Merry dancers (СИ)

Легкий толчок в локоть.

— Ох, Том, извини, — сказала Эвелин и, не дожидаясь ответа, отвернулась обратно к Розиру, чтобы продолжить пустую болтовню о завтрашнем матче.

Том мысленно усмехнулся такому жесту. Она сидит спиной к нему и даже не представляет, как это опасно, а вдруг он больше не сможет переносить её присутствие и просто проклянет? Вот так… в спину.

Том посмотрел на изумрудный перстень, сияющий на указательном пальце правой руки. Только он знал, что гравировка «SS» на нем настоящая, хотя всех убеждал в обратном. Студенты решили, что для него это просто способ выделиться, и знали ложную историю его добычи: якобы он был куплен у уличного спекулянта в Лютном переулке. Но это был настоящий перстень Салазара Слизерина, взятый Томом в память о крови, текущей в его жилах, и крови магглов, что он пролил неподалеку от дома Мраксов в деревушке, примостившейся между двумя холмами.

Том почувствовал на себе взгляд, и он уже знал, кому этот взгляд принадлежит. Дамблдор смотрел на него, пока Диппет ему что-то оживленно рассказывал. Как ни в чем не бывало Том налил себе новую чашку чая и продолжил чтение газеты, которую не было времени изучить утром, а перстень предпочел перевернуть камнем вниз.

Уилкис не выходила из головы, и нужно было что-то делать, придумать план действий, ведь до конца учебного года оставалось всего три недели. Стоило ненавязчиво подтолкнуть Розира к расставанию, отсечь все пути для Эвелин. Жест со случайным прикосновением, скорее всего, действительно случаен; эта девушка слишком умная, чтобы вот так просто нарываться. Том понимал, что у нее нет доказательств, что именно он открыл Тайную комнату, но одно ясно как день – он опасен, и не стоит его провоцировать…

— Том, — прозвучал совершенно иной голос, в котором читались нотки стали. Он обернулся, чтобы увидеть над собой девушку с зелеными жестокими глазами, в которых буквально светились две маленькие эмблемы Слизерина. — У нас через пятнадцать минут собрание. — Друэлла Розир сделала многозначительную паузу, но не дождалась ответа и, закатив глаза, продолжила: — Это по поводу сдачи СОВ у пятикурсников и промежуточных аттестаций. — Она с недовольством оглядела парочку «Уилкис плюс её родной брат» и пошла к выходу.

Том еще раз бросил взгляд на преподавательский стол, откуда успел ретироваться Диппет. Дамблдор вместе с Галатеей Меррисот тоже засобирался с завтрака.

Девушка с гордой осанкой и темными блестящими волосами до плеч шла впереди. Её вздернутый носик и складная фигурка давали ошибочное первое впечатление, что она всего лишь хрупкая аристократка с самомнением. Друэлла имела очень острый язычок и крутой нрав, но, в то же время, организованность и высокие отметки — не зря её назначили старостой. Единственным человеком, избегающим её ежовых рукавиц, был Том. Она пыталась подражать ему, но была чрезмерно импульсивна; он же никогда не позволял ей делать больше, чем делает сам.

— Полагаю, что на нас повесят помощь младшим курсам в подготовке к экзаменам. У старост седьмого курса скоро ЖАБА и, соответственно, постоянная нехватка времени, — продолжила она посвящать Тома в работу.

— Мы и так им помогаем, — констатировал он.

— Формальности… — как-то чересчур черство, даже для неё, ответила Розир – это были нервы.

Она ему нравилась, нравились холодные нотки в голосе и властолюбие. Мало кто из девушек смотрел на него без обожания, и Друэлла принадлежала к этому меньшинству.

— Что случилось? — спросил Том, прекрасно зная ответ.

— Всё нормально, — ледяным тоном отозвалась она.

Том усмехнулся и остановил её, схватив за рукав мантии.

— Я могу чем-то помочь? — с хитрой улыбкой предложил он, глядя в глаза своей напарнице.

— Да, если утопишь Уилкис в Черном озере, — бросила она, но потом собралась и немного отстранилась от него. — Твоя улыбка может мне о чем-то сказать? — её глаза подозрительно сузились.

— Полагаю, именно то, что ты хочешь услышать.

