Музыка абсурдной жизни (СИ)

— Любите природу, да? — спросил Фран, поднимаясь на цыпочках и рассматривая одну зарисовку, потом он вновь перевёл свой внимательный взгляд на учителя. Тот лишь как-то нехарактерно для себя улыбнулся — грустно, печально, потом же всё-таки вернулся в свой прежний образ, ответив:

— А ты любишь прикидываться великим сыщиком? Хватит уже заниматься ерундой, давай лучше обговорим наш серьёзный план. Ты у меня весьма трудный ученик… — мужчина уселся за стол около окна, жестом пригласив сесть парня перед ним. Тот неуверенно покачал головой.

— Ерундой… — тихо повторил он, с какой-то напускной горечью усмехнувшись. — Знаете, такие вещи и мелочи говорят за вас больше, чем вы можете знать. К примеру, эти картины. Их много. Не зря — вы действительно цените природу, но не только… у них у всех одна идея — свобода, воля, простор, лёгкость, независимость… Вам этого не хватает. Вы будто и сами готовы вот-вот сорваться в безумное путешествие, так? Устали от…

— Пожалуйста, прекрати!.. — не выдержал Рокудо, сжав руки в кулаки; он не кричал, нет, просто слегка повысил голос и сделал свой взгляд более холодным и стальным. — Прекрати молоть чушь. Тебе от твоих псевдознаний ничего не будет. А время-то занятий идёт… — Мужчина перевёл тему в нужное ему русло, всё-таки усадив тем самым скрипача перед собой. Парень оставался совершенно спокоен, равнодушен ко всему — как всегда. Да и у Мукуро практически ни одна жилка не дёрнулась… зато внутри по-настоящему кипела отвратительная настойка его всех ядовитых, скрытых, спрятанных ото всех чувств, расточая свой жар и ужасный запах. Руки под столом слегка подрагивали. Мукуро ещё не осознал, с кем встретился в своей жизни. Юный враг? Одарённый циник? Равнодушный скрипач? или сокрытый под маской эгоиста спаситель?.. Явно не последнее. Вообще, откуда оно взялось?

— Ладно-ладно. Молчу. Говорите теперь вы. Но… можно потом задать один вопрос? — нагло сверкнув глазами, спросил мальчишка, поставив оба локтя на стол, а на них — голову. Рокудо откинулся в кресле и кивнул. Выдержав паузу, он начал:

— Так вот, милый мой ученик… — Это «милый ученик» вовсе не прозвучало так, а скорее угрожающе, — Мы с тобой прекрасно знаем, что умения твои хотя и странны, но, согласись, в общем никчёмны и никуда пока не годны. Так что придётся нам заниматься не покладая рук, если ты хочешь добиться стоящих результатов в этом деле. Скрипка, Фран, это не просто инструмент и прилагающийся к нему смычок, — снизив на тон голос, как-то таинственно проговорил учитель, положив руки и голову так же, как и его ученик, — Это фантастический предмет, способный в руках профессионала источать самую чудесную мелодию. Это действительно одно из важных изобретений человечества наравне с другими музинструментами, без сомнения… Но всё же, раз ты выбрал скрипку, значит, у тебя были какие-то свои причины сделать это. Чем-то именно она тебе полюбилась больше всего… Лично меня поначалу привлекли душещипательные звуки, ею издаваемые. Что же нашёл в ней ты — не знаю, но…

— Я был поражён разнообразием мелодий, которые можно исполнять на ней. Это удивительный инструмент. Он звучит жалобно и уныло. Словно жизнь бедного бродяги, — прямо смотря в глаза своему новому преподавателю, тихо сказал Фран, ответив на немой и едва различимый вопрос Рокудо. — Не удивляйтесь. Вы же сказали свою правду… Нечестно с моей стороны отмалчиваться. Равноценный обмен.

— Хах, вот как! — пытаясь придать голосу как можно большего отсутствия заинтересованности, ответил Мукуро. На самом деле каждое это предложение он тщательно, пускай и неосознанно упаковывал и складывал на специально отведённую полочку в своей памяти. Зачем? Как глупо!

— Я буду честен, если со мною поступят также. Справедливо, как думаете? — нажимая на каждое слово с неимоверной силой и специфической интонацией, выдал вдруг музыкант, вальяжно развалившись в кресле, скрестив ноги и вертя в пальцах фирменную ручку сего заведения. Рокудо по-своему напрягся, но в действительности лишь неопределённо хмыкнул. Кстати, когда Фран успел схватить этот канцелярский предмет?

