Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

«Моё детство... — туманно и расслабленно подумалось Тедди. — Какао по утрам в воскресенье, тёмно-зелёная елка в зале на Рождество... Промелькнуло, закончилось так быстро, но запах-то тот же самый остался! На чердаке, например, от старых сундуков всегда пахло камфорой и мятой. Суслик чихал, а мне до сих пор нравится... не просто Гриммо, а законсервированное детство и счастье, как яркая живая картинка. Оно еще тут бегает, если свезет, если сложится, то...»

— Я побуду в библиотеке.

— Сию минуту, только впущу со двора сэра Олсопплэрда Перла Тайгера Принца Луина. Чай с заварными пирожными, как вы любите, сэр? — засуетился домовик и шмыгнул через кухню к задней двери, откуда слышался требовательный лай щенка.

Что Кричер одет теперь в крахмальное полотенце с гербовой вышивкой, Люпин заметил уже, когда в последний день перед отъездом Поттеров менялся с шефом внешностью. И сделал надлежащие выводы, а вот взглянуть на родовой гобелен бабушки хотелось.

— Черничный, без сахара, — объявил эльф, с изяществом парижского гарсона удерживая одной лапой серебряный поднос и... гордо улыбаясь... Однако...

— Кричер, — невинным тоном произнес гость, — миссис Тонкс просила меня убедиться, что Гарри вернул её имя на гобелен. Проводи меня.

— Слушаюсь, — с готовностью ответил лопоухий страж дома. — Следуйте за мной, сэр. — И, задрав нос, прошествовал, указывая дорогу. Именно прошествовал, важно и статно (статный эльф — уже нонсенс!), а не просто пошёл, почапал, как обычно передвигаются большинство домовиков, семеня или волоча кривые ножки, шаркая пятками, шлёпая ступнями.

Через несколько минут, уже отпустив его, удивлённый Люпин, глубоко задумавшись, опустился в старинное кресло у окна в библиотеке и стал ждать возращения крестного с семьей.

— Шторы тоже новые, — вслух заметил он. — Куда пропали, как говорит Гарри, с коврика его старший сын и младший Малфой? Чушь какая-то, и ведь не спросишь... Соскучился, как зверь! — Он стукнул кулаком по подлокотнику. — К делу. Итак, что мы ещё имеем?

Остальные мысли были тяжелы и тревожны, и касались перемен, подспудно зревших в «волшебном котле» Министра Бруствера. Что сказать Гарри, нет, не так, шефу? Кадровые изменения во многих ветвях власти, мгновенное исчезновение с должностей неугодных Министерству руководителей, три новые кандидатуры «визенгамотеров» (как звали судейских старцев авроры). Новая программа обучения в Хогвартсе. И начавшаяся в прессе пропаганда против так называемого падения нравов. Исподволь поддерживаемое нагнетание ксено— и магглофобии. А уж писаки развернулись! Газеты просто орали, обличительные и морализаторские статьи вылетали со скоростью автоматных очередей... В воздухе пахло началом тотальной травли неугодных. И как это всё резко, быстро, вдруг, ловко и споро, точно пружинку разжали, ещё вчера все были толерантны, спокойны, добропорядочны, те же журналисты и общественные деятели превыше всего ценили профессионализм и свою деловую репутацию, и вот им всем чем-то там махнули или подмазали — и полилась грязь во все стороны, туда, куда нужно власти...

И явный провал с Гринготтс. Что там было? Гоблины перестали оплачивать расходы Министра из волтов и фондов конфискованного у осужденных имущества? В ту неделю задержалась выплата жалования всем чиновникам. Тедди сам видел крушащего свой кабинет Кингсли, к которому, как двойной агент и брусов шпион в Аврорате, регулярно ходил на отчет. Министр требовал приглядывать за Главным аврором неусыпно, всё доносить, даже его домашние дела, любые контакты. Снова стал ковыряться в закрытых недавно делах. Как ни крути — все ниточки вели к Гарри Поттеру, его, национального героя, будущий узурпатор желал видеть или преданным бессловесным соратником, или назначенным антагонистом, фигурой, натравив общество на которую, Бруствер организует себе единоличную власть в Англии. А раз так, то каждый свой шаг им с Гарри придется рассчитывать с ювелирной точностью.