Он прекрасно знал, что Друэлла на дух не переносит девушку своего брата. Она усмехнулась искре в черных глазах Тома и безошибочно задала следующий вопрос:

— И что же от меня требуется? — спросила она, всё больше ввязываясь в игру взглядов.

Том намеренно тянул момент, но Розир была не из тех, кто изнывает от нестерпимой жажды узнать что-то новое. Она играла по его правилам.

— Кажется, наша драгоценная Иви неплохо общается с Каллидорой Блэк, — рассуждал Том. — Как насчет небольшого шантажа?

— Мерлин, Каллидора хорошая девочка, как так можно? — она изобразила возмущение, но затем усмехнулась. — Неплохо бы их поссорить, нечего Каллидоре якшаться с ней.

— Одним заклятием двух гриндиллоу…

— Ну и в чем будет заключаться шантаж? — Друэлла заговорщицки подмигнула Тому и понизила голос до шепота.

И снова холодная усмешка на его устах, такая же, как у неё.

— Харфанг… — просто сказал Риддл. — Я согласен покрывать её с ним встречи, а ты? Готова?

Друэлла сощурилась еще пуще.

— Том Риддл, ты готов предать своего друга и позволить этому гриффиндорцу портить одну из драгоценных Блэков? — она с укоризной смотрела в его тёмные глаза. — Чем же тебе так насолила Уилкис?

— Тем же, чем и тебе, — ухмыльнулся парень. — Я тоже хочу убрать её от Йена.

— Каковы должны быть мотивы, если ты так ненавидишь её?

Том снисходительно отреагировал на любопытство, поскольку она просто шутила.

— Если Уилкис будет на порядочном расстоянии от твоего брата, она будет мне безразлична, — произнес он. — Её слишком много. — Он прекрасно понимал, что слова звучат неправдоподобно.

— Ладно, не моё дело, — ответила Розир; она всегда так делала.

Том понизил голос до шепота, приблизившись к ней:

— Что ты готова сделать? — спросил он на ушко, но Друэлла не вздрогнула от такой близости.

— Я готова отдать половину золота Розиров в Гринготтсе, если твой план, а, насколько я понимаю, он у тебя уже есть, сработает.

Волшебники в белых париках, изображенные на портрете, висевшем невдалеке, вдруг замолчали и прислушались к их разговору. Том бесцеремонно схватил Друэллу под локоть и толкнул к первой попавшейся двери — бывшему кабинету арифмантики, сейчас заставленному старой пыльной мебелью и некондиционным учебным инвентарём, вроде испорченных котлов из класса зельеварения, которые Слагхорн решил оставить, авось пригодятся. Она очистила заклинанием одну из парт, присела на краешек и вопросительно посмотрела на Тома. Коварная улыбка не сходила с его лица.

— Когда ты так смотришь, я начинаю тебя бояться, Риддл, — наконец, произнесла она шутливо, и получила в ответ новую ухмылку.

Тёмные глаза напротив, не выражали никаких эмоций, а красивое бледное лицо… Им можно было любоваться вечность. Девушки западали не только на его внешность, но и на незаурядный, блестящий ум. Том — слизеринец, его темная харизма невероятно привлекательна для юных ведьм, провожающих его голодными взглядами, которые он предпочитал не замечать или замечал только тогда, когда ему что-то нужно. Были ли у него девушки? Никто не видел, но это не значит, что не было…

— Половина золота Розиров не понадобится, — наконец, перешел он к делу. — Достаточно нескольких галеонов…

Друэлла не понимала, как деньги могут помочь. Семья Уилкис богаче Розиров — ну не подкупать же он её собрался! Конечно, нет. Все идеи этого слизеринца были интересны и действенны, а главное — выгодны. Никто не смел упрекать его в обратном.

— Ты можешь говорить прямо, Том? — не выдержала она, теряя маску хладнокровия; в зеленых глазах читалось практически осязаемое любопытство.

Том подошел ближе и заключил её руку в ладони: в этом жесте не было романтики, скорее игра, небольшая интрига перед словесной кульминацией.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что у Уилкис есть скелеты в шкафу…

Друэлла положила ладонь поверх его кисти. Холод. У него холодные руки и сердце. Том прекрасен и жесток, но лучше быть ему другом и компаньоном, чем возлюбленной. И она уже давно выбрала именно этот путь и была ближе к нему, чем остальные студентки. Узнав его поближе, Розир поняла, что не стоит разрушать идиллию и оставила всё, как есть.