Слияние (СИ)

— А я рассчитывал сделать сюрприз. Зато окончательно убедился в том, насколько вы хороши, Никита.

— Так этот выброс — ваших рук дело, Константин Константинович?

— А вот идемте, и все сами увидите. — Трипетов развернулся и направился вверх по лестнице, не оставив Нику никакого выбора, кроме как идти следом. — Между прочим, вы обещали поделиться информацией относительно того соучастия, помните?

Ник кивнул.

— С домовиком хотя бы отношения наладить удалось?

— Кстати, о нем, — вспомнил Ник. — Что было в той метелке?

— Сработало?

— Еще как! Домовой в нее вцепился и даже говорил внятно и понятно, как мы с вами, а не бормотал.

— Видите, как здорово. — Трипетов поднимался легко и быстро, едва касаясь ступеней подошвами. — А подселил я к вам еще одного жильца. Вы ведь знаете, что домовики находят себе пару среди кикимор?

Ник не знал, а потому уставился на Трипетова и даже остановился.

— Что такое? — обернулся тот.

— Мне ж житья теперь нет! — Ник аж задохнулся от негодования.

Трипетов нахмурился.

— Странно. Потусторонние не сошлись характером?

— Да как раз наоборот! Слышали бы вы звуки, которые раздаются по ночам из моей квартиры! На меня уже косятся соседи. Черт бы с ними, конечно, но спать невозможно.

— Переждите недельку.

— Все три прошло!

— Всегда можно найти девушку. — Трипетов пожал плечами. — Или изгнать надоевших потусторонних.

Ник задохнулся от негодования.

— Что значит изгнать?! Да вы знаете, сколько я прожил с Емельяном Борисовичем под одной крышей?! Вы… да вы… — его возмущению не было предела. — Я никогда не пойду на такую подлость!

— Даже в отношении нечисти?

— Именно!

— Хорошо, — неожиданно покладисто согласился Трипетов. — Я загляну к вам после банкета и постараюсь все уладить, а теперь идемте, нехорошо заставлять себя ждать, даже если в вашем доме завелась супружеская чета.

Хранилище артефактов находилось в подвале, там же — резервный выход, напрямую соединенный с катакомбами. К тому же система защиты в нем располагалась такая, что содержимое не пострадало бы даже во время ядерной войны. А вот чердак был самым обычным, но именно его Трипетов использовал для хранения небольшого кованого сундучка, от которого так и разило магией. Правда, светлой и неопасной.

— Константин Константинович, это же… — Ник не нашел что сказать.

— Незапрещенная магия, должностное преступление, убежденность, что проводить Астафьева на пенсию нужно достойно. Вы ведь не считаете виски взамен водки и мартини вместо пива — достаточным?

Ник покачал головой.

— Да… то есть не считаю, но, Константин Константинович, где вы достали «сказки наяву»? Это же волшебство в чистом виде!

Неизвестно, кто и когда создавал подобные артефакты. Закупоренное либо в сосуды, либо в ларцы волшебство сохранялось сколь угодно долго. Стоило выпустить его в ограниченном пространстве, и каждый человек на минуту попадал именно туда, где был бы счастлив по-настоящему.

Если бы не особенная редкость «сказок наяву», они стали бы наркотиком для многих. Зависимость на физическом уровне они, разумеется, не вызывали, но вот психологическую — только в путь. Они дарили лишь минутное ощущение счастья и никогда не влекли за собой каких бы то ни было последствий, однако будь у людей возможность, они не отказались бы переноситься в страну счастья снова и снова.

— Где достал, там уже нет, — усмехнулся Трипетов. — Скажем так: это мой подарок, которым я хочу поделиться со всеми.

Ник покачал головой, но мысленно уже сдался.

— Вы начальник, Константин Константинович, вам и решать.

— Благодарю. Я, признаться, хотел оставить «сказки» на конец вечера. Однако боюсь, сюрприза попросту не получится, если еще кто-то почувствует ларец.

— Да уж, — фыркнул Ник.

— Будете моим соучастником? — Трипетов говорил в шутку, но Ника внезапно бросило сначала в жар, а затем в холод.

— Баш на баш?

Трипетов кивнул.

