Гордость и возбуждение (СИ)

Шон

Первые часа полтора на нас с Мартином косились мои коллеги и подчиненные, только Колен смотрел понимающе и улыбался своей извечной улыбкой Моны Лизы. Сам он пришел с мужем, бывшим боксером в тяжелом весе, нынешнем владельцем спорт-бара.

Пока я со всеми здоровался, курсируя по банкетному залу, Мартин сбежал к столикам с едой, а потом и вовсе скрылся на лоджии. Жаль, мне очень нравилось им любоваться. Девушки из салона, в который я хожу много лет, подобрали ему серый костюм, сочетающийся с его русыми волосами и чудесный галстук с переливами зеленого под цвет глаз. Так же как и они, галстук менял цвет в зависимости от освещения, переходя из яркого-зеленого в почти черный.

Решив, что приличия соблюдены, я беру мясных закусок и немного сыра, ловлю официанта с бокалами вина и иду искать Мартина.

Мартин стоит, облокотившись на перила, и спокойно, даже сосредоточенно слушает моего заместителя, иногда прикрывает глаза и задает вопросы. Подойдя, я неприятно поражаюсь: вроде, Мартин учится хорошо, но вопросы откровенно поверхностные, даже глупые.

— А вы уверены, мистер Стернер, что никто из бухгалтеров не может по ошибке переслать деньги на не принадлежащий вам счет, и они потом затеряются? — Мартин слушает ответ, приоткрыв рот, и смотрит ярко зелеными глазами на зама, как на бога. Заметив меня, Мартин слегка прикасается к локтю зама и шепчет так томно, что моего зама перекашивает: — Спасибо вам большое, но, боюсь, лучше прервать разговор.

Мистер Стернер утирает пот со лба и как-то растерянно на меня поглядывает, а затем и вовсе поспешно удаляется. К Мартину тут же возвращается серьезность и, достав из кармана бумажку, что-то на ней быстро записывает.

— Шон, я бы на твоем месте организовал проверку. Вы ведь заказали поставку деталей у новой фирмы, «Медэнвич» или что-то в этом роде? Так вот, восемьдесят процентов акций принадлежат ему. А еще через месяц он подаст на увольнение, мотивируя решение проблемами со здоровьем, которых нет. Детали не качественные.

— Не может быть. Служба безопасности проверяет всех сотрудников и их родственников, особенно из «верхушки» на предмет подобных сделок. А Стернер еще и мой зам, он хоть не слишком приятный человек и ненавидит меня, за то, что я моложе него и с большей должностью, но с обязанностями справляется, — протягиваю бокал с вином и ставлю тарелку с едой на перила.

Мартин фыркает и протягивает бумажку:

— Пусть проверят этот счет, туда, сняв все деньги с пенсионного, перевел твой зам, а потом они перешли сюда, — Мартин показывает на следующий набор цифр. — И только потом на счет Медэнвич, слева написаны пароли. Он мне сам рассказал, — Мартин отводит взгляд, — не совсем добровольно, разумеется.

— Мартин, ты переутомился. Стернер не разбирается в компьютерах, чтоб замести следы по такой довольно простой, как мир, схеме. Почему ты вообще с ним рядом оказался? О чем вы могли разговаривать? — искренне не понимаю. Такое чувство, что мальчишка меня дурачит. Или хочет стать ближе, оказаться незаменимым. Но я же его и так не отталкиваю.

— Оказался случайно, — он тяжело вздыхает. — Ладно, не заморачивайся, — Мартин вырывает у меня из рук бумажку, комкает ее и отправляет в мусорку по странной траектории. — Я, пожалуй, пойду выпью.

— Постой, — удерживаю Мартина, — за тобой и мной постоянно следят гости, мы не имеем права перебрать или вести себя неприлично, а бокалы я принес. Это скажется на моей репутации делового человека, не говоря уже, что позже нам все косточки перемоют.

— Не волнуйся, я прекрасно знаю свою норму и этикет не нарушу, тебе не придется краснеть за подобранного тобой мальчишку, — улыбаясь мне холодной светской улыбкой сообщает Мартин, а мою ладонь словно тысячей игл колет, и я отпускаю его локоть. Он тут же этим пользуется и сбегает.

Беру на заметку поговорить с Мартином позже. Совсем не хочется его обидеть, но именно это я и сделал. Вот ведь мелкий бес… Черт! Ругаясь на себя, оглядываюсь и лезу искать в мусоре бумажку. Сунув ее в карман, делаю глоток вина и возвращаюсь в зал.

