Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Но про мисс Вантуле вы прочитаете в официальном постановлении о закрытии дела, — отрезал мстительно аврор.

— Э… Матильда? Не хотите же вы, мистер Поттер, сказать, что она?..

— Я сказал вам, мистер Сванхиль, всё, что хотел, — издеваться над явно пребывающем в нешуточной растерянности мальчишкой было не очень приятно, но… Сам виноват! Гарри с безучастным видом пригубил пиво и с аппетитом принялся за мясное ассорти.

Сольвай вздохнул. Его оторопь продолжалась недолго. Он процедил едва слышно: «Бест!», Гарри подумал, что надо бы узнать, что это слово значит на датском, а то уж больно часто мальчишка хвалит его в совершенно неподходящих ситуациях и с не слишком любезным выражением лица.

— Я понял вас, господин Главный аврор, — между тем вполне мирно, хотя и подчёркнуто надменно продолжил Сольвай. («Порода — есть порода, — поморщился Поттер, — не зря Малфои так ратовали за чистокровность!») — Хорошо всё, что хорошо кончается. Я рад, что Аврорат Британии не ударил в грязь лицом и смог разобраться в одном из самых сложных, запутанных и крупномасштабных преступлений столетия. Не понимаю только, зачем списывать свои ошибки на слабую девушку? И вы забыли извиниться и ничего не сказали о выплате моральной компенсации для «Кrom fendere».

— Аврорат Британии… — Гарри начал медленно и спокойно, как и подобает не поддающемуся ни на какие провокации Главе английских мракоборцев, но неожиданно для самого себя сильно разозлился. И рявкнул на весь зал: — Аврорат Британии никому издержки не платит! И не извиняется! В грязную историю с наркотиками вы, паяцы, сами влезли, что с вашим дерьмовым окружением и выходками пидорскими не мудрено. Видали его? Альфа-самец гейской стайки единственную самку защищает!

Уже в конце фразы, от которой хрустальные подвески на всех люстрах в зале затрясло, будто от порыва урагана, Поттер сам понял, что перегнул... сильно перегнул…

Сольвай медленно встал, медленно проверил кнопки на перчатках, так же медленно повернулся спиной — и вышел.

— Бля! — Гарри скомкал салфетку и набрал в грудь побольше воздуха. Не выдыхая, он сумел довольно быстро взять себя в руки. Гнев и раздражение плавились внутри, растекались по венам, но внешне Главный аврор был спокоен и даже доволен ужином. «Да что же это со мной? — твердил он про себя, расплачиваясь с официантом. — Стольких мерзавцев к ногтю прижимал играючи, никогда не позволял себе нервов, чем и побеждал. А сейчас? Сопляк, малфоевский сыночек взбрыкнул копытцем — и Гарри Поттер взрывается, как перекачанный воздушный шарик?»

Покидая кафе, он хотел осторожно обогнуть стеклянного богомола, красующегося на высокой тумбе у входа, но зачем-то умышленно и довольно метко задел его рукавом и с удовольствием услышал, как за спиной хрупкая скульптурка жалобно зазвенела своими деталями-подвесками.

Лондон сразу оглушил монотонным урбанистическим гомоном, показалось, что Гарри перешагнул барьер в другой мир, в другую жизнь.

Домой идти не захотелось, он прошёлся по набережной. От воды тянуло запахом рыбы — не рано ли этим летом Темза «зацвела»? Или ощущение гнильцы его обонятельным рецепторам добавляют разговор с Мотыльком и собственная несдержанность, причём не только внутренняя, которую он за собой знал и с которой частенько боролся, легко побеждая, но и внешняя, выразившаяся в прилюдном повышении голоса на юного знаменитого иностранца? Хорош, нечего сказать! Как криком-то и подколками приструнил мальчишку! Любо-дорого, гордитесь, господин Главный аврор!.. И что это вас в последнее время так и тянет гулять? И ладно бы пешие прогулки прибавляли силы воли и сдержанности, а созерцание городских ландшафтов настраивало на полезные плодотворные размышления, ан нет, гулять — гуляете, мистер Поттер, воздухом дышите, сердце укрепляете, но при этом ведёте себя, как истеричка, к которой кавалер не пришёл на свидание, и, типа, мир рухнул…

