Окутанная тьмой (СИ)

Острое лезвие меча, плавно рассекает воздух, будто деля его на две равные части, так же легко, как и кожу людей, пронзая насквозь тех, кто поддался порочному соблазну демона — Венди не дрожит, не боится, её рука уверенно, крепко держит оружие. Глаза небесной волшебницы серьёзны как никогда, а она сама быстро двигается, невесомо ступая по песку, Марвелл уже видела, как когда-то на мечах, в жаркой пустыне, сражалась Люси. Венди помнит каждое движение, взмах, это был, словно и не бой, это был просто танец с клинком, с алыми каплями крови на холодной стали — всё было так же легко и до безобразия красиво, и эти тёмно-багровые разводы на песке, будто вырисовывали свои особенные узоры. Венди теперь сражается так же, плавно танцуя, невесомо переступая шаг за шагом, не замечая кровь на своих щеках, руках и пустые, холодные глаза перед собой. Для неё мир почти не существует, пропадает на мгновение, и волшебница полностью отдаётся воспоминаниям, в точности, до всех мелочей, повторяя увиденные ранее движения. Но всё равно Венди понимает, что долго не простоит, даже если будет драться так самоотверженно как Люси, её выдержки не хватит, и скоро воздуха будет катастрофически мало. Она медленно начнёт сдавать свои позиции, задыхаясь от вони гнили и крови, льющейся рекой под её ногами. Скоро, но пока Марвелл ещё может драться и, отдаваясь воспоминаниям, защищать то, что так дорого ей, независимо от страхов и предрассудков.

Гажил и Нацу стоят позади, почти у самых стен арены, с тем же непониманием, неподдельным удивлением глядя на происходящее — ни один из них толком и не может понять, что сейчас творится здесь, во что превратился обычный финал ВМИ. Эти демоны с леденящими взглядами, от которых бросает в дрожь, этот огонь, идущий плотной стеной и Венди с мечом в руке — это будто страшный сон, кошмар. Гажил по-настоящему не верит, просто отказывается верить, что эта маленькая, хрупкая девочка, которая совсем недавно так беззаботно улыбалась, помогая им вечером готовить ужин, может так твёрдо, уверенно держать в руке холодное оружие, так безразлично, жестоко кромсая тела врагов, проливая их кровь. Он не верил, что эта была правда Венди, он помнил и видел её совершенно другой, — но Марвелл не могла иначе, тем более, что с такими, более слабыми, противниками она может справиться, противостоять им. Венди не может упускать возможность сражаться.

— В сторону! — грозно, почти злостно проговаривает сквозь плотно стиснутые зубы явившийся из ниоткуда Локи, серьёзно, с досадой оглядывая арену, на время превратившуюся в поле битвы, кровавое поле. Нацу переводит на него взгляд — дух почти спокоен, лишь горько усмехается, поправляя рукава чёрного пиджака, делает несколько шагов вперед, направляясь к Венди. Он один из тех, кто не может позволить Марвелл утопать в этой грязи в одиночку, он один из тех, кто тоже готов замарать руки в чужой крови ради защиты близких. — А вы? Долго ещё будете стоять в стороне? Это не игрушки, это настоящие демоны и битва реальна, а Венди сражается там одна, — Локи одаривает обоих недовольным взглядом и, отвернувшись, продолжает свой путь, первым же ударом отбрасывая в сторону нескольких демонов с пути небесной волшебницы. Локи понимает, что убить их не может, у него нет сил, нет таких возможностей, но он может их потрепать, а вот добьёт их сама Венди. Девочка, которая обучена убивать демонов.

— Знаешь, Гажил, а он прав. Пошли, — тихо проговаривает себе под нос Нацу, сжимая руки в кулаки — ему нечего боятся, та, которой он безмерно дорожит, тоже сражается там. Драгнил решился, но вот Гажил нет, он задумывается, ему становится по-настоящему страшно, ужасающие мысли, приводящие в ступор, вызывающие дрожь, закрадываются в голову. А что если он погибнет, если не вернётся, если станет жертвой для одних, героем для других, — что будет с Леви, если он погибнет здесь, что будет с ребёнком? — Да не бойся ты так, Гажил. Я тебя прикрою, разомнёмся, покажем им, что люди тоже что-то могут, а потом продолжим со Стингом и Роугом, идёт? — Нацу, обернувшись, искренне улыбается, ясно и тепло, Рэдфокс только усмехается в ответ, понимая, что он тоже должен идти, а не стоять на месте, всё становится на свои места. Раз сражается Венди, эта храбрая малышка, то чего так боится он, взрослый, сильный маг?

