Окутанная тьмой (СИ)

— Один? Ты что с ума сошёл? — Нацу, стиснув зубы, уверенно перекрыл дорогу Жнецу, по-настоящему взволнованно глядя на него, Хартфилия на его руках только хрипло выдохнула, поморщившись от грубо расколотых костей. Акихико послушно замер, усмехнулся, про себя замечая, что о нём, вроде как и злом, кровожадном монстре, волнуются всё чаще, но отрицать, что это было приятно, от этого было тепло, он не мог. Акихико, чёрт возьми, действительно радовался этому, тому, что он кому-то нужен, что кто-то нуждается в нём, и сам того не замечая становился мягче, добрее, улыбаясь искреннее.

— Мне, конечно, очень приятна твоя забота, но лучше волнуйся о Люси, о её малышке и ваших общих друзьях, ладно? За меня не стоит, да и кто тебе сказал, что я буду драться с этими мразями один? Здесь есть ещё парочка таких же кровожадных демонов, не знающих пощады, которые хотят искромсать их до неузнаваемости, — Акихико, опять не заметив собственную улыбку, указал пальцем в небо. Драгнил молча поднял глаза, в свете яркого, только выглянувшего солнца, разобрав два силуэта. Один из них — Таро, стоящий на краю, почти безразличный ко всему произошедшему, а второй уже почти родной для Нацу Кин, по-детски подпирая щёку рукой, свесив одну ногу вниз. Вот только больше всего Нацу пугал этот нечеловеческий, животный, пустой взгляд мальчишки, его хищный, казалось, плотоядный оскал — он явно не будет жалеть тех, кто посмел так изувечить его учителя, в этом маг не сомневался.

Кин с высоты только отметил заметные шрамы от когтей на шее Люси, для себя решив, что вырвет глотку тому, чья рука сейчас в её приторно-сладкой крови. Он чувствовал этот запах, с ухмылкой решив, что после, быть может, выдерет этому Дьяволу и сердце, чтоб наверняка…

Комментарий к Тёмно-алые разводы, часть 1: Пять из девяти... 11 страниц.

ПБ всегда открыта, если видите ошибки, то выделите, пожалуйста. Буду весьма благодарна, спасибо.

====== Тёмно-алые разводы, часть 2: Семейные разборки... ======

— Ну что, Кин, пошли? — Таро, серьёзно взглянув вниз на падших, пока застывших на своих местах, видел в этих бесчестных созданиях только грязь, безразлично хмыкнул в сторону, переведя более тревожный взгляд на Жнеца рядом с собой. Рука Кина заметно дрожала, как и он сам, но это был не страх, оплетающий душу, сковывающий тело, это была злость, неудержимая ярость, безудержное желание отомстить, но не так просто, быстро, а медленно, помучив, показав для начала все круги Ада. Таро пытался и в какой-то мере понимал чувства и желания Кина, но вот позволять ему так легко утопать в них он не мог — слишком уж рискованно пускать в бой такого Кина. Кин не Акихико, — когда он сходит с ума он становится слишком уязвимым, слишком импульсивным и беззащитным, он нападает на всё, что считает врагом, бьёт без разбора, совсем не думает, прежде чем нападать и потому слабеет. Акихико в таком состоянии, поглощённый своей яростью и безумием, куда полезнее — он остаётся самим собой, и это ненависть, злость только подпитывают его силу, неудержимость, прибавляя живучести, он становится намного сильнее. — Не поддавайся ярости, Кин, будет слишком глупо, если ты умрёшь здесь, среди этих ничтожеств, — Кин дёрнулся, медленно поднял на Таро полупустые глаза и лишь коротко кивнул, делая вид, что спокоен, что всё под контролем, но Таро знает, Кин наверняка даже не понял, что ему сказали. Таро прекрасно видел фальшь в его глазах, не затмеваемую ничем ярость и ухмылку, которые значили только одно — этот самоуверенный мальчишка ничего не понял, он уже поддался своим чувствам, не полностью, но уже, теперь за ним нужно присматривать лучше, в противном случае это может плохо закончиться для всех.