А нет, он, мир, вон, какой крепкий, может быть, даже вечный. Сколько не мучили бы друг друга люди — а род человеческий продолжается. Дети бегают, старики совершают чинные променады; автомобили, собаки, политическая жизнь, экономические кризисы. Вон, девчонки молоденькие совсем, симпатичные, яркие; пожилая дама прогуливает ленивого кота на шлейке; застывшие у моста изваяния рыбаков. И двое парней слушают плеер с одной пары наушников, чуть не касаются лбами, держатся за руки. Типичные геи. А если нет? Нормальные ребята, друзья, да какая разница? Им хорошо вдвоём, сразу видно, а почему, как, что и с кем, любовники или приятели, может, родные братья, разве это важно? Не самое ли главное — суметь отыскать за свою короткую жизнь то живое существо, с которым тебе будет по-настоящему хорошо? А ему с тобой? Не это ли — счастье, не в этом ли смысл жизни? А найдя, кем бы он ни был, не отпускать, не оттолкнуть, не прогнать сдуру или от великого ума и дрянного характера, не сделать и его несчастным и бессмысленно скитающимся в пространстве и времени?.. Гарри поймал себя на том, что довольно пафосно думает о своём абстрактном счастье и смысле жизни в мужском роде. Да ещё и видит при этом некий светловолосый образ. «Как же глупо и примитивно. Идёте, мистер Поттер, за тем, кто вас ведёт; как козёл, даже без верёвки, за гнилым капустным листиком». Злиться на себя не было сил, заниматься самоанализом — тем более, Гарри устало уже в который раз констатировал недовольство самим собой, но решил не заморачиваться — всё равно не помогает. Хотелось смотреть на воду, тину, отражающиеся в Темзе облака, на бутылку, качающуюся под парапетом. И Гарри смотрел.

…………………………………..

(1) Turtleneck (англ.) — обтягивающая водолазка с высоким эластичным воротом, «черепашья шея».

Хочу весь мир! Но не могу купить!

Придётся уступить ему... и полюбить...: http://www.pichome.ru/vo

6-3

После сцены в кафе Гарри пришёл домой злой и растерянный. Прогулка по городу настроение существенно не изменила, скорее, обострила, чётче обрисовала и ярче выделила все острые углы, впадины и возвышенности его самоощущения. Всё, что было плохого и нерационально-тревожного — стало только хуже, а хорошее ушло в тень, стушевалось. Больше всего он ругал сам себя именно за то, что так непредсказуемо эмоционально реагировал на Сольвая. Такого с ним раньше не случалось, даже в серьёзных переделках на работе и в семейной жизни он сохранял достойное самообладание, которое помогало решать все проблемы в свою пользу. Да что там, даже болезни детей, которые поначалу сильно выбивали из колеи и делали его очень нервным, уязвимым, довольно быстро удалось научиться не принимать близко к сердцу. Разумеется, не потому, что не переживал, а просто отдавал себе отчёт в том, что больным малышам и перепуганной супруге нужен уверенный в себе отец и муж, способный спокойно и быстро преодолевать все трудности, а не размазня и хлюпик. Пример спокойствия и рационального подхода во всём. Но вот с малфоевским отпрыском происходило что-то не то, мозг Гарри Поттера в присутствии и даже на некотором расстоянии от мальчишки напрочь и очень быстро забывал, кто его хозяин, и для чего он скрипит в черепной коробке.

Вечер — как вечер, Темза — как Темза, огоньки рыбацких поплавков под мостами и у спусков к воде, фонари, гуляющие парочки, припозднившиеся велосипедисты; тусующаяся молодёжь, наслаждающаяся летом, каникулами, отпусками, свободой; призывные витрины кафе, иллюминация делового города, респектабельного днём, к ночи надевающего плащ влюблённого романтика, пристёгивающего к перевязи звенящую шпагу, вручающего оруженосцу лютню и идущего петь серенады под балкон. Вон, сколько вокруг тех балконов, светящихся разноцветных окон, человеческих жизней, пробегающих или неспешно проходящих мимо. Мимо, мимо… И ни одна не задержится, не притормозит рядом… А зачем?.. Движение — это жизнь; любой инфузории известен сей принцип, поэтому всякая остановка, а, тем более, промедление воспринимается живыми особями, как поражение. Шевелиться и не стоять на месте, думать на бегу, есть на бегу, заниматься сексом — тоже, любить, жалеть, мечтать в процессе движения к цели. К какой цели? Не важно, главное — мимо, не останавливаться. И если что, то всегда готово оправдание: спешили, торопились, пробегали мимо, не увидели на полной скорости красный свет, живую душу, на кочках растеряли совесть, ветром сдуло человечность и благородство, какой с нас спрос?.. «Мимо!» — девиз благополучной жизни без метаний… Существования!..