Держать меч в руке становится всё тяжелее, пальцы, уже словно деревянные, еле сжимают рукоять, не выпуская его, Венди чувствует, что стремительно слабеет, но не только она, ряды врагов тоже редеют, и теперь это заметно. Небесная волшебница, устало прикрыв правый глаз, оглядывается по сторонам — справа появляются Нацу и Гажил, бьют одновременно по одной цели, будто специально сговорившись, прикрывая друг друга, спина к спине, Венди рада. Рада она и Локи, который не отстаёт, не отходит от неё далеко, по крайней мере, пытается, его наверняка вызвала плакса Эми. И Марвелл счастлива, тяжело вздохнув, переводит взгляд вниз — под её ногами уже почти рекой текла чужая кровь, орошая сухой песок. Но времени ужасаться собственной жестокости, безжалостности нет, впереди неё на коленях стоит один из демонов, не может встать, пошевелиться, только беспомощно хрипит. По дрожащим, искривлённым губам стекает кровь, а в груди дыра от меча, Венди вздрагивает, ведь она почти и не помнила, куда била, она просто пронзала их в танце, не обращая на это внимания. И всё бы ничего, казалось, просто добить его и всё, но вдруг в памяти Марвелл всплывает момент, когда Хартфилия говорила, что ей нужны эти души. Души этих падших монстров, и волшебница своей почти негнущейся рукой вытянула из кармана джинс полый кулон с толстой серебряной цепочкой. Венди всегда носила его с собой, на всякий случай, когда бы она смогла решиться, преодолеть себя и, видимо, этот случай пришёл — Марвелл понимает, что одна душа ничего не решит, но ничего поделать с собой не может, медленно приближаясь к девушке, которая просто умирает, хватаясь скрюченными пальцам за свою одежду.

— Простите, пожалуйста, — тихо, на тяжёлом выдохе проговаривает Венди, чувствуя, как неприятно щиплет глаза. Ей по-настоящему страшно, она никогда такого не делала, только видела, да и то издалека — чёрные, пустые глаза смотрят на неё почти непонимающе, но страх в сердце Марвелл не от этого. Венди понимает, что уже в любую секунду может упасть, захлёбываясь кровью, с демонами нельзя расслабляться, и потому она решается, резко и без колебаний, сжав кулон в руке, втискивая его в рану девушки. Та рычит не своим голосом, пытается встать, но не может — Венди чувствует жар, который тут же охватывает её руку, всё её тело, ей страшно, больно, но она терпит. Демон ещё сопротивляется, шипит, не сводя своих глаз с Марвелл, но после только закатывает их, и вся чернота стремительно и безвозвратно исчезает. На мгновение взгляд становится живым, ярко-голубые, светлые глаза смотрят на небесную волшебницу с благодарностью, дрожащие, окровавленные губы трогает едва заметная улыбка, но после всё это исчезает. Венди, дрожа, вытаскивает руку, открывает ладошку, а там, в кулоне, тьма, чёрная душа демона и кровь на её коже, чужая.

— Венди, обернись! — громко кричит Локи, когда слишком поздно замечает опасность рядом с девочкой, он понимает, что не успеет прикрыть её, защитить, но его помощь на удивление не понадобилась — Нацу, стиснув зубы, напряг руку, когда острые когти слишком ощутимо вонзились в кожу, но он искренне не жалел, что полез под удар. Венди, поочерёдно открыв глаза, испуганно перевела взгляд на глубокие, рваные, уже кровоточащие полосы, замирая в ужасе. Нацу был бы и рад её успокоить, взбодрить, заставить прийти в себя, но он осознаёт, что перед ним, пускай и перепачканный в чужой крови, но ребёнок, который сам всегда нуждается в защите и поддержке.

— Тихо, Венди, соберись. Помнишь, я твой друг и, не смотря ни на что, я буду защищать тебя, ясно? Не расстраивайся, не надо, это всего лишь царапины, давай-ка лучше вместе надерём им задницы, а? Давай, мы их потрепаем, а ты добьёшь, ладно? — Нацу тепло улыбнулся, уже огнём отбрасывая демона в сторону, принуждая его отойти и пока только боязливо, с интересом смотреть. Марвелл, стёрла с глаз слёзы, коротко кивнула, уверенно закрывая глаза, собственными силами и усилиями поднимая ветер, который быстро начал усиливаться, кружась вокруг неё непроходимым кольцом.