Два одиночества (ЛП)

— Мне просто нужно было знать, — ответил Уилл. — Перед тем, как мы покинули страну.

— Переход через границу — не такой уж непреодолимый барьер, как тебе кажется, Уилл. Нас с легкостью могут найти и здесь.

— Думаешь, я об этом не знаю?

Ганнибал какое-то время молчал, лишь поворачивая на месте стакан с водой.

— Я понимаю, что ты это осознаешь. И понимаю, что побудило тебя позвонить. Но я попросил бы тебя не делать этого снова. Мне хотелось бы, чтобы ты подождал, хотя бы до тех пор, когда мы оба залечим наши раны. Отправляйся со мной в тот дом. Отдохни там. Не принимай необратимых решений.

— Ты хочешь сказать «не принимай больше решений вообще».

Ганнибал медленно кивнул ему. В лучах солнца его глаза казались двумя сверкающими кусочками янтаря, в которых застыло что-то еще со времен античности.

— Я хочу жить, Уилл. Я был готов умереть с тобой, но я хочу жить. Хотя бы дай себе достаточно времени, чтобы понять, хочешь ли и ты этого.

Уилл резко встал из-за стола.

— Пойду одеваться. Составляй свой список.

*

Уилл вышел на залитые солнцем, но совершенно им не согреваемые улицы Монреаля со списком покупок, пачкой наличных, новым удостоверением личности и несколькими кредитными картами. Он спросил Ганнибала о кредитном лимите, но тот в ответ лишь махнул рукой. «Только яхту не покупай», — сказал ему Лектер, и Уиллу тут же захотелось назло ему сделать именно это.

Но вместо этого он, найдя магазин спортивных товаров, зашел в отдел с рыболовными снастями и начал их рассматривать. Удочки, спиннинги, приспособления для изготовления приманок, сети, резиновые сапоги. Продолжая злиться на Ганнибала и зная, что его это все равно за живое не заденет, Уилл купил все это и заказал доставку.

Потратив на все это пару тысяч долларов, он, выйдя из магазина, вдруг остановился посреди тротуара. Именно о подобных поступках и говорил Ганнибал — не настолько ужасно, как позвонить Зеллеру из пункта перехода границы, но все еще лишний риск.

За вещи из списка Ганнибала Уилл заплатил с другой карты: ноутбук, новый планшет, несколько книг, зимнюю одежду и обувь для них обоих — парки и гамаши. Он попытался представить себе Ганнибала в подобной одежде, но у него не получилось. В любом случае, Уиллу доведется увидеть это собственными глазами. Зимы на Лабрадоре суровые — им еще повезет, если они смогут выйти за дверь, когда снегу наметет.

Он позвонил в номер Ганнибала по одному из двух мобильников, оставшихся у него еще с дома у обрыва. Он не был уверен, что в Канаде они будут работать, но звонок, похоже, прошел без проблем. Уилл подозревал, что и об оплате роуминга беспокоиться тоже не стоит.

— Что случилось? — голос Ганнибала звучал хрипло ото сна.

— Что ты хочешь на ланч? — Уилл быстро поднял взгляд на темнеющее небо. — Обед, вернее. Второй по счету прием пищи за день, в общем.

— Просто снова закажем еду в номер.

— Ты уверен? Мы ведь завтра снова в глушь возвращаемся. Ты даже не попросил купить тебе что-нибудь для кулинарии.

— Это было бы слишком очевидно. Как и твои покупки в рыболовном отделе, — немного подумав, он добавил: — Недалеко от гостиницы есть вьетнамский ресторан, — он продиктовал Уиллу название ресторана и что нужно заказать.

— Я мог бы заплатить наличными за приспособления для рыбалки, — сказал Уилл.

— Нет, так было бы только хуже. Продавцы бы тебя точно запомнили.

— Мог бы вообще не разрешить мне их покупать.

— Жизнь небезопасна, — ответил Ганнибал. — Не рискуя, мы лишь существуем, а не живем.

— Тебе нужно еще поспать, — сказал Уилл и отключился. Позвонив в ресторан, он сделал заказ и пешком пошел обратно, в сторону отеля, не став ловить такси. Мимо по проезжей части с ревом проносились машины. Он ощущал обычные городские запахи: вонь масла, на котором что-то жарили, выдуваемую на улицу вытяжками с кухонь ресторанов, аромат духов и одеколонов прохожих, выхлоп машин, запах еды из ларьков уличных торговцев.

