Музыка абсурдной жизни (СИ)

— Я, конечно, рад, что ты честен, но давай перейдём ближе к делу… Послушай… всё, чего я от тебя хочу, это только музыка, — тихо начал он, нагнувшись чуть вперёд и как-то доверительно взглянув в глаза ученика. — Мне и правда не нужны твои жертвоприношения правды. Если не можешь говорить о некоторых аспектах своей жизни вот так вслух — лучше не говори. Я пойму. Да и ты не на пытках в гестапо. Так что брось!..

— Нет! — голос твёрдый, как алмаз, в глазах полыхают озорные огоньки. — Я человек принципа, учитель. Если сказал, что буду в обмен на ваши откровения говорить свои, значит, так и будет. Мне совершенно всё равно на их трагичность или важность — я не могу, когда мне признаются, а я остаюсь безучастной куклой… — а голос-то всё менее увереннее, кажется, что вот здесь скрипач немного переврал.

— Всегда ли ты такой? — усмехнулся Мукуро, лукаво глянув на парня; тот опустил глаза вниз, хаотично шаря ими по столу. — Странная у тебя политика, Фран. Явно не опасная жизнь бродяги научила тебя такому гуманному отношению, я прав? Но да ладно, можешь не отвечать. Знаю же, что это правда. — Парень совсем растерялся, начиная кусать свои губы и продолжая рассматривать просто необыкновенную линейку в подставке. «Неужели проигрываешь так легко, Фран? Где же этот пофигист? Где же твоя маска? Потерял?.. Глупый ребёнок!». Мужчина лишь некоторое время понаблюдал за ним, сделал пару выводов о его наивности и простодушии (да-да, это имело место быть в характере музыканта, он лишь только казался прожжённым и хитрым волком) и продолжил свой рассказ, теперь уже повествуя об этапах обучения: что будут делать в этом месяце, что будет ждать его потом и насколько хорошо нужно уделять внимание самообразованию. Короче говоря, следующие пять минут были только о разных формальностях. Фран внимательно слушал, редко и тихо дыша, приоткрыв ротик и не смея убрать нависшую прядь с глаза. А Рокудо тем временем не мог не заметить поменявшегося, оживившегося выражения взгляда своего юного ученика… что-то там словно оттаяло, как бы банально это ни звучало. Будто во всё это время там был беспросветный ледниковый период, и вдруг произошёл переворот, заставивший белые чопорные льдины хлестать прозрачными водами и блистать ими на солнце. Вот и на месте суровых снежных долин запушилась зеленоватая трава, появились пятнышки цветов, а мир наполнил тёплый воздух. Мужчина понимал, что грубо и некрасиво преувеличивал, но представлял это именно так. Быть может, своими словами он раскусил мальчишку? Как знать, как знать… Да и насчёт чего раскусил? Тоже глубоко философский вопрос. Но скрипач свою маску где-то явно обронил, это мог сказать Мукуро с большой уверенностью. Ибо некоторая оживлённость, нехарактерные резкие движения и, что главное, прояснившийся выразительный взгляд изумрудных глаз говорили об этом… да что уж мы преуменьшаем: кричали, безумно орали о том, что парнишка уже не тот. А что вот делать с пониманием этого и как вести себя дальше, мужчина и не знал толком. Час от часу не легче, это точно.

Когда закончилась формальная часть занятий, Рокудо поспешил перейти к практической. Но начал он не с изучения ненавистных ученику нот, а с… правильного становления во время игры на скрипке. Решил отсрочить ему прохождение нелюбимой темы.

— Так, доставай свою скрипку. Сейчас будем учиться, как же всё-таки держать её правильно, а то во время экзамена в понедельник мои глаза наливались кровью при виде этого извращения над сим прекрасным инструментом, — презрительно фыркнув, приказал Мукуро властным голосом, вспоминая прежние, уже забывающиеся навыки преподавания. Да, титул самоучки сказался на Фране сильно-сильно, ибо неправильным было не только исполнение мелодии, но и постановка рук вообще. Юный музыкант повиновался и тяжко встал со стула, направившись к футляру, который оставил около двери; раскрыв его и достав скрипку, он подошёл к столу вновь, его учитель же уже встал.

— Так, смотри. Правило номер один: никогда не горбись. У скрипача спина должна быть всегда прямая, а плечи — расправлены. Ну-ка, прими позу, в которой бы ты играл. — Мужчина поставил руки в бока и стал ждать, когда его ученик сделает это. Фран, стараясь снова придать своим действиям и лицу немного равнодушия, взял инструмент ровно так, как брал его на вступительном экзамене. Тяжкий вздох со стороны его учителя был предсказуем.

