Мы больше не проснемся (СИ)

— Вижу, тебе уже лучше, мой мальчик?

— Да, сэр.

Гарри незаметно спрятал руки под простыней, опасаясь показывать директору кольцо. Тогда придется объяснять, откуда оно было у Реддла. Опять врать он был попросту не готов.

Колдомедик ушла в свой кабинет, а Дамблдор приостановился у открытого окна.

— Я рад, что вы оба вновь в Хогвартсе, в целости и сохранности.

Реддл подавил в себе презрительный смешок.

— Думаю, ты вполне можешь не посещать оставшиеся занятия. — Директор лукаво подмигнул гриффиндорцу. — Скажу по секрету, результаты экзаменов вполне неплохие. И Патронус… Великолепно! Ты очень похож на своего отца, Джеймса. К третьему курсу он, оказывается, точно так же мог призывать телесного Патронуса.

Гарри не понравилось сравнение со своим отцом. К тому же он ощущал небольшую неловкость из-за сидящего рядом Тома.

— Форма твоего Патронуса олень, верно? — Голос директора был всепонимающий и уверенный.

— Нет, он изменился. — Тихо ответил мальчик, бросив взгляд на Реддла. — Теперь это ворон.

— Птица? Хмм…

Такого Альбус не ожидал.

«Я предполагал, что общение с Темным Лордом наложит на мальчика свой отпечаток. Конечно, несмотря на то, что Том Реддл еще не стал безумным монстром Волдемортом, черты характера все равно остались прежними.»

— Профессор, разве Патронус может меняться?

— Гарри, его форма — отражение тебя самого. Твоей души, твоего характера. С чем у вас ассоциируется птица? — Дамблдор бросил взгляд на внимательно слушающего Тома.

— Свобода. — Парни ответили одновременно и удивленно переглянулись.

— Так вот оно что…

Директор выглядел задумчивым.

«Телесная оболочка Патронуса Поттера изменилась из-за слияния его магии с магией Реддла. Их общее инстинктивное желание. Они слишком похожи.»

На самом деле Дамблдор был приятно удивлен. Он был уверен, что Патронус Поттера мог измениться только на змею. Отражение сущности Волдеморта. Но все оказалось куда лучше.

«Он не поддался его влиянию, мальчик все еще держится. И продолжает менять Томаса. Вмешиваться еще слишком рано.»

— Грядет замечательный теплый денек. Почему бы вам не провести его снаружи? Думаю, свежий воздух и солнце пойдут на пользу ослабленному организму, нежели каменные стены замка.

С этими словами, донельзя довольный Дамблдор заглянул в кабинет мадам Помфри, чтобы сообщить о своем решении выпустить Поттера из Больничного Крыла. И, напевая веселую мелодию, бодро вышел прочь.

— Что ты об этом думаешь? — спустя некоторое время спросил Гарри, когда оба парня удобно расположились у корней полюбившегося дерева у озера. На улице было по-утреннему свежо и прохладно. К обеду обещало стать совсем жарко, поэтому долго засиживаться Реддл не хотел — он вообще лето не любил, как и солнечную погоду, предпочитая холод теплу.

— Он выжидает. — Том прекрасно понял, о чем говорит гриффиндорец. Все его мысли были о том же. — Не думаю, что Дамблдор поверил моим воспоминаниям, как бы реалистично я их не подкорректировал. Моя магия изменилась.

Поттер отбросил в сторону сухую веточку, которую до этого бессознательно крошил в руках.

Да, он тоже это чувствовал. Казалось, Тома окружал слой темноты, через которую не пробивалось ни солнечное тепло, ни житейские радости. Все хорошее отталкивалось, а наружу выплескивалось нечто негативное и мертво-ледяное, отчего окружающие его люди отходили все дальше. Гарри заметил, что другие студенты мало замечали потоки магии, исходящие от Реддла, которые тот максимально естественно скрывал за присущей ему харизмой. Однако нечто инстинктивное заставляло учеников обходить странного парня стороной, отсаживаться на парах подальше, не заводить разговоров. Сам же Поттер слишком привык ощущать возле себя этот могильный холод, который теперь ассоциировался лишь с Томом. Совместимость их магии будто исправляла всю черноту, перекрашивая ее в чистый серебристый свет. Для Гарри эта магия была восхитительной.

