Колдовской отведай плод (СИ)

Был и в нашем музее один выловленный демон, заточенный в специальную антидемонову клетку. Периодически он громко и довольно жутко выл. Назначение его так и не определили — то ли охранник, то ли страшилка для непослушных детей. Иногда нами овладевала жалость, и мы размышляли, не отпустить ли бедолагу на волю. Потом представляли, как он будет выскакивать на нас из темных углов, и жалость тут же проходила.

И все же, когда всадник обмолвился о черном страннике, по спине пробежали мурашки. Одно дело — встретиться с порождением магов в городе, где, как мы неоднократно наблюдали, несчастных демонов гоняют даже дети. И совсем другое — в чистом поле.

— Не хотите советов, могу помочь делом, — не обиделся всадник. — Например, довезти девушку до пункта назначения. Рыцарю, однако, придется терпеть дальше. Ибо Ливар не вынесет троих.

— Спасибо, нет, — ответил за меня мой спутник.

Вот же самоуверенный тип. А вдруг бы я согласилась?

— На нет и коня нет, — благодушно отозвался пришелец. — Далеко вам ехать? Может, прислать помощь?

— Не надо, — ответили мы хором.

— Ну, тогда, если не встретите черного странника или он по какой-то случайности не выпьет ваши души, заезжайте в гости. Даш Меднель, к вашим услугам. Мой замок недалеко, в получасе езды отсюда. Счастливо терпеть, — всадник коротко рассмеялся и пришпорил коня.

Мы помолчали.

— Может, стоило согласиться? — спросил наконец Гвейнард.

— Может, — я не стала спорить. — Но тебе все равно придется оживлять быстроходку.

— Оживлять? Каким образом? — неподдельно изумился парень.

— То есть как — каким? Вот этим самым следаком. Сам же сказал — вместо элемента можно поставить любой артефакт. Как думаешь, следак достаточно любой?

Я протянула парню цилиндрик. И добавила:

— Ремонтируй и поехали. И даже не надейся на интимную ночь вдвоем.

Гвейнард хмыкнул, буркнул себе под нос «ну вот, взяла и обломала» и приступил к работе.

Я смотрела туда, где скрылся всадник, и уже всерьез начала жалеть, что не ускакала вместе с ним. Через полчаса я сидела бы в теплой комнате у камина, пила горячий чай с булочками, а потом слуга принес бы нам поднос, уставленный едой — жаркое, пироги, салаты… Я почувствовала жуткий голод и приказала себе не думать о съестном. Чтобы отвлечься, а заодно и согреться, принялась крутить головой и конечнностями.

Да так и застыла с растопыренными руками.

Потому что прямо по полю по направлению к нам шел черный странник.

Этого никак не могло быть, и я сперва решила — Даш Меднель по какой-то причине решил нас напугать, оставил где-нибудь коня, а сам прикинулся странником и вернулся обратно.

Потом отвергла эту мысль.

Поскольку фигура, двигающаяся по полю, не могла быть Дашем Меднелем.

Да и вообще человеком.

Почему я так решила — не могу объяснить. Лишь много после поняла — как бы я на него ни смотрела, маго-взором или обычным, он все равно оставался сгустком черноты. Маг, обвешанный амулетами, светился бы довольно ярко; безмаг — тоже светился, но едва-едва; все-таки во всем Ойлине, да и в Данетии тоже, не нашлось бы человека, так или иначе не соприкоснувшегося с могуллием. Этот же человек (человек ли?) был черен абсолютно.

Кроме того, от него исходил прямо-таки замогильный холод. Я чувствовала потоки ледяного воздуха, проникавшего в мое нутро, в самую душу, и крупная дрожь сотрясала все тело. Попыталась окликнуть Гвейнарда. Тщетно. Губы будто бы свело судорогой — не разлепить.

Тем временем черный странник приблизился ко мне почти вплотную. Как ни вспоминала я потом, так и не могла вспомнить, во что он был одет, и вообще, была ли на нем одежда. Единственное, на что я смотрела — на лицо. Вернее, на черную дыру вместо лица. Порыв ледяного ветра, вырвавшийся из этой дыры, на мгновение лишил меня сознания.

А когда я очнулась, рядом не было никакого черного странника.