— Ничему тебя жизнь не учит. Подсказал же специально… Ох, ладно, если так не идёт, давай покажу. — Мукуро всегда был неестественно терпим, поэтому и считался довольно-таки хорошим учителем в своём деле. Сейчас он осторожно обошёл Франа, положил руки на его вздрогнувшие плечи и лёгким нажимом расправил их. Отчего-то, стоя сзади своего нового подопечного (если это так можно назвать), мужчина заметил, что, несмотря на свою грубость и циничность в словах, этот парнишка был хрупок и… даже в какой-то степени нежен. Хотя такой вывод он сделал совсем недавно, но сейчас уж точно закрепил его достоверными фактами. Хотя может ли считаться это достоверным? И с какой стороны нужно думать, что это факты?

Свалка вопросов плюс куча сомнений умножить на необходимость быстрых решений равно безбашенный поступок. Эту формулу вывел для себя Рокудо только что, встав ещё ближе к тёплому и едва-едва дышащему телу («Почему ты так напряжён, Фран?»). Правда, этому крайне безрассудному действию было хоть какое-то оправдание — парень держал руки слишком впереди своего тела, в то время как те должны находиться практически на одной линии с плечами, поэтому Мукуро, всё ещё пребывая в шоке от клокотавшего внутри дракона, просыпавшегося в нём время от времени, решился поправить это форменное безобразие, для этого и встав ближе. Мукуро взял его сначала за один локоть (та рука, в которой скрипка), потом за второй (в которой смычок), и слегка сдвинул и приподнял их. Руки поддавались с трудом, словно были окостеневшими, а Фран, было видно, напрягся как новая струнка на его идеально выдраенном инструменте. «К сегодняшнему дню постарался, да, зеленоволосый скрипач?» Рокудо усмехнулся — ну действительно, наивный мальчишка во плоти, а прикидывается чёрт знает кем. А может и чёртом самим. Только вот схожести там ноль. Решившись немного поиздеваться (без этого наш герой не был бы самим собой), мужчина нарочито горячо и сильно дыхнул на затылок парня. Тот весь сжался и слегка повернул голову — а зря, всё своё смущение выдал.

— Мастер, я ведь подумаю, что вы ко мне пристаёте… — предательски дрогнувшим, но в остальном безразличным голосом выдал вдруг музыкант, надрывисто выдохнув. Мукуро улыбчиво хмыкнул и вдруг заметил одну совершенно ему не нужную деталь — небольшую чёрную родинку где-то в области шейного позвонка. Ненужную. А почему заметил? Вспомнив, что выйдет заподозренным в кое-чём, если не ответит, Рокудо наклонился к уху и стал говорить быстро, но уже менее воодушевлённее, стараясь придать голосу такой же оттенок бесстрастия.

— Ты же помнишь, кто мне те два человека на фотографии… Так что… — По-дьявольски злая усмешка со стороны Франа, Рокудо удивился такому резкому перепаду и в душе даже усомнился, кто выйдет из этой схватки победителем.

— Ну, многие имеют даже с наличием семьи любовников и любовниц. Мало ли. Просто сказал. Понимайте как хотите… Скрипку так держать? — спросил парень, переменив тему и встав в идеальную позу. Мукуро поспешно отошёл, а где-то в голове раздался разочарованный вздох. Только лишь в голове и в мыслях — не дай бог вслух. Ибо мужчина уже не понимал себя, а свои действия и подавно. Кивнув вмиг преобразившемуся скрипачу, один вид которого уже вызывал чувство восхищения, он не преминул добавить:

— Во всяком случае, ты же помнишь, что мальчиками я не интересуюсь. Ты же стал исключением и только в качестве ученика, гениальная музыка которого меня вдохновляет. Не больше. К тому же, изменять не в моём стиле. Я не авантюрист по жизни. — Парень тихо рассмеялся, но сделал это так аккуратно, что явных подозрений, над чем он смеялся, не виделось. В то время как Рокудо понимал, что объектом насмешки стали его слова — пускай то и были его предубеждения, но уж лучше верить им, чем наивно принимать всё за правду. Хотя мнительностью мужчина никогда не отличался, так что навряд ли сейчас мог ошибиться… Он просто с тихо клокотавшим от безвыходности чувством осознавал одну простую вещь, которую отказывался принять в ту первую встречу со скрипачом: Фран всегда будет морально побеждать его в чём бы то ни было. Даже сейчас: где его великолепные навыки обмана, манипулирования людьми, создания им беспечных солнечных иллюзий своей жизни, расставления условной границы между ними? Где это всё?.. В какую бездну или жерло это провалилось? Не в ту ли самую зеленоватую бесконечность этих выразительных глаз? Не в их ли передёргивающий холодок и обман на каждом шагу? Да, похоже, весь многолетний опыт канул в изумрудную лету и навсегда остался погребён в покрытой твёрдой оболочкой душе музыканта; наверняка он угадал все шаги и все лживые слова учителя, теперь лишь взяв их к себе на заметку и начиная уже использовать. Или… стоп! Стоп, Мукуро, остановись в своих псевдоразмышлениях! Ты же знаешь сам, насколько это губительно и порой в какие тёмные и ужасные дебри заводит! Не надо! Очнись!