Крестовский треугольник

— Ну, у вас же мальчик, не девочка. Мальчишки иногда дерутся, — дама смерила директора взглядом. Сергей Петрович понял, что увещевать женщину не получится. Прокашлявшись, он спросил: — Он сказал, как зовут того, кто его стукнул?

— Какой-то Санька из параллельного класса! Учительница русского и литературы всё видела! Ваня говорил, что она ведёт тот класс, где учится это бандит!

— Так, кое-что проясняется, — Никитину не понравилась догадка, к которой он пришёл. Неужто сын Крестовского, с которым он беседовал три недели назад? — Главное, не волнуйтесь. Мы всё выясним. Давайте сделаем так: я разберусь с этим, а потом позвоню вам. Обещаю, виновные будут наказаны.

Дама недоверчиво посмотрела на Никитина. Её явно не устраивало такое решение, но доводов противоречить директору она не нашла.

— Ну, хорошо, — фыркнула женщина. — Я надеюсь, что вы действительно с этим разберётесь. Иначе мне придётся…

— Я вам обещаю, что мы разберёмся. Как ваше имя-отчество?

— Маргарита Витальевна.

— Маргарита Витальевна, я вас понимаю! И даю вам слово, что мы всё решим. Прошу, — Сергей подошёл к даме и, помогая ей встать со стула, проводил до двери. — До свиданья! Я вам позвоню, как только все выясню.

— До свиданья! — тётка в последний раз глянула на Никитина через плечо и вышла из кабинета.

Такое начало понедельника не обещало ничего хорошего. Все эти шевеления вокруг семьи Крестовских сильно беспокоили. Никитин чувствовал, как водоворот событий быстро раскручивается, перерастая в нечто большее, тянет на дно, и совсем скоро от него потребуются решительные действия, иначе и его засосёт в эту воронку, утопит в грязном потоке скандалов и сплетен.

Он нажал на настольном телефонном аппарате кнопку. После нескольких гудков из динамика послышался женский голос:

— Да, Сергей Петрович!

— Люда, пригласите Киселёва из восьмого «Б».

Через несколько минут белобрысый мальчишка стоял в дверях директорского кабинета, опустив голову. Разбитый нос опух, расплываясь сиреневато-зелёными потёками по лицу. Чуть ниже переносицы был наложен бежевый пластырь.

— Ну, боец, рассказывай, кто тебе эту красоту навёл?

Парнишка бегло взглянул на директора и нехотя ответил:

— Санька.

— Это какой Санька? — Никитин сощурился.

— Крестовский из восьмого «А».

— Так, понятно. Что не поделили?

— Ничего, — буркнул парнишка.

— То есть он вот так подошёл и на ровном месте тебе заехал кулаком в нос? — Сергей щёлкнул языком. — Не вяжется как-то. Колись, как дело было, а то придётся вас обоих на педсовет вызывать.

— Меня-то за что?! — в глазах подростка читалось негодование. — Он мне нос сломал и меня же на педсовет!

— А что делать? Должен же я разобраться, что у вас приключилось. Устрою вам очную ставку, как в кино!

— Не надо педсовет! Я всё расскажу!

— Ну, так я слушаю, — директор сложил руки в замок, опираясь локтями о стол.

— Он первый в драку полез. Я ему слово, а он мне кулаком!

— И что сказал?

— Не помню.

— Так… — Никитин глубоко вздохнул. — Значит, всё-таки педсовет. Учти, Киселёв, вы у меня оба претенденты на вылет! Исключим за драку, потом ни в одну приличную школу не возьмут.

— За что, Сергей Петрович?!

— Так, рассказывай, как дело было, — Никитин пристально смотрел на мальчишку.

— Ну, мы с Толстым… Коротковым, сказали, что таким как он не место в нашей школе… — последние слова подросток произнёс едва слышным голосом.

— И с чего вы так решили?

— Так у него… — мальчик потупил взор, — папашка голубой… А вы разве не знали? Вся школа знает…

— Та-а-ак… А дальше?

— А дальше он драться полез!

— Ладно. Я понял… — на душе было мерзко. — Можешь возвращаться в класс.

— А педсовет?! — подросток обиженно смотрел на Сергея Петровича.

— До педсовета ещё разобраться кое в чём надо… — задумчиво глядя в окно, произнёс директор. — Всё, иди!