Играет живая музыка, большинство танцует. Кто-то уже поговорил с теми, кем хотел, встретил новых людей или поделился новостями с коллегами из других филиалов. Все же здесь и представители из других регионов.

Так и не найдя себе занятия, обмениваюсь еще несколькими вежливыми улыбками и иду к бару.

И сталкиваюсь с Мартином. Тот, чуть отстранившись, тихо беседует с высоким брюнетом. Высокий ненавязчиво пытается взять Мартина за руку, но тот легко высвобождается из чужих пальцев.

— Нет, я не был на Гаити, но и не очень и хотелось, — слышу я обрывок фразы.

— Говорим об отпуске? Понимаю, я бы и сам не отказался, — занимаю соседний стул.

Мартин поворачивается в мою сторону и улыбается:

— А что об отпуске говорить? Я к родителям еду. Год их не видел.

Брюнет вклинивается в разговор:

— А где живут ваши родители, Мартин? — и опять пытается прикоснуться к нему, уже поправляя прядь коротких волос.

Расслабленно и как бы свысока смотрю на брюнета. Отдавать Мартина выскочке я не собираюсь. Да и Мартин, похоже, сам не в восторге, смотрит на него как-то странно, глаза на мгновение блестят яркой, ядовитой зеленью, а на лице появляется странная улыбка, адресованная уже брюнету.

— Ой… Простите, я через пару минут вернусь… — брюнет невежливо, почти бегом удаляется прочь от бара.

— За минуту не успеет, — ухмыляется Мартин.

Касаюсь его плеча.

— Что ты сделал?

— Я? — Мартин смотрит на меня невинными серо-зелеными глазами. — Да ничего… Почти… Мышь ему в штаны пустил.

— Ну ты изверг, — удивляюсь я, смеясь. Но пришел я совсем по другому поводу, так что…

— Мартин, я знаю, что обидел тебя, но не точно понимаю почему.

Он резко дергает головой, словно пытается отделаться от сонливости.

— Ты вправе не доверять мне, вернее, не верить на слово всему, что я говорю, но я тоже знаю, что говорю, и тем более понимаю, что пьяный спутник — пятно на твоем имидже, — он выпаливает последнее слово, как проклятие. — Только вот не зачем меня было тащить сюда, если ты так боишься, что я тебя опозорю.

— Не боюсь, я всегда смогу отбрехаться, — тру переносицу. Нет, не так. Мне будет неприятно, если Мартин станет объектом насмешек и подколок, но не потому, что мне это навредит. Если люди запомнят его балагуром и пьяницей, то не увидят в нем замечательного, умного и веселого молодого человека.

Он насмешливо смотрит на меня с какой-то странной тоской.

— Меня всегда смущала разница в социальных статусах. Я лучше пойду, увидимся как-нибудь, — поежившись, Марти добавляет: — Не стоит из-за меня «отбрехиваться».

Он встает и спустя буквально мгновение скрывается в толпе так, словно испаряется. Или действительно испаряется?

Смаргиваю и достаю мобильник. Умных мыслей в голове не прибавилось, и я набираю то, о чем действительно думаю: «Мартин, прости. Поговорим позже, сегодня голова совсем не хочет работать».

«Ничего, бывает. Поговорим завтра, в любом случае, хорошо тебе отдохнуть», — тут же приходит ответ.

Просыпаюсь я далеко за полдень, как обычно бывает после корпоратива. К тому же впереди выходные, которые я собираюсь провести с Мартином. Странный парнишка, я так и не понял, что его обидело. Мое недоверие? Пожалуй… Я был уязвлен Мартином. Мальчишка, ведьмак, вот так просто записал человека, с которым я работаю больше пяти лет в мошенники, а службу безопасности — мою гордость, полностью мной переформированную команду — в некомпетентных лентяев.

Но у Мартина нет причин врать, а мне не сложно проверить. Глупый разлад…

Нащупываю под подушкой мобильник и набираю Мартина.

«Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте…» — сбрасываю.

Ладно, может, он еще спит. Надеваю футболку с джинсами и иду в кабинет. Рыбка, наверно, бессмертная или ее спасло возвращение Рози, но эта фигня до сих пор плавает. Да и аквариум вычищен, появился затонувший Колизей на дне и какие-то гуппи вокруг… Ладно, хоть моей домработнице животинка пришлась по вкусу.