Колдовской отведай плод (СИ)

— В разных постельках, — уточнила я. — Так ты хочешь свалить всю вину на меня? Вот это, я понимаю, по-мужски. А подумать, как выйти из положения, желания не возникает?

— Да думаю я, думаю, — прорычал он и надолго умолк. Видимо, задумался очень глубоко.

Я же стала вспоминать особенности езды на быстроходках, их управлении и обслуживании. И поняла, как мало знаю об этом средстве передвижения.

Изобрели их относительно недавно, поэтому они были большой редкостью. Работали на специальных магических элементах, приводивших в движения колеса. Значит, нам надо либо подзарядить элемент самостоятельно, либо вызвать представителя фирмы «Маг Улия», который привезет новый.

— У тебя есть номер фирмы, обслуживающей быстроходку? — спросила я.

— Есть-то есть, но в темноте разве найдешь? Кстати. Я вот чего вспомнил. Миста Данни буквально вчера обмолвилась, что в быстроходку вместо стандартного элемента можно попробовать поставить другой артефакт.

— А раньше вспомнить не мог? — взвилась я.

— Вообще-то я и не забывал, — отпарировал Гвейн. — Просто если вместо фирменного элемента сунуть что попало, то результат может оказаться самым непредсказуемым. Вплоть до взрыва машины.

— Ну, взрыв могут вызвать разве что запретники, — не очень уверенно сказала я.

— Запретники? — недоуменно произнес Гвейн. — Это что еще за штуки?

— О, ты и этого не знаешь… Запретные артефакты, конечно. Но, боюсь, у нас не то, что запретников — вообще никаких нет. Разве твой односторонний переговорник…

— Нет, — резко ответил Гвейн. — Извини, Мира, но это невозможно.

— Понимаю, — миролюбиво отозвалась я. — Дорогая, поди, штука. Мне моя лампа тоже недешево обошлась. Поэтому на нее можешь даже не рассчитывать.

Вообще-то у меня было еще кольцо. Но признаваться в его магических свойствах не стану, пусть даже просидим тут до утра.

— Ищи номер, — проворчала я. — Хоть взглядом себе подсвечивай.

Взглядом! Ну, конечно! Никто не мешал мне активизировать маго-взор. А ну как дорогая подруга оставила на заднем сиденье какой-нибудь артефактный презент.

Вылезать не хотелось, но как иначе я проверю предположение? Открыла дверцу, спрыгнула на землю и, держась за борта, маленькими шажками осторожно, стараясь выпачкаться поменьше, двинулась вдоль быстроходки. На заднем сиденье, увы, лежали только моя сумка и лампа, испускавшая едва заметный свет. Разочарованная, я все же решила обойти кругом, и радостно вскрикнула, заметив зеленовато-желтый отблеск в районе правого заднего колеса. Наклонилась, потрогала продолговатый цилиндрик и с усилием его оторвала.

— Чего делаешь? — поинтересовался Гвейнард. Похоже, его глаза привыкли к темноте, он подошел и теперь стоял рядом. — Решила с горя разобрать машину?

— Не угадал. Нашла лишнюю запчасть.

Он заинтересованно посмотрел на цилиндрик:

— Что за жупел?

— Сам ты жупел. Это следак. Посылает хозяину сигналы о своем местоположении.

— Какому хозяину?

Хороший вопрос. Я тоже хотела бы знать его имя и местоположение. Снова вспомнился ночной звонок. И если раньше, успокоенная подругой, я о нем почти забыла, то теперь хриплый голос всплыл в моем сознании. Я поежилась. Уж не он ли, хозяин голоса, позаботился о слежке за нами?

— К сожалению, выяснить, кто прицепил артефакт, невозможно, — ответила я. — Ясно одно. Кто-то очень сильно хочет выяснить, куда мы направились.

Гвейн подумал, потом хмыкнул и резонно спросил:

— И почему он за нами следит?

— Понятия не имею. Возможно, соседская бабулька, которую ты очаровал, решила выследить, далеко ли мы собрались. Пока поднимались за вещичками, старушка выскочила и прицепила следак к машине.

Я представила соседку, как она, воровато оглядываясь, подбирается к быстроходке, подмигивает магическому патрулю и прилепляет следак. А что, с нее станется.

Хотя — откуда у старушки такой мощный и редкий артефакт? В музейном хранилище, насколько я знаю, их всего две штуки.

— Ну, это вряд ли, — Гвейн словно прочел мои мысли. — Вероятнее всего, хотели устроить слежку за Данни. Машина-то ее.