Люпин вынул из нагрудного кармана блокнот и стал писать тезисы для военной кампании Командора.

.......................................................................

(3) cerb поребрик тротуара.

====== 22-2 ======

Каникулы — классно, Америка — великолепно, океан, солнце и куча впечатлений... таких разных и таких важных... Хотелось довезти их все, и плохие, и хорошие, до дома, не растеряв по дороге. А уже там, в родных стенах, всё в своей голове разобрать, привести в порядок, разложить по полочкам. Домой, в Лондон!

Все Поттеры надолго запомнят калифорнийские каникулы, а значит, они удались!..

Накануне Гарри неожиданно получил из родного Министерства, из Отдела магических перемещений, экстренное предупреждение о блокировке порт-ключа. Ничего себе! Что-то раньше подобного с портами не происходило, да ещё и без объяснений причин. Формулировка «из-за профилактических мероприятий» звучала для Главного аврора совсем неубедительно. Ничего страшного, придётся лететь на самолёте, это, наверное, даже развлечёт детей, а уже на месте, в Лондоне, он разберётся с темой. Не иначе, Брус мудрит, ну-ну.

Короче, решили возвращаться маггловским транспортом, только Роллс отправили по магическому каналу (на неживые предметы блокировка Министерства не распространялась), а яхту временно законсервировали в бухте Марины дель Рей. Гарри не жалел о таком способе перемещения в пространстве: хотелось подумать... этак в облаках повитать в прямом и переносном смысле слова... Но прилетели Поттеры в Хитроу, чуть не разругавшись, потому что все не привыкли к столь долгому безделью в очень ограниченном пространстве...

Шофер такси, вёзший их в аэропорт Лос-Анджелеса, оказался разговорчивым молодым парнем. Он опустил перегородку салона:

— Вы не возражаете, я музыкальный канал врублю? Негромко.

Гарри кивнул. Из динамиков раздался женский голос с нью-йоркским выговором, задающий вопросы какому-то артисту:

— Что вы скажете о своей новой песне?

— Она, конечно, станет панамериканским хитом. А вы, собственно, о какой? — нахально ответил интервьюируемый... Сай.

— На вашем заключительном концерте, она называлась...

— Вальс? Танцевальная штучка, правда? — Сванхиль так развязно-томно тянул гласные, явно демонстрируя отличие своего безупречно британского произношения в пику журналистке, тараторящей грассированной скороговоркой. — Фирма «Камертон» уже заявляет наш американский альбом на «Грэмми».

— Я говорю о вашей композиции «Бездна», — вставила журналистка.

— А я говорю о том, что считаю нужным, — перебил её Сай, нет Сольвай Сванхиль, в образе...

«Поганец!» — едва успел подумать Поттер, впрочем, не без улыбки, как водитель крутанул настройку:

— Вот! Это бомба! Там такой вокал — зашатаешься!

Плечом к плечу с тобой стоим у края бездны.

Умру я или полечу — мне неизвестно.

Рука в руке, и всё равно, когда ты рядом.

Мы оба этого хотим — а значит, надо!

*

Так в неизвестность нам ступить — большое дело!

В полете рук не отпустить — и в пропасть смело.

Я буду крепко нас держать, я обещаю.

И если наземь упадем — не потеряю.

*

Но это главное сейчас: у края бездны

Наш собственный полет начать — так интересней.

Припев:

Любовь — опасная стезя,

Любовь — отрава и отрада.

В ней струсить, отступив, нельзя!

Но и держать ее... не надо.

От голоса Скорпи у Гарри побежали мурашки. Он даже не заметил бэк-вокалистов. Навалилась тоска, странная, приятная... Столько мыслей и образов закрутилось в голове. Несмотря на кондишн, Поттер открыл окно и впустил в салон такси лос-анджелеский раскалённый воздух. Ветер ударил в лицо, оголил лоб, обдал чем-то таким, что хотелось, если и не увезти с собой в Англию, то хотя бы запомнить, как следует запомнить, впитать каждой своей клеточкой. Гарри глотал ветер, как рыба открывая рот, — хотел надышаться впрок; а младшие Поттеры активно подпевали Мотылькам — кажется, уже знали эту новую композицию «Кrom fendere».