Завтра они снова отправятся в дорогу, по грунтовой автомагистрали прямо в глушь дикой природы. Но пока что он проскользнул через бирюзовую дверь во вьетнамский ресторан. Потолок внутри был низким, пол выложен белой плиткой, стены — тоже белые, увешанные модернистскими картинами. Всюду горели лампы. Униформа работников ресторана сочеталась с интерьером. Это место казалось вполне подходящим вкусам Ганнибала.

Девушке, встретившей Уилла у входа, он сказал, что пришел забрать сделанный по телефону заказ, и она отправила его немного подождать возле бара. Там на стене висел телевизор. Пока Уилл смотрел его, хоккейный матч сменился новостями. Говорили по-французски, но субтитры бегущей строкой были вполне понятными. Главными сюжетами репортажей на сегодня оказались пожар, серийные ограбления круглосуточных магазинов и Джастин Трюдо, держащий на руках детенышей панды. Ни о Ганнибале, ни об Уилле ни слова не сказали.

Уиллу уже не терпелось рассказать Ганнибалу, что панды обогнали его по популярности. Он даже достал телефон и сделал фото экрана телевизора, как вдруг реальность обрушилась на его голову.

Он опустил взгляд на телефон — свой предоплатный, неотслеживаемый мобильник, ведь Уилл скрывался от полиции — и от своих собственных друзей, хотя были ли они вообще его друзьями? — с Ганнибалом-Каннибалом, с Флорентийским Монстром, с…

Уилл убрал телефон в карман. Это был его выбор. Его никто не принуждал поступить так. Ганнибал уж точно был не в том состоянии, чтобы его заставить. Все существо Уилла словно пыталось защититься от этих мыслей, но рано или поздно ему придется с ними смириться. Он либо на стороне Ганнибала, либо нет.

Новости все продолжались, позабыв о них обоих и обо всем, что связано с насилием и жестокостью на юге от границы. Уилл не увидел ни одного репортажа о перестрелках, чего бы точно не случилось, если бы он смотрел новости у себя дома, даже там, где он жил с Молли.

Если бы Уилла снова оставили, он и не подумал бы искать Ганнибала именно здесь. Ганнибал сбежал во Флоренцию, потому что хотел, чтобы его нашли. Хотел, чтобы Уилл его нашел. Уилл это знал, но никогда так откровенно самому себе в этом не сознавался. Он уставился в телевизор. Опять панды. Ганнибал хотел, чтобы Уилл его нашел. И теперь, когда Уилл с ним, рядом, его едва ли снова смогут поймать.

— Сэр?

Уилл поднял взгляд. Девушка, встретившая его у входа, вернулась, принеся его заказ. Покинув ресторан, Уилл чувствовал себя почти совершенно нормальным человеком, способным улыбаться и сливаться с толпой, направляясь если не домой, то туда, где его кто-то ждет.

*

Ганнибал снова заснул. Частично укрывшись одеялом, он лежал на кровати, полуодетый, или, возможно, полураздетый: без рубашки, но в брюках, сняв туфли и оставив их на полу возле кровати, и всего в одном носке. Второй он сжимал в руке.

Уилл не смог не улыбнуться, хоть его щека до сих пор болела. Пакет с едой на вынос он поставил на стол. Он и сам уже чувствовал себя полумертвым от усталости, проведя на улице всего несколько часов. Ножевые раны в лицо и плечо причиняли боль при каждом движении, а теперь к ним снова присоединились синяки от удара с поверхностью океана. Усевшись на край кровати возле Ганнибала, он, подумав, прилег рядом с ним, радуясь, что выпала возможность подремать перед тем, как они пообедают, хоть Ганнибал и будет недоволен, если роллы размокнут.

Едва Уилл улегся, Ганнибал резко сел и схватил его за горло. Его глаза все еще были закрыты.

— Эй! Эй, это я! — Уилл вцепился в его руку, и едва Ганнибал открыл глаза, уставившись на него отстраненно-остекленевшим взглядом, ослабил свою хватку.

— Это я, — тихо повторил Уилл. — Это я. Все хорошо.

Ганнибал тоже ослабил хватку.

— Уилл.

— Ага.

— Ты не пахнешь собой.

— Плохим лосьоном после бритья? Не взял его с собой.

Уилл просто пытался пошутить, но Ганнибал, похоже, принял это за чистую монету. Повернувшись к Уиллу, он уткнулся лицом в изгиб его шеи, глубоко вдыхая его запах.