Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Идёт! — почти не задумываясь, бросил Гуль и, оправив пиджак, быстрым шагом, не попрощавшись, поспешил прочь. Уже перед воротами виллы на миг обернулся и, широко улыбнувшись, махнул Джеймсу.

*

Сай был озадачен (позвонил не вовремя? может, совсем не стоило? И, главное, при чем тут Гуль?), но сразу вспомнил, что Мартинсен действительно остался в Калифорнии... Какая тут связь? Что это значит? Чёрт, вопрос — просто хит сезона... И хотя никакого похмелья у Сольвая не наблюдалось, вопреки явному перебору по песням-баням-возлияниям прошлой сумасшедше-счастливой ночью, однако тонус всё утро был пониженный, ни душ, ни кофе не помогали, слегка познабливало от смены климата и мысли ватно-вялые текли сами по себе. Суета размещения в отеле и брифинга его как бы не коснулась — всё взял на себя Свечка... Тогда что так беспокоит? Да и Гарри нормально вроде ответил — ну, занят... чем-то...

Ему показалось, всего на миг, на какой-то миг, что всё случившееся вчера и в предыдущие дни, и вообще этим летом — его выдумка. Ну, у него же богатая и местами экстравагантная фантазия — вот и вынесло малехо из реала. Нет? Так было в детстве: Скорпи катался в парке на красочной карусели, «скакал» на самой красивой лошадке, рядом бренчали пропеллерами самолётики, шевелили пластмассовыми ушами рогатые олени, напротив него в позолоченной карете-тыкве ехала прелестная румяная девочка, бабушка махала ему рукой из-за ограждения с красно-белыми флажками... Радостная музыка, смех, ветер в лицо, жёсткая, почти как настоящая, грива его коника — здорово! — и вдруг он совершенно взаправду почувствовал себя на настоящем, живом, брыкучем пони, девочка превратилась в принцессу в сверкающей короне, бабушка — в добрую прекрасную фею в воздушном пышном платье и с полупрозрачными крыльями за спиной, сидящая у лавочки чёрная собака обернулась не очень крупным, но вовсю огнедышащим драконом, а ворона, недовольно каркающая на ветке дерева, — птеродактилем... Миг — и всё вернулось в прежнее состояние, но маленькому Скорпи показалось, что он только что прожил какую-то очень интересную и важную, хоть и слишком короткую жизнь... Так и сейчас, с Поттером — было ли это всё на самом деле, или детская волшебная карусель унесла его, далеко-далеко? Если он всё это выдумал — то... то... он, наверное, сам себя возненавидит...

Сай не то чтобы ждал поттерова “перезвоню”, но ди-фон выложил на стол и, ничего не решив, сел есть спагетти с сыром, которые приготовила тихая и печально-прозрачная Мати.

Аппарат взорвался трелью всё равно неожиданно (жди-не жди!), Сольвай неловко его схватил, чуть не уронил на пол, плюхнул накрученные на вилку янтарные макаронины мимо тарелки и, едва не поскользнувшись на разлитом соусе песто, выскочил за дверь.

— Ну, что там у вас случилось? — Он зачем-то прикрыл динамик ладонью.

Гарри на другом конце засмеялся:

— Сай-Сай... твой голос! А где «здравствуй»? Блин... я уже соскучился!

Начало было положено. Сай расслабился: «Всё хорошо!», и сказал:

— Я... проспал перелёт и переезд тоже, меня просто как оборудование притащили. Позвонил вот... как проснулся. Я вчера сильно накуролесил?

— Ничего не помнишь? — Голос Гарри поскучнел, «искорки» пропали.

— Всё, что надо, помню. — Сольвай хотел ответить солидно, получилось высокомерно, поэтому он суетливо добавил: — И я тоже уже... ждал. Так что там с Гулем? Ты пошутил?

— Какие шутки, подраться пришлось. Даже не знаю, как рассказать, у самого ещё в голове не уложилось. Давай ты мне про себя лучше скажи, у тебя прямо сегодня концерт?

— Угу, да! Но это ничего. Гарри?

— Слушаю. Что? Хочешь, я тебе скажу сентиментальную чушь? — Поттер, кажется, поднёс ди-фон ближе к губам. Совсем близко... — Нет?

От его голоса внутри у Сая всё защекотало... именно так он определил это ощущение.

— Почему это нет, очень хочу! Блин... — Он сел, по-турецки скрестив ноги, прямо на полу в общем коридоре и постукал легонько затылком по стене. — Я тоже глупость могу тебе сказать... Потом. Давай ты первый.

