Колдовской отведай плод (СИ)

— Мы и поедем в город, чтобы доложить. Здесь у нас все равно нет средств связи. Мой переговорник заело, твой распался на куски, а в замке, по утверждению Сварта, ничего похожего нет и никогда не было. Так что поехали. Ну же, Гвейн!

— Сейчас?! — ужаснулся он.

— Именно сейчас. И чем скорее, тем лучше. Пошли, иначе мне придется выволакивать тебя силой!

— Но… Ведь уже ночь!

— Нам не привыкать, правда?

Я подмигнула ему. Он покорился и нехотя поплелся за мной. Мы уже почти вышли из зала, когда я обернулась, подбежала к Сварту и крепко-крепко его обняла.

— Спасибо, — шепнула я ему.

— Не за что, — так же тихо ответил он. — Удачи, девочка. Думаю, у тебя все получится.

Потом я посмотрела на родовое дерево. Нашла портрет Макера. Одними губами сказала ему «спасибо». Он в ответ показал язык и беззвучно захохотал. Я тоже хихикнула, нисколько не обидевшись за язык. Ни на кого я, кажется, обижаться не могла. По крайней мере, не в этот вечер.

Глава 25. Погром в квартире

«Подруга — это человек, знающий,

что тебе необходимо и, как следствие,

всегда готовый облегчить твою жизнь

от непомерной тяжести отдыха»

Афоризм, приписываемой святой Аненаде

Теперь я абсолютно точно знала, где находится королева Яблок Света. И что все ищут именно ее, а два ковчежца, стоящие на столе… Ну, возможно, они тоже имеют какие-то магические свойства, но до королевы им ой как далеко.

— Может, все-таки объяснишь, почему мы так стремительно удрали? — спросил Гвейн, выруливая со двора.

— Потому что я все поняла.

— Что именно?

— Где хранится настоящее веретенце.

Он на несколько мгновений замолчал, потом спросил:

— То есть, те два — подделка? Муляж?

— Понятия не имею. Возможно, они обладают какими-то магическими свойствами. Но ни одно из них не является настоящим, истинным Яблоком Света, тем, которое проливает свет на местонахождение Блуждающей.

— А где же в таком случае настоящее, позволь тебя спросить?

— У меня дома.

— ГДЕ?

Он даже притормозил и остановился.

— Ну, ты чего? Давай, давай, поехали.

Гвейн обрел дар речи, только когда мы спустились с холма и проехали мимо треугольной башни. Я бросила на нее прощальный маго-взор. В темноте языки коричневого пламени отливали бледно-болотным. Мороз пробежал по коже, едва я вспомнила слизь на внутренней поверхности стен. Наверное, это частицы духа падшего Апукнутута, навечно заточенные внутри… Но вот ведь загадка — для чего из замка проложен подземный ход акуурат в эту башню? Кто его проложил? С какой целью? Мне почему-то стало жаль уезжать, не разгадав эту загадку. И почему я не спросила Сварта? Теперь-то я была точно уверена — этот садовник — не совсем садовник. Или совсем не садовник. Короче, не тот, за кого себя выдает. И, безусловно, знает гораздо, гораздо больше, нежели говорит.

— Мира! — сказал Гвейн. — Я думаю, нам следует вернуться.

— Не следует, — возразила я.

— Яблоко у тебя дома?! Ха! Это абсурд!

— Это правда!

— Слушай, Мира. Если ты об этом знала, то почему делала вид, что не знаешь?

— Я не знала!

— Да? Хм. И когда на тебя снизошло откровение?

— Ничего на меня не снисходило! Я просто поняла! После трех магов раннею порой!

— Чего? Ты сама-то понимаешь, что несешь?

— Я не несу, я говорю то, что есть!

Мы уже почти кричали друг на друга. Опомнившись, разом замолчали и перевели дух. Наверное, Гвейнард подумал то же, что и я — ночь ночью, но ведь и по ночам на дорогах встречаются путники. Мне, как и Гвейну, вовсе не улыбалось, чтобы наш разговор подслушали.

— Хорошо, — спокойно сказал Гвейн, — пусть так. Но вспомни сама, в какие дурацкие и опасные ситуации ты влипала по собственной глу… милости. И меня, между прочим, в них втягивала. Начнем с того, что сюда мы ехали ночью, а в результате подверглись нападению мнимого брата Сварта и обстрелу псевдо-яблоками. Потом тебя потащило на ночные раскопки, вследствие чего я нашел тебя бездыханной в яблочном саду.

