Две души Арчи Кремера (СИ)

В любом случае, Арчи мог думать что угодно, как угодно желать уединения и чтобы его оставили в покое, но он был звездой и логическим центром этой идиотской вечеринки. День рождения проекта, мать его. Юбилей. Игра чьего-то воспаленного воображения, которая была преподнесена как величайшее интеллектуальное достижение, прорыв, революция в кибернетике, а попутно медицине, энном количестве других дисциплин и – как бы напыщенно ни звучало – в философии. Мол, что есть человек, каковы границы «Я», каковы критерии для определения понятия «личность». Например (и тут штатные философы, приближенные к Аронидесу, скажем, еще кому очень высокопоставленному, считали своим долгом обязательно сделать эту маленькую, не до конца понятную простым смертным, но многоговорящую для людей посвященных оговорку) чисто условный, полностью гипотетический симбиоз человека и машины – не просто машины, а искина последнего поколения, он как должен рассматриваться: как симбиоз, то есть сожительство личности и протоличности? Как симбиоз двух личностей, с учетом способности искина пятого, к примеру, поколения не просто совершать логические операции, но и делать выводы, принимать решения в относительно сложных ситуациях? Как одну личность – человека, усиляемую возможностями искина? Ну и так далее. И тут можно было с умным видом рассуждать о великих адаптативных возможностях человека, особенно когда немного поковырялся в досье Арчи Кремера и увидел… то, что способен увидеть. Был до этого убежден, что машина никогда и ни при каких обстоятельствах не станет полноценной личностью, и найдешь ведь тысячу и одно доказательство своим убеждениям именно в случае Арчи Кремера. Арт, конечно, молодец, не в последнюю очередь за счет замечательных менторов – Пифия и самого Арчи Кремера, но он искин и искином остается – машиной; а подтверждения этому такие, такие и такие. Хочешь ты показать, что при определенных условиях искин способен эволюционировать в протоличность, тебе нужно точно так же взять за основу историю Арчи Кремера и на ее примере проследить, как развивался Арт. Если повезет, так еще и разрешение на интервью получить – на условиях абсолютной анонимности и так далее, но все равно можно было бы намекнуть, что твои выводы основаны на имеющих место исследованиях, что сразу же прибавляет вес рассуждениям. В общем, этот проект, который никто более не осмеливался называть экспериментом, который был слишком глобальным, чтобы называться примитивно – опытом, он был невероятно важен. Арчи Кремер совместно с Артом был невероятно важен – Арчи 1.1. Поэтому только смерть и могла оградить Арчи от очередного выставления на обозрение, хотя – едва ли. И даже полная аннигиляция не позволила бы.

Сама вечеринка была назначена на стандартные пять часов вечера. Но Дамиан Зоннберг отправился в генштаб куда раньше. Собственно уже в полдень они с Арчи прибыли туда. Аронидес лично приветствовал их. Пожал руку Зоннбергу, хлопнул его по плечу, а сам смотрел на Арчи, оценивал, присматривался. Препарировал. Молчал.

Молчал и Арчи. Хранил на губах вежливую полуулыбку и ждал. Что нужно было делать в этой ситуации, он представлял крайне смутно, и справочники по этикету тем более оказывались бесполезными. Так что молчание затянулось. Аронидес усмехнулся. Арчи не моргнул, не изменился в лице, не перестал улыбаться, не подал ни единого знака, позволившего думать, что он нервничает. Потеть он тем более не мог, нервный румянец был невозможен.

Вообще сугубо нервная реакция могла случиться – случалась даже, Арчи был о ней очень хорошо осведомлен. Пристальные взгляды были мечом обоюдоострым: Арчи смотрел на других, но и другие смотрели на него. Заглядывали ему в душу, и чисто инстинктивно, благодаря новоприобретенным рефлексам, если точней, Арчи мог моргнуть, чтобы избавиться от наваждения. Тот случай, когда Арт, не получив от него распоряжения делать – или не делать – чего-то, не делал ничего, и Арчи сохранял полный контроль за телом, что и выражалось в резком движении век. Попутно стряхивалось наваждение и неловкость от слишком пристального взгляда.