— Что ж, возможно. Все зависит от того, когда прицепили артефакт. Если вчера или еще раньше, то внимания удостоилась Данни. А если сегодня…

— Д, сегодня. Точнее — сегодня днем. Утром я осматривал машину. Ничего похожего не заметил.

— Прекрасно. Теперь вспомни, видел ли ты постороннего, подходившего к быстроходке ближе, чем на пару шагов.

— Да сколько угодно. Хотя бы эти… Которые «Нет пятиотцовству». Через дом на них натыкался, даже три палатки снес.

При его мастерском вождении это неудивительно.

— И что, не побили? — ехидно поинтересовалась я.

— Не успели, — не без хвастовства ответил Гвейнард. — Машина едет быстрее, чем они бегают. Думаешь, они прицепили артефакт, чтобы отследить мое местопребывание, изловить и побить?

— Отдать следак за три палатки? Очень сомневаюсь. Артефакт в любом случае намного дороже, если только материя палаток не пропитана могуллием. Вспоминай дальше.

— Еще… — он подумал. — Еще возле музея крутился какой-то тип. Сначала просто так, потом начал расспрашивать, где я приобрел такую замечательную быстроходку. Я объяснил, что не приобретал, машина хозяйкина. Он принялся восхищаться, рассматривать, несколько раз обошел, даже похлопал по дверцам и колесам… Вполне мог прицепить что-нибудь.

— Что-нибудь, — проворчала я. — А если бы он приляпал разрывной артефакт? Гнать надо таких типов.

— Слушай, — разозлился Гвейнард. — С какой стати я должен конфликтовать с каждым, кто подойдет к машине? Мне трех палаток во как хватило. Я полгорода потом по улицам гонял, чтобы оторваться от пятиотцовцев. И с чего они такие нервные?

Со стороны города послышался конский топот. Вскоре мы увидели черный силуэт приближающегося всадника. Вот он поравнялся с нами. Всадник осадил коня. Я поспешно сжала цилиндрик в кулаке и спрятала за спину.

— Терпите бедствие? — спросил низкий голос. Ни самого мужчины, ни тем более лица разглядеть не удавалось. Мне он сперва показался чуть ли не гигантом, жутким великаном, страшилкой для маленьких детей. Впрочем, как утверждает народная мудрость, в темноте все собаки серы, а все люди — великаны.

— Просто терпим, — не слишком вежливо отозвалась я.

— Так темно же, чего терпеть? — хохотнул подъехавший. — Вон у дороги и кустики имеются.

Очень хотелось послать всадника вместе с его дурацкими шутками как можно дальше. Я бы так и сделала, не измени он тон с издевательского на участливый:

— А если серьезно, помощь нужна?

— Спасибо, нет, — отрезал Гвейнард.

— Гордые, значит, — мужчина хмыкнул. — Гордость гордостью, однако ночью она легко может трансформироваться в глупость. После наступления сумерек куковать на дороге не советую. Здесь орудуют беспризорники и воры. Впрочем, их-то как раз бояться нечего.

Он помолчал. Потом добавил задумчиво:

— Говаривают, иногда по ночам на дороге появляется черный странник. Слышали про такого?

— Ерунда все это, — фыркнула я. — Сказки детские.

— Отнюдь. Те, кто видел странника и остался в живых, либо сошли с ума, либо сделались нелюдимы. Черный странник, изгнанный из своего мира за непомерную гордыню, ходит по чужим мирам и питается человеческими душами. На поиски пропитания выходит по ночам, когда люди наиболее уязвимы. Именно поэтому передвигаться по дороге лучше днем.

— Вы всегда даете советы, которыми нельзя воспользоваться? — спросила я.

Ни в каких черных странников, я, разумеется, не верила. Если кто и бродит тут по ночам, черный и внушающий ужас, то лишь бесхозные демоны.

Созданы они были во времена диктатуры магии и являлись результатами неудачных экспериментов, эдакими недоделками, или, как их чаще называли, недодемонами. Имели весьма жуткую внешность и совершенно не имели мозгов, пугая путников своим внезапным появлением. Однако со временем недодемоны теряли свою магическую составляющую и постепенно развеивались даже без постороннего вмешательства. Маги-экспериментаторы время от времени охотились на демонов с помощью специальных демоно-ловушек, надеясь использовать безхозную энергию в своих опытах или хотя бы для охраны, а то и в качестве послания через переговорник, дабы отвадить любителей вызывать кого попало ради развлечения. Изредка охота даже увенчивалась успехом.