Ри (СИ)

Ри понял и отрицательно покачал головой.

— Муж, — вздохнул.

Уловивший акцент медик фыркнул, соображая, потом скривил уголок рта.

— Гигити, — пробурчал себе под нос с явственно различимым презрением и заткнулся — похоже, не любил соседей гиен. До самой больницы он не проронил более ни слова.

В приемном покое Кара промурыжили около трех часов — после осмотра оменолога сделали УЗИ и ждали результатов анализов, потом воткнули капельницу, обкололи успокоительным, подняли, вместе с кроватью, на соответствующее отделение и определили в темную по ночному времени палату, третьим пациентом. Еще одна койка пока стояла пустая. Хозяева двух занятых встретили пополнение равнодушно и сразу отгородились раздвижными шторками.

Персонал оменологии на гигите не говорил, кроме одного чернявого медбрата беты, но ни мэсс Кар, ни Ри в переводчиках не нуждались — оба владели шахэлом достаточно, чтобы объясниться. Кар, пока не уснул, вообще трепался свободно, хоть и с акцентом, Ри, учивший язык соседней страны в школе, понимал кое-что, отдельными отрывками, и дополнял бедноватый словарный запас жестами и мимикой.

Дозвониться Маю подростку так и не удалось, телефон дяди был вне зоны доступа или выключен. Голодный и уставший, альфочка попил воды из-под крана в туалете и пристроился рядом с мирно спящим мужем на стул, неудобный и пластиковый, готовясь коротать свою первую ночь в больнице без ужина и комфорта. Хорошо хоть в палате окна открывались — в приемном бедняжка замерз под кондиционирером в маечке и шортиках.

Промаявшись с час, подросток задремал, откинув голову на стену. Разбудило его осторожное прикосновение к плечу — тот самый брюнет медбрат, знающий гигити, в полумраке протягивал полиэтиленовый белый пакет и свернутое рулоном клетчатое одеяло.

— Эй, я тут тебе принес, — сказал шепотом, — Бутерброды, яблоки. Поешь. Хочешь чая — вот, держи, — парень насыпал растерянно моргающему Ри в горсть мелодично звякнувшей мелочи. — Купи себе в лобби — по коридору прямо-прямо, раздвижная стеклянная дверь и налево. Там аппарат стоит.

Бета исчез быстрее, чем Ри успел его поблагодарить, оставив едва уловимый запах цветочного шампуня. Просто шакал, имеющий, наверняка, младших братьев и пожалевший чужого. А телефон Мая был по-прежнему выключен…

Никогда в жизни простой ржаной хлеб с сыром не казался альфочке настолько вкусным. Слопав два бутерброда вприкуску с кисло-сладким, брызжущим соком яблоком, юный оборотень воспрянул духом.Здраво рассудив, что накаченный снотворным мэсс Кар не сбежит, подросток оставил его и побежал в лобби, где купил себе за пятую часть подаренных медбратом монеток бумажный стаканчик горячего какао, и сразу же вернулся к мужу. Тот, естественно, никуда не делся, мирно похрапывал на боку, подсунув под щеку ладонь лодочкой.

Во время отсутстивия Ри в палате вместо стула появилось средних размеров дермантиновое кресло, уже разложенное, а к брошенному в ноги Кара одеялу добавилась подушка — медбрат не ограничился в своей заботе лишь бутербродами. Мысленно сказав доброму сердцем шакалу «спасибо», сытый Ри умастился в кресле, сунув под голову подушку, укрылся одеялом, допил какао и провалился в облегченный, крепкий сон.

Утром в палату явились посетители: тять Кап и супруг Бабры Леся принесли зубную щетку, расческу, сменную одежду и целый мешок наполненных домашними вкусняшками пластиковых коробочек.

— Вопрос со страховкой еще не улажен, — сообщил по-кошачьи щурящий веки Леся вскочившему встречать, разулыбавшемуся Ри, награждая привставшего навстречу Кара кифом. — Бабра работает, у них неувязка с бумагами какая-то. До обеда клянется сделать.

Ри дал пакет с едой мужу, ухватил Лесю за рукав и вытащил в коридор.

— Куда подевался дядя Май? — спросил он у омеги без обиняков. — Почему у него телефон отключен?

Светловолосый, распространяющий сильный предтечный аромат Леся позволил гиенке притиснуть себя к стене, потерся пахом о его бедро и ответил, сквозь томное, призывное постанывание:

— Занят твой дядя Май. Очень занят…

Миг, и блондин оттолкнул поведшегося, прерывисто задышавшего альфочку.

— Течка у Мая, — рыкнул, хищно оскаливаясь — клычки омеги заметно выделялись из общего ряда зубов, острые, сахарно белые и опасные на вид. — Подавители вовремя не принял и ухнул. Бабра ему родственника подогнал, из своего, — парень изобразил телодвижениями переваливающегося на задних лапах медведя, — клана.