Не так было в этот раз. Арчи знал, что может поежиться – моргнуть испуганно – еще что-нибудь, но какая-то непонятно откуда взявшаяся гордость, с трудом объяснимое самолюбие не позволили ему попросить Арта о таком и таком контроле за телом. Так что Арчи Кремер, а не Арт, смотрел в глаза генералу Аронидесу. Арчи Кремер терпеливо дожидался, что он сделает. Арчи Кремер отказывался бояться.

Аронидес подал ему руку.

– Признаться, несмотря на то, что я давно вас знаю, курсант Кремер, случай познакомиться с вами лично представился только сейчас, – сказал он.

Арчи пожал его руку.

– Я был лишен и такой привилегии. – Ровно ответил он.

– Неужели молодым людям моложе восемнадцати лет интересно, кто возглавляет генштаб?

– Нет, разумеется. Их куда больше интересует, кому говорить спасибо за решающие изменения в жизни.

Арчи отвечал после секундной паузы – чтобы освоить, что ему сказали, подобрать самый оптимальный с его точки зрения ответ – решиться произнести его. Будь это его собственное тело с нормальными человеческими рефлексами, это занимало бы у сдержанного, рассудительного молодого человека вроде Арчи куда больше времени. А тут получалось вполне себе быстро. Аронидес слышал паузу; он оценил и ответ. И тон, которым Арчи ответил на его насмешливый ответ, – тоже.

– Вы несколько некорректно представляете себе распределение полномочий в генштабе, курсант Кремер. Впрочем, что это я. Веду себя негостеприимно. Прошу.

Арчи захотел услышать, что творится вокруг. В деталях. В мельчайших подробностях. Услышать – потому, что он не позволял себе отводить взгляда от Аронидеса; точнее, оглядывать комнату. Он с деланным безразличием смотрел мимо Аронидеса, чтобы при малейшей потребности снова сверлить его взглядом. Так же, как это делал сам он.

Самое интересное: Арчи уже давно не задумывался, насколько здорово иметь такое тело. Насколько здорово они с Артом сработались. Для этого распоряжения – усилить аудиальное распознавание, убрать посторонние шумы, произвести анализ звуков – ему даже не понадобилось отдавать внятные распоряжения. Он захотел –Арт сделал. Зоннберг не дышал, а затем нервно хрустнул пальцами и судорожно втянул воздух. Еще кто-то слева от Арчи дышал часто и поверхностно; Арт предположил, кто это – некий Бенскотер, один из заместителей, не самый влиятельный, но в свое время использовавший немало из своего влияния, чтобы поддержать Ромуальдсена. Рядом – некий Тамм, стоящий за идеей о более активном внедрении нейроинтерфейса, позволяющего дистанционно управлять дронами. Основанной, кстати, на ряде ноу-хау, примененных при его, Арта, разработке; список ноу-хау прилагается. Там – еще пара людей, каждый из которых так или иначе поживился в проекте. О каждом можно было что-то сказать по этому поводу; Арт, оказывается, еще и сплетни собирал – не в обычном понимании, нет. Но он мог указать, где и в какой связи всплывает имя такого и такого чиновника, с какими именами оно чаще всего ассоциируется. Немного размышлений – и можно сделать вполне надежные выводы о распределении сил.

Аронидес, сопровождаемый Арчи, подошел к креслам, указал ему на одно, стал у другого. Арчи вежливо склонил голову, показывая: только после вас. Аронидесу это понравилось. Он сел. Арчи, не дожидаясь остальных, последовал его примеру. Возможно, это было дерзко; наверное, не сообщи Арт такого количества информации о присутствовавших – об Аронидесе тоже, Арчи не считал бы себя вправе вести себя так. Но, как выясняется, не только Арчи был обязан им своим телом и своей жизнью: они тоже кое-что были ему должны. Но главным все-таки был Аронидес; а Арчи достаточно времени провел с военными, чтобы помнить: они очень не любят, когда щенки молочные вроде него смеют сомневаться в иерархии. Поэтому он смотрел прежде всего на Аронидеса; на других – только если они обращались к нему; не спрашивал, только отвечал, стараясь делать это многословно, подробно и ни в коем случае не откровенно и не искренне, и не забывал добавлять все эти ранги.