Гордость и возбуждение (СИ)

Рука под животом придерживает, Шон наваливается сверху и пальцы, влажные пальцы скользят в ложбинку. Черт, как же хочется поддаться паники и сбежать нафиг. Даже возбуждение уже не такое сильное…

— Мартин, ты зажался, — палец неприятен, я ухожу от прикосновения, и Шон перехватывает крепче. — Не убегай, постарайся расслабиться. Я могу остановиться, когда захочешь. Давай-ка сменим позу, чтобы тебе стало легче.

Он смещается в бок, обнимает поперек груди, кусает за загривок, а ладонь подрачивает мне, заставляя слегка опавший член вновь подняться.

Я тихо стону, откидываюсь на грудь Шона и стараюсь расслабиться, сосредоточится только на том, что нравится. Только пальцы внутри все равно нервируют, как я не стараюсь забыть о них. Рука на груди мешает отстраниться, и я вынужденно терплю. Пытаюсь выгнуться, устроиться как-то поудобнее и затихаю, ожидая, что будет дальше.

Шон вздыхает, целует в плечо.

— Прости, Мартин, кажется, у меня не особо получается, — он убирает пальцы, только член продолжает гладить.

Я, кажется, рыкнул. Переворачиваюсь к нему лицом и, закидываю ногу на бедро Шону, принимаюсь целовать, нашариваю смазку и выдавливаю себе на пальцы.

— Меня такой ответ не устраивает, — шепчу, чуть прикусывая губу, и направляю пальцы в себя.

Он косится вниз, нервно облизывается и шутит, довольно улыбаясь:

— А мне так даже больше нравится. Весьма эротично и вообще — просто слов нет — гладит по бедру Шон и тянется к губам.

Мне это кажется немного унизительным, но я молчу, да и так легче. Прикрываю глаза, стараюсь даже не представлять, как сейчас выгляжу. Отвечая на поцелуй, полностью отдаюсь этому занятию, и в какой-то момент мне кажется, что я готов для большего.

— Давай, а? — тихо прошу.

— Я… Я не могу… — тихое. — Черт, стыдно-то как…

Открываю глаза и, нервно хихикнув, спрашиваю:

— Почему?

— Не знаю, — кажется, Шон смущен. — Что-то не так. Ты вроде хочешь и заставляешь себя одновременно. А я… Я больше года не спал с кем-то трезвым. Только по пьяни в гостевой спальне или душе, или полу… С теми, кого потом едва мог вспомнить по имени.

Закусываю губы и отворачиваюсь, как унизительно.

— Я лучше домой поеду, прости.

— Мне очень стыдно за себя, не злись, — прижимает только ближе.

— Это уже слишком для меня, — начинаю вырываться. — Это унизительно, если ты меня не хочешь, просто скажи, а не заставляй меня лезть из кожи, предлагая себя!

Пытаюсь вырваться, не замечая, как перехожу на крик.

— Хочу! Хочу, аж яйца ломит! — удерживает Шон. — А ты? Чего хочешь ты?!

Дергаюсь еще пару раз и замираю, признавая, что проиграл.

— А не понятно, чего я хочу? — говорю, отвернувшись. — Хочу секса с тобой, очень хочу. Просто боюсь немного.

— Прям тупик… Тебе станет легче, если я скажу, что боюсь причинить тебе боль? — придушить бы его за любовь к трепу… — Я спрашивал друга, что и как происходит. Ну, и не все приятно для тебя будет, вот я и запутался.

Я ошарашенно открываю рот и смотрю на него, не понимаю, серьезно ли он, и тихо так говорю:

— Только в первый раз зачастую неприятно, больно… Так что… Не вижу тут большой проблемы.

Шон задумчиво смотрит и тяжело вздыхает.

— Кажется, я все испортил. Мне и исправлять… — перебирается за спину и, прежде чем я что-то успеваю сказать, чувствую укус в ягодицу.

Я чуть слышно ойкнул и автоматически шлепнул его по руке.

— Ты чего кусаешься?

— Язык лучше, чем пальцы. Все должно быть правильно, — неуверенное, и поцелуи в районе копчика.

Я замираю, и так же неуверенно спрашиваю:

— А может, не стоит? Ну… ты ведь явно не хочешь…

— Тебе показалось, — ладонь сминает ягодицу, и я чувствую щекотку ТАМ. Сердце ускоряет свой бег.