— Видимо, придется, Константин Константинович, — ответил Ник, загоняя подальше неприятное ощущение окутывающей его паутины. Трипетов связывал его с собой: через взаимопомощь, участие в авантюрах вроде сегодняшней и неодобряемого наукой и высшими инстанциями контакта с домовым, с квартирой опять же обещал решить вопрос. С одной стороны, Ника это устраивало, с другой — настораживало. И ведь не откажешься.

— И можно личную просьбу, Никита?

— Разумеется.

— Не нужно так официально. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что обладаю не самым благозвучным именем. Тем более это сейчас вы управляетесь с ним, а во время и после банкета? — он лукаво прищурился. — Я стал обращаться ко всем по именам непосредственно после знакомства. Меня можно звать просто Константином, ну а если уж субординация не дает вам покоя, Кост Костыч или Кон Коныч — это уж как вам угодно.

— Наши будут счастливы, — на сей раз совершенно искренне улыбнулся Ник.

— Готовы? — Трипетов подошел к ларцу и коснулся резной ручки.

Мгновение спустя Ник обнаружил себя посреди странного места. Вокруг разливался туман бирюзового, фиолетового и золотого оттенков. При пристальном вглядывании он рассеивался, и Ник видел лоскутный ковер из полей, змеек рек и ворсистых лесов — землю с высоты птичьего полета.

— Ну и где я? — особенного восторга или счастья Ник не испытывал. Он ощущал легкое головокружение, не более того. Полет сам по себе завораживал, но казался абсолютно естественным, как ходить или дышать.

— Не бойся…

Ник не ожидал чужого присутствия в своем «кусочке счастья» и дернулся прочь. Он терпеть не мог, когда к нему подкрадывались. Тем более подойти незамеченным обычный человек точно не смог бы.

Ухо опалило горячее дыхание. Незнакомец обнял его за плечи, встал сзади, прижимаясь грудью и животом. Ник застыл, удивленный и совершенно обескураженный. Это что же? Его счастье? На высоте, посреди странных облаков, и явно не с человеком? В груди шевельнулась досада и чувство протеста. Даже обидно стало за себя любимого.

— У тебя все слишком неопределенно. Ты сам не знаешь, чего хочешь… и кто тебе нужен… — Чужие пальцы мазнули по плечам и опустились на локти. Ника развернули, но он, потакая собственной слабости и нежеланию знать, зажмурился.

— Трус, — упрекнул его мягкий приглушенный голос.

— Нет, — возразил Ник, — просто не желаю знать наверняка.

— Неужели?

Поцелуй вышел страстный, напористый, жгучий, мгновенно воспламенивший кровь. Он действительно оказался лучшим, что Ник испытывал в жизни.

Когда он очнулся, Трипетова рядом не было. И хорошо! Ник оглядел себя и громко, со смаком, выругался. Возвращаться в таком виде в актовый зал не стоило, пришлось посетить туалет на ближайшем этаже и довольно долго представлять пышногрудых актрис кино. Снять напряжение, однако, не удавалось, пока он не сдался и не позволил воображению подкинуть воспоминание о преследующем его потустороннем. Ник домечтался до того, что ощутил горячее дыхание на шее и кончил. Потом снова долго ругался, смывая неаккуратные последствия слишком бурного семяизвержения. Медленное, но верное вхождение в его жизнь неизвестно какой потусторонней твари начинало напрягать. Инкубо-суккубская братия действовала иначе; к тому же, будучи истребителем, Ник имел к ее фокусам стойкий иммунитет. Энергетические вампиры вели себя более нагло, как и кровопийцы настоящие, да и ни слабости, ни повышенной утомляемости он не ощущал. К джиннам незнакомец также не имел отношения, иначе давно уже принялся бы надоедать с просьбами а ля «только пожелай».

— Вот и где ты пропадаешь, а? — Сашка уже порядочно набрался, потому говорил, слегка растягивая слова. — Конпа… Коста… Кстатин Кстатиныч такую чтуку…

— Я в курсе, — Ник поспешил прервать поток его красноречия. — Кстати, наш новый начальник не против прозвания Кон Коныч. Официально.

— И это хорошо! — Сашка сунул ему в руку бокал шампанского. — Давай, догоняйся!