Я огляделась. Никого и ничего. Ни странника, ни Даша, ни коня. Лишь быстроходка да присевший возле нее парень. Должно быть, черный человек мне почудился. Усталый мозг вырубился на какое-то короткое время, вот и увидела я странный и жутковатый сон. Потому что очень-очень проголодалась и замерзла.

Гвейн все еще возился. Однако вскоре раздалось бодрое «готово», и он завел машину. Я запрыгнула на свое место и не без радости почувствовала поток теплого воздуха, направленного на ступни — Гвейнард включил обогрев. Над приборной панелью зажегся небольшой фонарик.

— Хорошо-то как, — счастливо выдохнула я.

— Жить можно. Вызывай ремонтника, — Гвейнард протянул мне карточку с номером.

— Зачем? Для моральной поддержки? Тогда не надо было отпускать всадника… как его — Даша.

— А вдруг именно этот Даш двигался по сигналу следака?

— Даш?

А почему бы и нет? Кто он такой, этот любезный мист? Что делать одинокому всаднику ночью на пустой дороге? Он ведь и сам сказал, мол, ехали бы лучше днем. Так почему сам поперся в темноту?

— Ну вот, теперь я стану думать, что Меднель притаился возле яблочного дома за каким-нибудь валуном, а когда мы приблизимся, выскочит, да ка-а-ак…

— Это «ка-а-ак» он мог сделать и сразу, — успокоил парень. — А раз не сделал, значит, не станет притаиваться за валуном. Не отвлекайся, Мира. Вот тебе лампа, вызывай. У следака остался совсем небольшой заряд, ты, наверное, тоже заметила. Можем не доехать.

Мне бы поразмыслить над странностью последней фразы. Но усталость и желание преодолеть путь как можно быстрее вытеснили все остальные мысли и лишили меня способности думать логически. Я взяла картонку и принялась вызывать. Тщетно. Никто не отзывался.

Быстроходка совершила свой фирменный скачок, я вцепилась в панель одной рукой, второй каким-то непостижимым образом умудряясь держать лампу. Мы, конечно, торопились, но не настолько, чтобы вылететь из машины и закончить путь, в том числе и земной, в ближайшей канаве.

И тут я снова вспомнила, что так и не поговорила с мамой.

Глава 7. Разговоры во время движения и их вред. Теплый прием

«При неверном наборе кода просто извинитесь. Если успеете».

(Из наставлений настройщика

переговорной компании «Маг Улия»)

— Мож-но е-хать помед-ой! — леннее? — спросила я, болтаясь как щепка на волнах во время шторма. — Я дол-жна сде-ай! — лать еще один вызо-о-в!

— Мы можем вообще остановиться, — рявкнул водитель, но так как я не возопила «стой!», хотя очень хотелось, то скорость все-таки немного сбросил. Быстроходка напоминала теперь не щепку в бурю, а лодку, попавшую в быстрое течение. Слегка мутило, однако мое тело уже не стремилось выбрасываться за борт.

Мама, должно быть, давно спит. Но я ведь обещала! Поэтому отлепила дрожащую руку от панели и нарисовала мамин код на поверхности лампы.

— Кто? — рявкнул мужской голос.

— Это Мира, — тоном «кто же еще» отозвалась я. — А ты кто такой?

— Чего? — взревел мужик. — Слышь, ты, Мира. Ты вообще соображаешь, сколько времени?

— Ну-у-у, — неопределенно протянула я, — при такой тряске… э-э-э… разве чего сообразишь?

— Так закончи тряску, а потом думай! — заорали еще громче. — Скажи там своему, пусть остановится!

Гвейн громко ответил «ни за что, иначе до утра не успеем».

Я покраснела.

— Я не злопамятный, — продолжал мужик, — но номерок твой в памяти все же сохраню. И даю слово разбудить в самый пикантный момент. Как ты меня сейчас.

Кажется, я промахнулась и неверно изобразила код. Еще бы, при такой-то тряске.

— Интересно, что делал этот мужик? — не скрывая ехидства, произнес Гвейнард. — То, что я подумал или еще более пикантное?

Я засопела, буркнула «конечно, спал, пошляк» и предприняла попытку номер два.

На этот раз голос был детским:

— Мама, мама, тут опять переговорные хулиганы балуются!

— Вот я сейчас этим хулиганам! — взревела женщина. — Разговаривай с ними, сыночек, держи связь, я сейчас стражу вызову.