Я хрипло всхлипываю и цепляюсь за пальцы Шона. Это непривычно, влажно, слишком интимно и как-то даже неправильно. Но Шон, похоже, приободрился и поверил в собственные силы. Или разговор помог. Не знаю. Приятно, когда о тебе заботятся и волнуются, но я подумаю об этом позже, а пока… Шон подхватывает ногу под коленом, заставляя согнуть. Пальцы больше не мешают, Шон действует уверенней и когда касается простаты, меня дергает, как током. Так вот оно как…

Тихий стон и то, что я двигаюсь навстречу пальцам, похоже, действует лучше, чем любые слова.

— О да… — стону я, когда пальцы вновь задевают простату.

Шон продолжает растягивать, целуя уже шею и плечи.

Но вот он пробует войти по-настоящему, и я пугаюсь, пытаюсь уйти, только Шон не дает, внутри все натягивается, словно готовясь порваться, боль отрезвляет. Я замер, только хрипло прошу:

— Шон, тише, не торопись…

— Хорошо, Мартин, руководи мной, — быстрый ответ. Шон расслабляется, лаская неторопливо и нежно.

Я ошарашенно замираю, не уверен, что смог бы так же. Я двигаюсь сам, медленно раскачиваясь, впуская все глубже в себя кажущийся слишком огромным член. Но боль становится привычной, несущественной, слишком уж просительно-нежно кусает, целует плечи Шон. Кажется, что он не просто собирается со мной трахаться, а вкладывает в это что-то большее.

— Двигайся, уже все хорошо, — отчасти вру я, но хочу чувствовать на себе его страсть, хотя бы на мгновение стать нужным, необыкновенный.

Шон ласкает поджавшиеся яички, член вновь наливается силой в его руках. Когда Шон подстраивается под мой ритм, я мысленно ликую: я справился и я больше не чертов девственник. Хочется смеяться, но вот тела соприкасаются, и мысли выбивает новый шквал ощущений.

Я начинаю постанывать в такт движений в своем теле, не остановимым, размеренным, сильным. Я уже плохо контролирую себя, просто до боли вцепляюсь в сильные бедра Шона, двигаюсь с ним в одном ритме и жадно облизываю губы.

Шон неожиданно выходит и перекатывается, я оказываюсь сверху.

— Шон? — Я растерянно замираю, не зная, что он ожидает от меня.

— Ты красавец, Мартин, — улыбается Шон, оглаживает бедра и начинает неспешно двигаться.

Я улыбаюсь в ответ и пытаюсь двигаться, но это дается тяжело. Оглаживаю грудь Шона, напряженный живот, и выгибаюсь, целуя в губы. Напряжение, желание получить разрядку накатывает, накрывая с головой.

Толчки мощные, глубокие, Шон двигает рукой по стволу, приближая нас к разрядке.

Я, кажется, укусил его за плечо, кончая, не помню, помню только невероятное удовольствие, оглушившее меня.

Через пару минут, я медленно шевелюсь, вяло пытаясь сползти с мужчины.

— Прости, Шон, я тяжелый, — бормочу я и чуть ревниво добавляю: — Явно тяжелее твоих подружек.

— Вот и хорошо, костями хоть не колешься, — поцелуй в переносицу. — Лежи, сладкий, я тебя обожаю.

— Эм… Котенок, ты мне тоже очень нравишься, но будешь называть меня сладким, и я придумаю для тебя что-то еще более странное, — целую его в губы и пытаюсь заглянуть в глаза. Мне интересно, что он думает.

— А я и не против, но только наедине, — подмигивает. — Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — стараюсь все же не двигаться лишний раз. — А когда этот корпоратив?

— Через четыре дня, успеем тебе подобрать костюм. Да и мне нужно одеться, — поправляет одеяло. — Мартин, я не умею говорить и не люблю, но прошу тебя поверить в меня. Мне не все равно, я не играю и не притворяюсь. Никакого развода на секс, даже не думай.

Нервно рассмеявшись, я тихо сообщаю:

— Если бы был развод на секс, то он у нас был бы еще тогда, когда ты у меня ночевал. Шон, только не говори, что у тебя нет костюма.

— Статус обязывает, — хмурится. — Ненавижу ходить за покупками. Вот бы устроить корпоратив в сауне и не морочить себе голову.

— Не думаю, что мне понравится эта идея, — провожу ладонью по его боку. — Слишком много обнаженных людей вокруг. Я бы на такое мероприятие не пошел.

— Поэтому, мы будем киснуть в костюмах. Отдыхай, Мартин. Приятных снов.

========== Часть 5 ==========