Потрясенный известием Ри охнул и пошатнулся. Если мэсс Кар на сохранении, а дядя Май потек и сейчас не способен ни на что, кроме кричать «еще», поддавать и сотрясаться в оргазмах, то кто тогда будет искать Лэ?!

Папочка… Вот ведь подстава подстав…

— Подожди! — подросток притиснул Леся обратно к стене, более чем клыкасто оскаливаясь в ответ.

Омега не вырывался, хотя вполне мог освободиться, медленно, тягуче облизнул влажно поблескивающим кончиком языка верхнюю, припухлую, яркую губу. Провоцировал?

— Про волков говорят — они верные однолюбы, — Ри наконец разобрался в оборотневой принадлежности блондина, мелко трепетал ноздрями, втягивая будоражащий кровь аромат течки чужого супруга. — Получается — вранье?

Леся сдул со лба растрепавшуюся челку и посерьезнел.

— Не вранье, — вздохнул, розовея скулами. — Да и тебе с медведями не тягаться в силе, щенок. Даже не мечтай, не подставлюсь.

Вот только парень ошибся: Ри сейчас вела отнюдь не похоть — рулили отчаяние и злость. Ну, и чуток любопытство — обладающий богатым воображением подросток уже представил рослого, крепкого телом дядю Мая в объятиях альфы, сложением похожего на Бабру. Получалось занятно. Вот бы подсмотреть схватку воинов…

Неизбежную попытку изнасилования и последующую драку предотвратил Бабра — появился словно из ниоткуда и решительно растащил тянущуюся друг к другу поцелуем парочку.

— Говорил тебе в номере сидеть! — оглушительно рыкнул медведь, встряхивая лукаво мерцающего из зрачков дикой зеленью волка за плечи. — Что же вы, омеги, как потечете, такие дурные становитесь! Жопу монтажной пеной по гланды залью!

Леся невинно хлопал ему в лицо снизу ресницами.

— Я развлекаюсь, — сообщил в пространство с деланным равнодушием. — И думаю. Догадываешься, о чем? — не умеющий читать мыслей Бабра отрицательно качнул головой, и Леся продолжил, приникая щекой к широкой груди любимого, с удивительно нежной улыбкой, добавив в голос страстных, воркующих ноток: — Лэ теперь тебе искать… Ты же не отпустишь Ри в город одного, верно, мой герой?

Бабра фыркнул и легонько щелкнул волка по носу.

— Угораздило же меня на актере жениться, — альфач укачивал своего обожаемого истинного бережно, как щенка папА. — Конечно не отпущу, не сомневайся. А ты, лучик, — он зарылся лицом Лесю в пушистую шапочку волос на макушке, — лучше все-таки играй в кино, а не в жизни. Там тебе за это деньги платят. Зачем издеваешься над моими нервами, будишь во мне зверя?

Леся кивал, довольно щурясь. Парень добился от медведя, чего хотел. Покидая тонущую во взаимном обожании пару — мэсс Кар звал из палаты, встревоженный долгим отсутствием мужа — Ри чесал под косой шею и размышлял: насколько в действительности было нужно устроенное волком представление? Неужели Бабра бы отказал, попроси Леся попроще? Вряд ли. Но, наверное, Лесю, из глубины их с Баброй брака, было виднее…

После короткого совещания, опять в коридоре, Ри, Бабра и Кап решили не рассказывать Кару о течке Мая. Пусть лучше пребывает в счастливом неведении и сохраняется, считая, что ситуация под контролем и Лэ ищет брат. Так всем будет спокойнее, и не придется привязывать вожака к койке, иначе — непременно сбежит из больницы, подвергая риску себя и беременность.

С омегой остался, дежурить, Кап — Ри Бабра с Лесей забрали, якобы в гостиницу отсыпаться, обязавшись вернуть ближе к ночи кормленным, скупавшимся и отдохнувшим.

— Слушай сюда, щен, — велел Бабра подростку, едва загрузились в машину и выехали с больничной стоянки на трассу. — Того гиги, с чьего телефона Лэ смс-ку кинул, получилось отследить прошлой ночью. Мои… ребята, — Ри весь обратился в слух, дрожа напряженной до состояния звенящей струны душой, — с ним плотно пообщались. Хороший парень, не скрытный, охотно пошел на контакт… Лэ он, к сожалению, не помнит, — Ри разочарованно застонал, морщась, — и по фотографиям не узнал, — Ри мучительно заломил руки, — но стабильно посещает только два публичных дома, Оазис Мейнет и Тыгыдык. Куда наведаемся сначала?