Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

Джимми солидно продолжил:

— Дядя с непонятной, ё-моё, америкосной фамилией как раз об этом и пишет: «...вспоминаются события более чем пятидесятилетней давности, когда Америку накрыла волна европейского рока. «Битлз», «Роллинг стоунз», «Квин», «Скорпионс» или «Дип Перпл». Такая восторженная реакция на «неместных» исполнителей поражает. На концерты группы «Хромовые крылья»...

— Еще бы назвал «Цинковые гробы»! — вставил Гуль.

— Молчать, удалю с собрания! — грозно цыкнул вошедший в роль докладчик. — Так, где я читал? «...приходит потрясающее воображение число слушателей, не все ведут себя мирно, и на двух последних концертах в «Обама-холл» вспыхнули драки и беспорядки. Гитариста Мортинсо’на фанатам удалось стащить со сцены, когда того на выдвижной стреле новой площадки проносило над головами зрителей...»

— Брехня! — Ким прыснул от смеха. — Не проносило, даже на их сраной жрачке! У меня нормальное пищеварение! И фамилию переврали, янки тюкнутые. В суд подам за оскорбление древнего рода!

— Не галди, газета пишет — ей виднее! — резонерствовал Ульмер. — Теперь легче пачпорт твой переписать, чем доказать, что ты не «мор» и тем более не «сон».

— Некрасиво так говорить про поклонников, мальчики. Подумаешь, порвали тебе одёжку... несколько раз, но они же любя... — голоском маленькой девочки просюсюкала Вантуле.

— Может, эти, аборигены, никогда датчанина голого не видали? — спросил Бюлов. — Да, грешно, Мати права, фаны нам добро, то есть бабло несут. И вообще без них скукотища. А на Гуле заживёт, не сахарный... Читай дальше!

— «...Ворвавшись со своими свежими песнями на североамериканский поп-Олимп, славные скандинавские парни, однако, принесли с собой эстафетную палочку полузабытой фанатской истерии, которая всегда сопутствовала выступлениям зарубежных идолов. Соединенные Штаты, конечно, свободная страна, но побоища, учиняемые толпами молодых людей, не могут не вызывать опасений мирных граждан. Ночное шествие на Парк-сквер во вторник...», так, «...Стоит, возможно, усилить контроль за общественным порядком, власти города даже предоставили гастролерам специальную охрану из состава...» Это неинтересно, хотя те мальчики в камуфляже и в касках очень даже, у чёрненького на бицухе тату чёткая такая... Проехали, — быстро свернул Джимми тему под прищуром Бюлова. — Вот ещё пишут... ага, «...прекрасный вокал смазливого солиста «Металлических мотыльков» не может извинить вызывающе сексуального и хамского поведения последнего на сцене...»

— Я не последний выступал, — обижено вякнул Сай, — после меня еще Андрис раздевался... А что, это разве не стрип-клуб был? Упс! Извините, трусы верните!

В дверь просунулась помятая в боях с фанами рожа их единственного «своего» телохранителя, латыша Валдиса:

— Горизонт чист, леди! — Тот побренчал кольцом с ключами от бронированного джипа. — На выход... — И поправил съехавшую наплечную кобуру.

......................................................................

(2) Урс — медведь.

Комментарий к 22-2 Публикация совпала с др ГП. Поздравляю всех наших читателей и друзей Гарри!)) ему сегодня – 34.

====== 22-3 ======

— Сайчик, к тебе можно? — Утром Матильда Вантуле поскребла длинными ноготкамим косяк двери номера Сванхиля. — Я на минуточку.

— Заваливай, крошка. Открыто, — крикнул голос из глубины комнаты. — Тоже не спится? — Сольвай сидел на перилах балкона, его волосы, как белый платочек в руках морячки, трепетали на фоне казавшейся бурным океаном панорамы Нью-Йорка.

— Я тут хотела попросить. Знаешь, — Мати, зацепившись ногой за прутья балюстрады, уселась рядом, — я ведь в школу толком не ходила, то есть, пока там Кнуд пьянствовал один и нас с мамой из дома выгонял, как-то не до того было. Я у двоюродной бабки часто ночевала. А потом Эрик родился, и отчим с мамой на пару пить стали, но я уже ушла... Танцами подрабатывала.

— Бедная моя птичка. — Погладил подругу по голове Сольвай. — Что тебе надо-то?

— Письмо. Уже шесть дней пишу, а всё не выходит... Стыдно так. Посмотришь? — вздохнула Синеволоска.