— Я встречу тебя в Хитроу ровно... погоди, через... ну? Через... девятнадцать дней — это сколько? 456 часов! Вечность! Или меньше? Я с этими часовыми поясами запутался.

— Долго еще! — вздохнул Сванхиль. — Я... даже не знаю... Подождем? И арифметику повторим.

— Тебе когда можно звонить, чтобы на что важное не попасть? На пресс-конференцию, репетицию...

— Гарри. — Сай помолчал.

— Что?

— Вот моя глупость — лови. Готов?

— Погоди, галстук, в смысле, бабочку поправлю и сачок возьму. Валяй!

— Ну, что там поправлять, так сойдет. Ты мне и в натуральном виде нравишься. Звони почаще... Если не занят сам.

— Да, конечно... Это и есть твоя «глупость»? — Поттер не был разочарован, но съязвил.

— Нет, я слажал в формулировке. Это — самая большая моя мудрость, умность, в жизни, — Сай сделал паузу и потрогал хрустальную подвеску у себя на груди. — Влюбиться в тебя, — сказал быстро, чтобы не передумать. И зажмурился.

Ответ прилетел сразу, в голосе Гарри не было ни заминки, ни трещинки сомнения:

— Я тоже тебя люблю, Скорпи.

— Уф! — Тот выдохнул, улыбнулся. — Тогда пофиг, что полтысячи часов? Да?

— Считай, уже меньше чуток. — Поттер прокашлялся и, чтобы избежать взаимного неудобства, сменил тему: — Скажи, я тут спросить хотел: Ким, он у вас вменяемый, не провокатор, что за... человек?

— Ким? Мартинсен? Доверяю ему как себе. А что?

— Я тебе после концерта позвоню. Тогда расскажу, идёт?

Сольвай почувствовал себя проще, хоть и удивился, но ему понравилось, что Гарри «съехал» с амурных объяснений. Приятно, конечно, но лучше в глаза. Это всё будет, это потерпится.

— Я сам звякну, часа в два ночи по Калифорнии.

— Хорошо, Сайка, отбой?

— Да, пока.

Гарри закашлялся и вышел покурить, трубку он раскуривал, так и не выпуская из руки ди-фона; а в это время Сольвай несколько минут не отрывал от уха молчащий аппарат — сидел с закрытыми глазами и слушал тишину, тишину Гарри Поттера...

*

Поразмышляв ещё немного над визитом Гуля, Суслик утвердился в своих выводах и решил после пляжа поводить Лили по городу: нечего занозе там под ногами у влюблённых мужчин и взволнованных отцов путаться...

— Лилища, а что ты хочешь на день варенья? Пятнадцать лет ведь стукнет, старушка? — Альбус медленно брёл следом за сестрой, которая, отказавшись от его помощи («Еще бальзам и лосьон разобьешь! Знаю, откуда у тебя руки растут!»), волокла новую, расшитую цветными аппликациями, бусинами и ракушками сумку, доверху набитую косметическо-загоральным скарбом, и с интересом разглядывала витрины.

— Ещё не решила, но что-нибудь особенное. Я же уже невеста.

Ал споткнулся:

— Че-чего?

— Брачный возраст! Заметь, я не удивлюсь, что скоро папа... — она запнулась, — с мамой станут получать предложения моей руки и сердца.

— Бестолковка, это даме должны руку и сердце предлагать. — Засмеялся Суслик. — Ну, ты и нахалка. С таким самомнением!

Лили надулась и упрямой тёлочкой, будто собираясь бодаться, выставила вперед свой крутой, слегка зашелушившийся лобик. Но, не произведя на ржущего брата никакого устыжающего эффекта, отвернулась и стала пинать носком сандалии пеструю пляжную сумку, сбросив ее на тротуар с голого плечика.

— Испортишь, ты же так долго это мастерила. Пошли, по мороженому сообразим, я угощаю. — Потянул «барышню на выданье» младший Поттер.

«Да, киношная вамп из тебя никакая! Эх, солнышко ты наше белокожее, курносое! — подумалось ему. — Вамп... А это, кстати, не такие уж нелепые мысли... Что там ещё было... было, на террасе, кроме явной драки? Почему отец с трусов Джея что-то... кровь сводил?..»

— А?

— С кешью, я уже пятый раз говорю, не буду! Калорий полно. — Рыжая красотка устроилась за самый крайний столик кафе, залитый косыми лучами садящегося светила, так, чтобы сочетать, как ей казалось, приятное с полезным... загаром.