«Что, чёрт возьми, происходит?! — раздражение нарастало. — Месяца не прошло после разговора с Крестовским, а школа уже гудит, как улей. Это всё старая галоша Нина. Бедный пацан, представляю, как ему сейчас хреново!»

Никитин понял, что дальнейшие разборки надо устраивать не с детьми. Поэтому пригласив к себе педагога, решил узнать, как так получилось, что его просьбу не разносить грязные слухи грубо проигнорировали.

***

Спустя полчаса преподаватель русского языка и литературы уже сидела в кабинете напротив Сергея.

— Уважаемая Нина Ивановна, поведайте мне, откуда каждый ученик нашей школы знает о ваших безосновательных выводах относительно отца Саши Крестовского?

— Я ничего об этом не знаю, — раздражённый тон директорского голоса заставил Нину Ивановну заволноваться.

— Вот только не лгите! — Сергей Петрович зло хлопнул ладонью по столу. — Я помню, что вы в прошлый раз грозились самостоятельно во всём разобраться! И теперь я хочу знать, что происходит за моей спиной!

Женщина вздрогнула.

— Не кричите на меня, Сергей Петрович! Я вам не девочка! Я заслуженный учитель, между прочим!

— Не надо передо мной трясти регалиями! Объяснитесь, что вы сделали такого, что о нашем разговоре стало известно всем?!

— Ничего я не делала! И никому ничего не говорила!

— Нина Ивановна! — голос Никитина набрал такую силу, что стёкла в рамах задрожали.

— Да, я и родительский комитет предприняли кое-какие действия, но это вряд ли стало причиной слухов!

— Что?! Что вы ещё там предприняли?! — Никитину хотелось задушить её, взять за глотку и сжимать, глядя на то, как она, хрипя, задыхается в его руках. Вместо того, чтобы погасить едва разгорающиеся угли скандала, эта тётка раздула его до небес.

— Было составлено письмо в попечительский совет. Естественно, коллективное, за подписью всех родителей нашего класса.

Сергей закрыл ладонью лицо. Боже, какая фантастическая дура! Потирая рукой висок, он устало спросил:

— Зачем?! Дорогая моя, зачем вы это сделали?

— В отличие от некоторых, я не могу спокойно смотреть, как погибает ребёнок! Мы хотим помочь мальчику!

— А вы не думали, что такими действиями только навредили ему?

— Как?! — она вытаращила глаза. — Я вас не понимаю!

— Знаете из-за чего в субботу произошла драка?

— Откуда вам известно про драку?

— Мать Киселёва час назад была у меня. Так вот, этот самый Киселёв с товарищем сказали Сане, что такие, как он, не должны учиться в нашей школе. Вы понимаете? Такие…

— Не совсем…

— Да, куда уж вам… Письмо где?

— Думаю, уже в попечительском совете.

Никитин понял, что то, чего он больше всего боялся, уже произошло.

Часть 9

День был относительно спокойным, если не брать во внимание косые взгляды и небольшую стычку с Киселём в столовой. Однако сегодня Саньку мало интересовали его придирки. Он был полностью поглощен мыслями о своей мести. Лишь бы только Андрей пришел раньше папки. Все шесть уроков он провел, как на иголках. И как только прозвенел звонок, оповещавший о конце занятий, Санька помчался домой.

В четырех стенах спокойно не сиделось, он изнывал от нетерпения. К реализации плана было все готово. Санька даже зачем-то помылся и зачесал мокрые волосы набок. Натянул подходящие для дела джинсы и свежую футболку. От волнения подташнивало. Ладони стали противно липкими и потными. Когда в замочной скважине послышались шебуршения, все его тело напряглось в волнительном ожидании. Это был Андрей. Увидев у порога мальчика, тот слегка удивился, но вида не подал.

— Привет, Санька!

— Привет! — паренек нервно сглотнул.

— На-ка вот, отнеси, — с этими словами Андрей протянул пластиковые пакеты с покупками.

Санька, послушно взяв поклажу, направился к холодильнику.

— Есть-то будешь, говори? — сняв верхнюю одежду, Андрей прошел на кухню.

Санька кивнул. Все шло даже лучше, чем планировалось. Он скользнул взглядом на настенные часы. Половина восьмого, отец скоро должен приехать.