— Мати, так ведь это личное. Кому пишешь?

— Поттеру. — Она спрыгнула с витой металлической ограды, отделявшей балкон двадцать пятого этажа от неба, которое уже розовело то ли от восхода, то ли от количества рекламных огней.

Сай было нахмурился, но тут же тряхнул головой:

— Альбертусу, — сообразил он.

— Альбусу, конечно. У него такое красивое второе имя — Северус. Помоги, а? Пожалуйста. Я потом перепишу.

Сванхиль взял у неё помятую бумажку, соскочил со своего «поста» и, читая, пошел за Матильдой в гостиную.

«Мой дарагой Алодин. Как у тебя получаеться уже двараза ко мне пришли твои писма, а я все немагу ответит. Ты очень умный любимый!!Мне есть много сказать тебе, у меня всё моё сердце заполнено тобой, и голова, даже ночю думаю только о тебе, и предтсавляю твои глаза, они, как алмазы, не потомучто дорогие очень и ювелирка, а потомучто самыя прекрасные и любимые!! А вот когда биру в руку ручку и сматрю на бумажку тогда все слова прячються. Я когда увижу тебя объязательно тебе всё расскажу и все слова сами скажутца, потомучто моё любящее серце можгет говорить, а я нетт. Я вабче ни когда письма ни писала, потомучто мне не кому писать. По этому и даже непредставляю о чём в них писать. Можетбыть надо расказать про себя, а то ты веть не всё про меня знаеш. Или про то надо как мы выступем с ребятами? Ну выступаем мы отлтично, только силно устаем. Авобче мне амеррика не очень понравилось, тут не всё хорошо придумано, все улыбаются а глаза пустые, но наши фанаты нас очень любют и с деньгами Сай разобрался в этот разз хорошо — наверно нам удастса чтото скопить, а не толко на костюмы и инструменты. Я ещё очень скучаю по брату, и по тебе, мой любиммый Алодин!!!! Очень длино получаеться, толко не так ровнокак у тебя. Я забыла тебе расказать,, что очень хорошо умею готовить тебе должно понравится а ещё я шить умею даже брюки магу ссшить мужские а это считаеться очень сложным шытём. И визать я умею. И вообче много чего. А сны мне знаешь каки сняться? Все только с тобой, мой любиммый!! Ты меня очень нежно обнимаешь и мне с тобой очень хорошо. Как твои дела, расказывай мне болше, а то мне надо все мелочи знать. Очень крепко тебя цилую, моего любиммого Алодина. И всем сердцем жду встречи с твоими ясными ачами!! Матильда Вантуле, ваша новеки! А ещё у нас под окнами в самом низу большая клумба с розами и я всё время думаю что ты бы мне их обязательно подорил, а я поставела б в самую красивую вазу. Можно я тебе свяжу шарфф? И перчатки? Ты не обидися? В вашем ЛОНдоне холодно и сыро. Много-много разов целую в губы и жду. Но не плачу — я же вам Алодин обещала».

«Бред! Сюр какой-то, доморощенный гротеск! — подумал Сольвай, но постарался удержаться от комментариев. — Господи, ну как мы не замечали, остолопы! Девочка же реально в школу не ходила! Она же совсем не дурочка, умненькая по-своему, мудрая даже, всё на лету схватывает, но нулевой уровень образования! А мы и рады, что попой эротично крутит и танцует по двенадцать часов в день! Надо как-то деликатно с ней позаниматься или Киту поручить, она его уважает. Может, лучше репетитора хорошего нанять? Точно, так и сделаю».

— Ну как? Очень плохо? — опечалилась Мати, заметив выражение лица Сая. — Ой, ну что же делать?

— А почему Аладдин? Хотя, хм, это не моё дело... Нет, не плохо, просто ты нечто очень важное забыла. Про погоду. С англичанами нужно почаще говорить про погоду, они это обожают, прям кайф ловят. Отставить слёзы! Я про погоду пару строчек добавлю и ошибки исправлю — твой Северус глаз не оторвёт и станет хранить письмо под подушкой.

— Зачем? — растерялась Мати, привыкшая к постоянным незлобным шуткам парней.

— Ну, как зачем, перечитывать по ночам, при свете Люмоса, тебя вспоминать, — максимально серьёзно ответил Сванхиль.

— Ах, как романтично! Но... если он из-за моего письма не будет высыпаться...

— Тебе, старушка, не угодишь! — фыркнул Сай. — Вот скажи, ты с ним так же... разговаривала, как написала?