— Бездыханной? — озадаченно спросила я. — То есть, мертвой, что ли?

— Это я образно, — слегка смутился мой спутник. — Я имел в виду — обездвиженной. Не перебивай. Ехать нам еще долго, успеешь выяснить все вопросы после того, как я закончу. Значит, на чем я остановился? Да, на ночных раскопках. До сих пор не понимаю, чего тебя туда понесло. Потом постирала ценную книгу. Оставила открытым окно, наверное, специально для убийц и воров, чем, собственно, и не преминул воспользоваться последний. Заморозила Крадифа, совершенно не подумав о последствиях. На твое счастье, с ним ничего не случилось. Забралась в подвал. То есть, сначала в башню, а уже оттуда в подвал. Зачем?

— Я не забиралась! В башню нас с котом перенес кабинет!

— Перенес, — ехидно отозвался Гвейн. — Кабинет. Ну да. У него ведь есть ноги. Или не ноги, а крылья. Знаешь, бреднями про блуждающий кабинет, равно как про блуждающую пещеру, я сыт по горло.

— Но это не бредни! — возмутилась я. — Разве ты забыл, как долго я его искала, пока он прятался от меня по всем башням?

— Ты говоришь о своем новом знакомом? Как его бишь? Даш Дембель?

— Меднель, — поправила я. — Я не поняла. Ты мне совсем не веришь? Ты правда считаешь, что я тебя обманываю? Но зачем мне это?

— А низачем, — спокойно ответил он. — Предполагаю, тебе, как и большинству не пользующимся успехом девушкам очень нравится придумывать всякие якобы опасные ситуации, дабы привлечь к себе внимание. Теперь вот понадобилось убедить меня о существовании в твоей квартире особо ценного артефакта. Что ж, давай я поверю твоим россказням. В конце концов, это часть моей работы.

— Что? — я медленно повернулась к нему. — Повтори, что ты сказал.

Этот наглец и бровью не повел:

— Я сказал, это часть моей работы. Миста Данни предупреждала о буйной фантазии своей лучшей подруги. Собственно, она и отправила меня, дабы я вытаскивал тебя из всякой ерунды, в которую ты, неуклюжая и неумелая, то и дело умудряешься вляпываться.

— Ты врешь, — сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Врешь про Данни и ее поручение. Она не могла сказать ничего подобного.

— Не хочешь — не верь, — равнодушно отозвался водитель. — Ты в своем праве.

Я не верила. Не могла поверить. Данни дала поручение вытаскивать меня из всякой ерунды? Меня, которую до недавнего времени интересовал всего один маршрут: дом-работа-дом, не посещающую ни сомнительных кафе, ни маго-игрищных заведений, не имеющую друзей с подмоченной репутацией, которые могли бы вдохновить меня на подвиги. Да что там — у меня вообще не было на этом свете никого, кроме Данни и мамы. И ни в какую ерунду я, естественно, никогда не влипала.

Или Данни — это вовсе не Данни, а тоже некто совершенно незнакомый, скрытый за личиной подруги? Нет, невозможно. Под какой бы маской не скрывалась моя милая Данни, я всегда ее узнаю — по странной манере задумываться, замирать посреди разговора, к чему-то прислушиваясь.

Но как объяснить поручение, данное Гвейну? А вдруг моей подруге самой приглянулся молодой человек и, боясь, как бы он не увлекся мной (что, конечно, смешно и сомнительно, но в мире, как известно, нет ничего невозможного), предпочла исключить такую возможность, наговорив про меня невероятные вещи?

Стоп, сказала я себе, не торопись с поспешными выводами, Мира. У Данни есть жених, и она ни за что не позволит себе увлечься кем-то другим. Возможно, подруга убедила своего нового работника в моей… гм… неадекватности лишь для того, чтобы он не терял бдительности и находился всегда рядом? А что, вполне возможно. Зная или предполагая, как много в замке ловушек, Данни постаралась обезопасить меня, приставив Гвейна в качестве соглядатая. По крайней мере, теперь понятно, каким образом он возникал рядом в те моменты и в тех местах, где и когда ожидать его появления не приходилось.