Единственное, что его тревожило — кольцо. Несмотря на ощущение магии Реддла в нем, оно отталкивало, таило угрозу, забирало радость. Оно тяготило.

«Нужно просто привыкнуть. Точно так же, как я привык к Тому. Ничего страшного, он бы не отдал мне то, что может причинить мне вред.»

— Ты обещал, что расскажешь мне о возвращении своей памяти.

Том бросил быстрый взгляд на кольцо, который не заметил мальчик, подставлявший лицо солнечным лучам.

— Мне удалось слиться разумом с самим собой из этого времени.

— Что?

— Похоже, он возвращает тело. Теперь это не просто бесформенный полупризрак, а нечто более материальное. Не удивлюсь, если и ты в скором времени начнешь замечать отголоски его сильных эмоций.

— Очень заманчиво. — Поджал губы Гарри, начав нервничать. — Он заметил?

— Думаю, нет.

— И… Как это было?

— Он абсолютно безумен. Я безумен. — Вздохнул слизеринец. — И опален злобой. Воспоминания передались вкупе с его яростным сумасшествием, из-за чего некоторое время я ощущал ненависть к тебе. Поэтому не вернулся раньше.

— То есть…

— Да, я желал убить тебя.

Гарри содрогнулся. Спокойствие в голосе Реддла сильно калечило.

Но Том себя прекрасно контролировал, смог побороть инородные чувства, абстрагировать эмоции воспоминаний от самой их сути.

— Я увидел анимагическую форму Петтигрю — он смог связаться с ним напрямую. Отдал приказ вернуть его волшебную палочку. Спроси у Уизли, думаю, они даже скажут точное время, когда и на сколько их крыса сбежала тем летом.

— И Петтигрю каким-то образом узнал тебя в замке?

— Подслушал, скорее всего. Повезло, что крыса оказалась достаточно тупа, чтобы решить действовать самостоятельно, не связавшись со своим хозяином.

— Но как ты узнал?

— О том, что Петтигрю выманил тебя из замка? Твоя карта.

Гарри непонимающе скосил глаза в сторону Тома.

— Та, что ты подарил мне на Рождество. Я просто увидел вас, идущих к Запретному Лесу. А затем почувствовал, как Петтигрю прикоснулся к Черной Метке, вызывая его. Теперь я связан с ним больше, чем когда-либо.

— Ты сказал «Черная Метка». У него была Черная Метка. — Медленно проговорил мальчик. — Ты говорил, что Снейп тоже Пожиратель, так?

Реддл мгновенно понял, к чему ведет Поттер, чувствуя за него некую гордость.

— Верно.

— Снейп знает, что Сириус невиновен. Он знает о Питере. Он всегда знал.

— Черная Метка на руке Пожирателя — честь. Собирались практически все приближенные, чтобы они могли знать новичков в лицо. Молодец. Ты понял все правильно.

— Крестный говорил, что он был влюблен в мою мать. Так тот верный Пожиратель, о котором ты говорил Петтигрю, он и есть? Это Снейп умолял тебя не убивать ее?

— Ты так спокойно решил обсудить эту тему со мной? — Мягко ответил вопросом на вопрос Том, будто впервые разглядывая мальчика перед собой.

— О, я бы многое мог тебе сказать. — Глаза Гарри сверкнули, а сердце отозвалось мимолетной ненавистью. — Не думай, что прощение тебя далось мне так легко.

Поттер отвернулся. Наконец, когда завеса тайны начала приподниматься, вернулась и старая боль. Ворошить эти раны было самым неприятным занятием, но он очень хотел разобраться в этой запутанной темной истории, которую надежно заперли в прошлом. Удивительным было то, что вся правда раскрывалась не людьми, дружившими с его мамой и папой, а мужчиной, убившим их.

— И все-таки, на чьей он стороне?

— Не думаю, что Северус яро придерживается одной из них. Его даже в нейтралитет сложно отнести. Но этот хитрый лис полезен. Несмотря на всю свою непостоянность.

— Он же ненавидит тебя. Я видел своими глазами.

— Конечно он будет ненавидеть человека, убившего его возлюбленную, Поттер. — Том неопределенно повертел в воздухе пальцами, выражая свое презрение к таким чувствам. — Но есть что-то, что снимает все оправдания с этого человека. Пророчество.

— Что? Что еще за пророчество?