— Не будем отходить от темы, окей? — Лёгкий, непринуждённый кивок. — Вот и хорошо. Я выбрал тебя, как видишь, не за идеальное или хотя бы среднее, на уровне, владение скрипкой и игры на ней. Ты сам должен был понять из моего разговора с завучем, что насчёт тебя все были единого мнения… все, кроме меня. А выбрал я тебя за едва мелькнувшую… нотку загадочности, необычности, что ли? — Мукуро как будто сам себя спросил, глубоко задумавшись. — Как ты вышел, я сразу понял — вот он, реально нигде не обучавшийся раньше человек. Так чего же он хочет добиться здесь, в элитной музшколе? Но решил послушать тебя и понял, что не зря. Ибо твоя холодная уверенность, по-своему новая, экзотическая игра полностью покорили меня. Но музыка же как была у тебя, так и осталась слабой, едва-едва тянувшей на низкий уровень. Собственно, что ещё требовалось ожидать от человека, который просто играет её в метро или на улицах, получая деньги скорее не за неё, а за красивые глаза? Уж извини, что так грубо, но говорю правду — сам всё видел, теперь ты знаешь. Да, кстати… в твоих глазах действительно что-то есть…

— Ох, не ожидал такого комплимента. Уж от кого-кого, но только не от вас, — самодовольно улыбнувшись, слегка удивился Фран и склонил голову вбок. Рокудо с некоторой победой заметил выдавший всё лёгкий румянец. Он-то думал, что достался ему пофигист, а оказывается, обыкновенный стеснительный человек. Всё гениальное просто, так?

— Я вижу в тебе талант. И я желаю его раскрыть. Через год или меньше (как пойдёт) ты, возможно, уже будешь довольно-таки известным скрипачом и, вероятно, будешь разъезжать со своими гастролями. Вот тогда, мой уже зазвездившийся друг… — прибавил Рокудо, пристально глянув на вмиг замечтавшегося парня, — вот тогда и не забудь сказать пару слов благодарности своему учителю. Но никак не сейчас — это для меня звучит пустым и бесполезным звуком. Всё понял? — Вновь кивок, озадаченный взгляд на календарик на столе. — Так какой вопрос ты хотел задать?

— Вы на него уже ответили, мастер… — тихо проговорил музыкант, думая явно о другом и смотря будто сквозь все предметы. Мукуро лишь удивился такой отрешённости ученика, попытался проследить за его взглядом, запутался в его туманных тропах и бросил это проигрышное занятие, вернув из ослабших пальцев свою ручку и поставив её в стакан.

— Давай тогда перейдём непосредственно к делу… — Рокудо приосанился и соединил ладони вместе. — Ты, конечно, сложный ученик, потому что доселе нигде не обучался, но да ладно: невелика беда. Думаю, что сначала нужно применить на тебе стандартную для всех программу обучения. Посмотрим, что из этого выйдет… Если будут какие-то затруднения — оставь это на меня, я переделаю программу на нужный для тебя лад. Запомни: каждый месяц небольшой экзамен по пройденной теме. Можешь выдохнуть сразу, ибо на нём буду присутствовать только я. Но это не значит, что можно расслабляться и играть спустя рукава — я тоже весьма придирчивый человек и мог бы сказать насчёт твоего выступления тогда критику посерьёзнее, даже чем у завуча… — Мужчина как-то грозно сверкнул глазами: в таких делах он никогда не шутил, поэтому и предпочитал предупреждать заранее; Фран же просто молчал, ни разу не поменяв светло-скучного выражения своего лица. — Плюс к этому раз в четыре месяца так называемый контрольный экзамен — а уж на нём будет присутствовать вся комиссия в полном составе. Так что будь добр выступать на нём добросовестно. Хотя мне всё равно за тебя не заплатят, но… имеют полное право выгнать тебя, если им не понравится твоя музыка, объяснив это с той точки зрения, что я лишь теряю время понапрасну, пытаясь выдолбить из камня подобие прекрасного бриллианта, однако суть в нём останется та же: камень уже не сможет поменять своей природы, что и как из него не ваяй. Такая вот история. Надеюсь, намёк понят.

— Послушайте… у меня вновь появился вопрос, — вдруг проснулся Фран, словно услышав в речи учителя кодовое слово. — Можно?