Вот только времени для долгого, поучительного диалога, что, поддаваясь своим чувствам, в особенности злости и ярости, он ничем не сможет помочь, не было. Акихико уже выжидающе смотрел на них, стараясь не упускать из виду ни одного падшего, медленно приближаясь к ним — он ощущал себя сильнее, увереннее, когда чувствовал чью-то поддержку, защиту, так же всегда было и с Кином. Это можно было бы назвать полнейшей чушью, глупостью, ведь демоны не должны так от кого-то зависеть, но что-то в этой поддержке друг друга было — семейные узы становились все крепче, прочнее, и они, в конце концов, начали по-настоящему доверять, не лгать, быть искренними в семье.

— Пошли, а то Акихико начинает нервничать, — Таро тяжело вздохнув, первым делая шаг вниз, Кин ничего ему не ответил, просто послушно спрыгнул следом. Серьёзным взглядом Таро оценивал противников — первые пятеро, Дьяволы, будут, возможно, по плечу только ему и Акихико, а вот Кину с ними не тягаться, особенно в таком состоянии, а оставшиеся демоны быстро падут с первого удара, о них волноваться не стоит. Таро в целом вообще не понимал, что делает здесь, рядом с Хартфилией, с ней он уже давно рассчитался и вроде как он мог со спокойной душой понаблюдать за этой дракой, но совесть почему-то не позволила ему остаться в стороне, тихо нашёптывая в голове, что это неправильно. Таро видел всё с самого начала, и происходящее, эти жалкие попытки Люси защитить всех, обезопасить их, слишком быстро пробудили в его сердце чересчур человеческие чувства. Таро не был тем, кто был готов умирать за эту несносную девчонку, которая вечно ввязывается в подобные проблемы, как-то умудряясь подставлять их всех — пускай ей и девятнадцать, но Таро до сих пор не мог назвать её взрослой и ответственной. Когда-нибудь это неподвластное чувство справедливости, желания спасти всех знакомых, да и мир в целом от грязи, сведёт её в могилу, но в этот раз можно сказать, что ей повезло. Таро был готов выступить, был готов сражаться, но не ради Люси — ради Акихико, который слишком самоуверенно шёл сюда, слишком торопился, постоянно говоря, что его сердце неспокойно бьётся, в ожидании чего-то страшного, и он не ошибся; за Кина, который слишком раним, который слишком быстро привязался к Хартфилии, её смерть могла бы легко свести его с ума. Пускай эти двое и считают себя взрослыми, сильными, непобедимыми, но Таро никогда так не считал, каждый раз видя в них только беспомощных детей, за которыми постоянно нужно присматривать, и это время, долгие полтора года, ничего не изменили в них. Двадцатипятилетний Акихико, который всё никак не может смириться со своим прошлым, просто отпустить его, каждый раз без сомнений бросаясь на помощь к дочери Лейлы и пятнадцатилетний Кин, который просто привык к Люси и стал постоянно нуждаться в ней. Но всё же не смотря на все недовольства, которые были у Таро на счёт Люси, он понимал, что это была не обычная привязанность, и Кин, и Таро просто приняли её в их семью, и теперь это не казалось чем-то ужасным, странным — она демон, как и все они. — Я беру тех двух, что посильнее, тебе Акихико те двое, а тебе Кин тот, оставшийся. С кровь на руке, — Таро прекрасно знал, что даже если бы и дал Кину кого-то другого, то тот без сомнения пошёл бы к тому Дьяволу, на чьей руке кровь с таким знакомым запахом. Мысленно и быстро взвесив все за и против, Таро всё же решил, что возможно будет и не так плохо, если Кино просто выпустит весь свой гнев, может ему станет лучше.

— А что это ты меня ниже себя ставишь? А? Думаешь что я слабее, чем ты? — Акихико, сузив глаза, придирчиво сравнивал доставшихся ему Дьяволов с теми, которых отобрал себе Таро. И да, они действительно были посильнее, но Акихико никогда не считал, да и теперь не собирался, что Таро сильнее его. Стоит ему только разойтись, войти во вкус, надеть такую привычную маску безумца и Таро будет вынужден забрать свои слова назад без колебаний.

— Давай будем выяснять это в другой раз, при других обстоятельствах? Сейчас, знаешь ли, не самый подходящий для этого момент, — Таро беззлобно ухмыльнулся, косо взглянув на Акихико. Пускай тот и был недоволен, почти оскорблён таким сравнением, но он понимал, что главное сейчас не их семейные разборки между собой и желание доказать кто сильнее — выяснить отношения они всегда успеют, только не в этом мире, он слишком хрупкий для настоящей драки двух демонов.