нашли. Из гостиницы, решил омега, будет проще, телефон среди ночи точно медперсонал не отберет, а капельницу и Гого воткнет. Но, незадача, Ри сейчас мнение мужа абсолютно не интересовало, уже насмотрелся на его подвиги вдоволь и сделал определенные выводы.

— Вызывайте, — холодея зрачками, подросток грозно зыркнул на вознамерившегося протестовать Кара и вытащил из заднего кармана шортиков мобилку. — При мне. Чтобы оменолог, УЗИ и анализы, по полной программе. — он был готов при надобности оттащить Кара в больницу на спине, даже если по дороге надорвется и помрет, привязать там к койке и дежурить возле, не смыкая глаз, днем и ночью, сколько понадобится.

Уловивший настрой рыжика шакал отстранил протянутый аппаратик и вытащил свой.

— Молодец ты, боевой, — шепнул парень, на миг приближая губы к уху альфочки. — С мэсс Каром по-другому нельзя. Защищай любимого от самого себя, защищай… Не зря же вы — истинные…

Польщенный похвалой старшего Ри фиялково зарделся, а Гого уже набирал номер скорой.

Врачебная бригада прикатила с сиреной минут через пятнадцать. Двое одетых в зеленую форму здоровенных медиков альф бережно, стараясь лишний раз не трясти, переложили разобидевшегося на весь мир, а особенно на супруга, надувшегося по-щенячьи мэсса Кара на застеленную белой простынкой каталку и повезли сохраняться.

Естественно, Ри поехал сопровождать мужа. Без гроша местных денег и сменки белья, в чем был, с одним — слава Богу, заряженным — телефоном в кармане и наскоро схваченными со стола документами. Подросток надеялся из дороги дозвониться до дяди Мая, тот обязательно подскочит с вещами позже. Максимум — есть еще Гого, тять Кап и Бабра.

Ну не похожи были они на бесчувственных скотов, способных оставить почти щенка и заболевшего друга в чужой стране на произвол судьбы! Вот не похожи, хоть застрели! И пусть всех троих альфочка узнал лишь мельком, инстинкт подсказывал — и у Бабры, и у Гого, и у тяти Капа под ребрами бьются добрые, горячие сердца.

Запихнув каталку с омегой в машину, тот медик, который помоложе, прыгнул за руль, второй — подсадил Ри в салон, влез следом, изнутри захлопнул заднюю дверь и откинул альфочке узкую, расположенную вдоль каталки скамеечку.

— Папи? — спросил, указывая на продолжающего дуться, уставившегося тусклым взглядом в потолок Кара.